Сокровище старой девы - Южина Маргарита - Страница 17

– Матвея!

– А я что сказала? – не поняла Гутя. – Иди, вон твоего ухажера уже Лариса повела, беги, а то упустишь.

Аллочка рванулась к своему вчерашнему знакомому, а Гутя рассеянно отошла к окну.

Эти Гусевы не давали ей покоя. Вроде бы ничего особенного – хорошие мужчины, а женщинам какое счастье! Можно было бы плюнуть на все, да и веселиться вместе со всеми, только какая-то непонятная тревога так и грызла Гутины внутренности. Ох, не спроста все эти подарки судьбы. И опять же – с Геннадием Архиповичем до сих пор ничего не выяснилось, Гутя специально в милицию вчера звонила, интересовалась – ищут. Ну это понятно, у милиции столько дел, но и Гутя никак не могла жить спокойно, эдак, если на все рукой махнуть, Аллочке всех женихов перестреляют. А у нее их и так-то не дивизионы… И потом, неизвестность всегда настораживает, а уж если эта неизвестность с криминальным запашком, тогда и вовсе пугает. И все же – кто? Может, начать с того…

– Можно вас? – кто-то окликнул Гутю и потянул за рукав.

Перед ней краснел и мялся тот самый Гусев в серенькой рубашечке, на которого указывала Аллочка.

– Конечно, можно, – приветливо улыбнулась Гутя. – Что вы хотели?

– Как что?.. Потанцевать хотел, – не знал куда деться кавалер. – Музыка же.

– Ах, ну да! Музыка! – поняла наконец Гутя. – Конечно, пойдемте попляшем. А заодно я вам расскажу, какие прекрасные у нас женщины!

Гутя успела рассказать, что в основном члены их клуба – женщины работящие. Вот взять, к примеру, Анну Никитичну… хотя, конечно, такому молодому мужчине ее брать совсем ни к чему. Но зато Лариса Дугина – работает на почте. Очень почетное место. Или вот Танюша – в детском магазине «Солнышко», правда же, романтично – продавать деткам игрушки? А Валерочка – замечательная портниха! Она даже и на работу не ходит, все время дома шьет. И у нее столько клиентов, столько клиентов, она вам непременно должна пошить брюки! А Виктория Даниловна… она просто состоятельная женщина, вот такая уродилась. А Дарья…

Но больше ей ничего не удалось поведать, она даже не успела сказать самого главного – что Матвею Гусеву, как новому члену клуба, необходимо сдать сто рублей на такие вот увеселительные нужды, а к ним уже подлетела Аллочка, уверенно втиснулась между ними и, нервно скалясь, прощебетала:

– Белый танец, белый танец! Дамы приглашают кавалеров! Ангажируют, так сказать… Гутя, ну оторвись от моего кавалера, иди вон Антона Андреевича пригласи!

Решительно отодвинув сестру тучным задом, Аллочка уцепилась за плечи мужчины и принялась активно предаваться танцу. Гутя вышла из зала в холл, хотелось немного охладиться. От музыки, шума и всеобщей нервозности она как-то быстро устала.

– Что-то ваша сестричка, Гутиэра Власовна, не больно о погибшем женихе горюет, – подошла к Гуте Виктория Даниловна. – Я думала, она по меньшей мере еще месяц кручиниться будет. Как-никак, Геннадий Архипович вашей Аллочке женихом приходился. А она вон задом наяривает… как пропеллером.

– Это у нее нервное, – защитила Гутя сестру и решила не упускать момента. – А вы ведь тоже в тесном контакте с погибшим находились, вам отчего-то тоже не слишком печально, а?

Виктория Даниловна вытащила из крохотной сумочки пудреницу с зеркальцем, промакнула лицо и подправила макияж. Потом неторопливо выудила пачку сигарет и задумчиво пустила в потолок сизое облачко.

– Ну вы-то хоть меня не добивайте, – наконец проговорила она. – Конечно, кое-какие контакты были… но исключительно дружеские! И потом – я же не виновата, что у вас в клубе приличнее ничего не нашлось! Это, смею вам заметить, ваша недоработка! К тому же от меня он переметнулся к вашей родственнице, с какой стати мне соблюдать траур? Тем более когда выпала такая счастливая случайность – сразу трое прекрасных, сильных, дремучих братьев откуда-то прибыли! Разве можно бросаться такими шансами?

