Мир вечного ливня - Янковский Дмитрий Валентинович - Страница 46

– Угощайтесь.

Я взял сигарету, помял, обнюхал, наслаждаясь сухостью, временной безопасностью и возможностью отдохнуть хоть немного. Было мне на удивление хорошо, как в детстве, когда, бывало, устроишь себе домик из одеяла и млеешь от восторга придуманной защищенности и придуманного уюта, представляя себя то индейцем в вигваме, то геологом в палатке, а то и космонавтом внутри орбитальной станции.

В темноте вспыхнул огонь бензиновой зажигалки, заставив сощуриться, – это Андрей чиркнул колесиком «Zippo». Мы прикурили, под куполом «пузыря» Растекся ароматный табачный дым.

– Ты что, курить бросила? – спросил я Искорку.

– Давно. Бестолковое развлечение.

Мне так сейчас не казалось. Вообще не курить на войне абсурдно, так же глупо, как, скажем, в день задуманного самоубийства бегать трусцой от инфаркта. Нормально ли бояться сердечно-сосудистых или онкологических заболеваний, когда пули над головой свистят? Попадет такая в башку, и об атеросклерозе, к примеру, можно будет забыть, как, впрочем, и обо всем остальном. Или осколок в сердце… Да ну, думать об этом…

Я затянулся, прислушиваясь к потрескиванию уголька.

– Сань, – окликнул меня Цуцык. – Готов поговорить?

– Самое время, – откликнулся я. – А то вы тут как рыбы в воде, а я как слепой котенок.

– Не надо о воде, – пробурчал Макс, пытаясь отжать влагу из штанин.

Ирина фыркнула.

– Тогда начнем с главного, – кивнул Витек. – То, что здесь все взаправду, тебе объяснять не надо?

– Имел возможность удостовериться.

– Это облегчает задачу. Вопрос второй – ты знаешь, за что мы воюем?

– За деньги?

– Это кто как, – Цуцык невесело улыбнулся. – Мне, например, обещания денег до лампочки, я, в отличие от Искорки, рожать не собираюсь. Андрей за рублем тоже не гонится, у нас другой интерес. Хорошо это или плохо? Хрен его знает. Но мы все стали немного другими.

– Да я заметил.

– Серьезно? – отозвался Андрей.

– Ты как раз меньше всех изменился, – я отмахнулся. – А Искорка вон курить бросила. У Цуцыка прорезались командирские способности.

– Скорее не способности, а наклонности, – поддел Макс.

Он отрезал торчащий из земли светящийся корень и принялся строгать его ножом.

– Да хватит вам балагурить! – осадил нас Витек, – Хотите потерять Саню в первом же бою?

Это подействовало, это моментально заставило всех нас заткнуться и слушать. Правду говорят, что командира невозможно назначить. Либо ты командир, либо просто учился на командира, либо учился на командира, но, несмотря на это, стал им. У Цуцыка, по всему видать, были не только наклонности, но и способности.

– Чтобы опять не превращать все в базар, начну с главного, а потом пойдем по порядку, – он оглядел нас, желая удостовериться, что веселье закончилось. – Саша, ты аллергией не страдаешь?

– Чем? – я невольно выпучил глаза. – Цуц, ты меня что, первый день знаешь?

– Люди меняются. Ты грибами хоть раз в жизни травился?

– Да я их не ем!

– На этот раз придется.

– С какой стати?

– Не бузи. Ты один живешь?

– Да. Слушай, объясни нормально! Я не ребенок и не салага.

Макс криво ухмыльнулся, и мне всерьез захотелось врезать ему по морде. Глупо, конечно. Если говорить всерьез, так я и был здесь салагой. Обидно, но факт.

– Ты не кипятись, – Цуцык затянулся сигаретой, сделавшись странно похожим на Кирилла. – Я ведь не для собственной радости спрашиваю. До тебя просто никак не доходит, что почти весь твой боевой опыт здесь мало что значит. Вот проснешься сейчас, и что будет? Думал об этом?

– Нет, – признался я, чуя недоброе.

– Вот именно, а здесь необходимо думать о том, о чем раньше не приходилось. Ты вот когда в сон попадаешь, оказываешься на Базе. Так? Но ведь у нас совместный рейд, и держаться следует всем вместе. Каждый же просыпается в разное время – кого родственники разбудят, кого будильник, кого телефон Даже если сразу после пробуждения заснешь, все равно окажешься на Базе и пройденное в прошлом сне расстояние будет потеряно. А кого не разбудят, тот останется один в лесу, черт-те в какой дали от Базы.