Гутя согласно кивала, но, заметив, что Виктория уже докурила и собирается удрать танцевать, ухватила ее за сумочку:

– Виктория Даниловна, я вот все время вас хотела спросить…

– Ой, ну спрашивайте скорее, сейчас опять танец начнется и мне… – тут Виктория заметила, что танец уже начался, мужчин опять расхватали, и дама протяжно вздохнула. – Ну спрашивайте, только запомните – сегодня вы украли у меня полчаса, которые я могла бы с удовольствием провести вон с тем Гусевым, который повыше.

Гутя не стала выслушивать слова «благодарности».

– Я все время хотела спросить: и как это вы вот так взяли и отпустили Геннадия Архиповича? Вы же такая… властная! Сильная! Цепкая! Липучая! В хорошем смысле слова.

Виктория только хмыкнула:

– Да хоть в каком смысле слова – мужчины властных не любят, – перекривилась Виктория. – Они их боятся! Честное слово! Вот, казалось бы, чего меня бояться? Нет, ну утром, конечно, я бы на себя смотреть не советовала, можно и испугаться, но ведь что обидно – ни одна сволочь со мной еще до утра не дошла, а все равно боятся! И Геночка этот тоже!..

– Вы поссорились? – осторожно спросила Гутя.

– Да какое там… – махнула рукой Виктория. – Ничего и не ссорились. Я вам вообще хочу доложить: к тому моменту, когда он от меня ушел, я его вовсе даже разлюбила! Ну неинтересен он мне стал! А выгнать было неудобно, вот и… Ой! Да вы знаете, что мы с ним находились только в дружеских отношениях! В дру-жес-ких! Понимаете? Я рада была, что от него отделалась. И потом, я заметила, что ему нравится во мне лишь мое состоятельное положение! Поэтому я так ему и сказала – таких красавцев, как ты, у меня будет еще целый эшелон, на вас никакого состояния не напасешься, а мне на операцию деньги нужны! Люби меня просто так! Ну и он… расстроился, наверное, и бросил меня от огорчения.

– Вас бросил, а сам…

– А сам перекинулся на вашу Аллочку, – зло докончила Виктория. – Ой, ну когда я про нее узнала, то сразу подумала: Гешенька любил меня бескорыстно! Потому что ваша-то Алиссия и вовсе нищая как церковная крыса!

Гутя поперхнулась от такого сравнения. И даже если Виктория была где-то права, так оскорблять Аллочку в присутствии сестры мог только тот, кто ее ненавидел. Не Виктория ли послала детишек в загс, чтобы расстроить регистрацию?

– Я бы попросила вас таких слов в адрес моей сестры… родной сестры не отпускать, – Гутя вздернула подбородок. – Удивительно, но я даже представить не могла, что вы станете так ругаться!

– А вы думали, я ее хвалить буду? – возмутилась Виктория. – Эта ваша… сестра! Прямо из-под венца увела… Да у нас все знают, что она проживает за ваш счет, нигде не работает, не учится и вообще!.. Скажите, Гутиэра, зачем вам такой горб?

Гутя пожала плечами – кто ее спрашивал, приехала да и поселилась, но тут же снова кинулась в расспросы:

– Я смотрю, вы не очень любите Аллочку…

– Да я ее совсем не люблю! – округлила глаза Виктория. – Вы знаете, я так хотела, чтобы Гешенька на ней женился, вы не представляете!

– Да уж… трудно представить, – не понимала странной логики Гутя.

Виктории Даниловне это так понравилось, что она даже засмеялась, запрокидывая голову и показывая всю ротовую полость.

– Это же моя месть, да! – довольная собой, пояснила Виктория. – Геша только недавно устроился в одну небольшую фирму «Канапе», маленьким таким клерком. Но с приличными перспективами. Работают в фирме одни мужчины, представляете? Директор в этой фирме мужчина старых, семейных устоев, то есть главное для него – это семья, жена и дети. И каждый месяц он придумывает для жен своих работников какие-нибудь развлечения, ну вроде конкурсов красоты, кулинарные поединки, спортивные состязания. Он так веселится, представляете? Дурдом, честное слово… Хотя… я бы не отказалась стать женой такого вот директора.

– И что с конкурсами? – прервала ее грезы Гутя.

– С конкурсами? Да ничего. Говорю же – они все так гордились своими женами. А теперь только подумайте, что Геша притащил бы свою жену на такие вот смотрины! Ну прямо, как Иван-царевич – лягушонку в коробчонке! Да какую там лягушонку, настоящую жабу!