– Не очень веселая картинка.

– Ты даже представить себе не можешь, насколько она грустная. Поэтому все группы, часто работающие вместе, стремятся приобрести средство, позволяющее попасть куда надо, а не на Базу.

– Приобрести? – удивился я.

– А ты как думал? Тут вообще нет ничего бесплатного. Когда наниматель впервые назначает тебе зарплату, он называет сумму с заранее вычтенными расходами на мундир и снаряжение.

– Э, погоди! С какой стати? Я что, не знаю, откуда здесь снаряжение? Это же все земной мусор, пропавшее в бою добро! С какой радости за него удерживают?

– Чтобы сортировать этот мусор, чтобы обеспечить его складирование и выдачу, требуется работа не одного десятка людей. Они ведь тоже должны что-то получать. Поэтому за необходимое снаряжение, обмундирование и оружие из твоего жалованья вычитают без уведомления. Если же понадобится что-то особенное, для твоего личного удобства, тогда назовут цену, а ты уж подумаешь, надо оно тебе или нет. Средство-маячок стоит более чем приличных денег, поскольку оно не само появляется, его изготавливают.

– Прямо здесь? – это стало для меня сюрпризом.

– Скорее всего. По крайней мере сырье для него точно местное.

– Так речь идет о каком-то препарате?

– Да, Саша, да. О препарате на основе здешнего гриба.

– Наркотик? – догадался я.

– В каком-то смысле. Слушай, хватит из себя целку строить! Ты что, анашу не курил вместе со всеми, промедол не колол?

– Иди ты! – огрызнулся я. – То было там, а это…

– Где? Ты снова там, Саша, просто до тебя еще не дошло. Ты еще хуже, чем там, ты в заднице, глубину которой с разбегу не оценишь. И попал ты сюда по собственной воле, как все попадают. Ты наемник, и тебе, чтобы выжить, придется пробовать не только грибную дурь, но и другие, менее экзотические стимуляторы.

– Цуц, не дави на него! – сжалилась Искорка. – Ему и без того хреново, черт… Дайте сигарету.

Андрей потянулся к жестяной коробочке, но Витек остановил его руку.

– Э! Хорош фигней страдать! Ты же сказала, что бросила. Сань, ладно, извини. Просто тут характер портится быстрее, чем где бы то ни было, мы все вдыхаем это дерьмо, потому что от того, вдохнем мы его или нет, зависит не столько наша собственная жизнь, сколько жизнь тех, кто идет с нами.

– Вы скидываетесь на него? – прямо спросил я.

– Да как тут скинешься? – пробурчал Макс. – Каждый берет себе несколько доз в батальерке, а потом наниматель из жалованья вычитает. Когда надо, нюхаем.

– В этот раз надо, – поддержал их Андрей.

Ему я поверил. Все же ближе, чем он, напарника у меня не было, не в том смысле, конечно, в котором сейчас принято думать.

– Ну и где мне теперь эту грибную дурь взять? – насупился я. – Трудно было сказать раньше, когда снаряжались и была возможность взять у Ржевского?

– Тебя бы цена удивила, – ответил Андрей. – А нам было бы трудно тебе объяснить необходимость того, с чем ты ни разу не сталкивался.

Он был прав. Я и здесь-то побрыкался, а на Базе, вдали от когтерезов и безумных выкриков птиц, они бы вообще вряд ли меня вразумили.

– Сейчас я отдам тебе одну из своих доз, – Цуцык полез в рюкзак. – Вернешь, когда купишь. Я-то все равно эту дурь впрямую не покупаю, потому что денег впрямую не получаю.

– Как это не получаешь? – удивился я.

– Да так. Служу за безналичный расчет. Тут многие пользуются накоплением денег, боясь растратить впустую. На жизнь мне и так хватает, а тут на счет капает, а что надо, вычитается автоматически. Тут своя бухгалтерия. Андрей вон тоже на кредитах.

– А мне никто такого не предлагал, – пожал я плечами. – Да я бы и не согласился. Еле концы с концами сводил.

– А таким, как ты, и не предлагают, – сказала Ирина. – Мне тоже не предлагали. И Максу, кажется.

– Ага, – кивнул Макс, продолжая орудовать ножиком.