В поисках сокровищ - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 34

– К Агнии Михайловне? – ахнул Стас.

– А ты что, мою мамашу знаешь? – удивился майор, натягивая шинель.

– Мы в автобусе познакомились, разговорились, я ей сумку донес, и она меня пригласила!

– Тогда сам бог велел пойти! – засмеялся Крашенинников. – Стас, а отец волноваться не будет?

– Но мы же не очень долго тут будем? – с надеждой сказал Стас.

– А давай-ка твоему отцу позвоним! Кстати, у вас можно будет переночевать нынче, а то насчет гостиницы еще не договорился!

– Конечно! – обрадовался Стас.

– Вот заодно еще старого друга повидаю! Везет мне сегодня!

Агния Михайловна при виде Крашенинникова страшно обрадовалась, а уж когда узнала, что Стас сын его друга, то вовсе возликовала и принялась собирать на стол.

– Вот, Володенька, господь привел повидать тебя! Как же ты живешь? И где?

– В Ленинграде, вернее, в Петербурге, – радостно отвечал Крашенинников.

Чувствовалось, что ему хорошо в этом доме, с этими людьми. Потом они долго ели потрясающую квашеную капусту, соленые грибки, огурчики и вкуснейшие пельмени.

– Никогда такой вкусноты не ел! – признался Стас, хрумкая соленым огурцом.

– Вот и хорошо, милый, я тебе с собой по баночке всего дам, и огурчиков, и капустки, и грибочков, только уж ты помоги мне в подпол слазить!

– Конечно! – Стас с готовностью вскочил на ноги.

– Вот-вот! – сказал вдруг майор. – Помоги моей мамаше, а нам с капитаном пошептаться надо.

Стас покорно вышел на кухню. Подслушать, о чем будут шептаться майор с капитаном, не было никакой возможности. Кухня была просторная, сверкающая чистотой.

– Чем вам помочь, Агния Михайловна? – вежливо осведомился Стас.

– Да особо помогать нечем, – засмеялась Агния Михайловна. – Мне просто Паша мигнул: мол, уведи парня, нам по делам поговорить нужно. Ну, я ж ученая, свое дело крепко знаю. А ты не обижайся, тебе рано еще в мужицкие дела лезть. А помощник ты и впрямь хороший, что-нибудь я для тебя придумаю. И маме небось всегда помогаешь?

– У меня нет мамы, умерла, мы с отцом одни!

– Ох ты, господи, прости ты меня, дуру старую!

– Да что вы, Агния Михайловна.

– Знаешь что, милок, мы сейчас с тобой чайку попьем. Они там водку пьют, а мы с тобой чайку да с малиновым вареньем. Или лучше вишневого хочешь?

– Лучше бы вишневое, – застенчиво проговорил Стас.

– Ну и хорошо, мы почаевничаем тут, пока они наговорятся, ты мне что-нибудь интересное расскажешь…

Она положила варенье в вазочку, достала стеклянные розетки, заварила чай и налила его в две большие кружки.

– Вот, я люблю, чтоб чаю сразу много было! – сказала Агния Михайловна.

– Какая вазочка у вас красивая, – сказал Стас, разглядывая удивительной красоты вазочку с вареньем. – Старинная?

– Ух, еще какая старинная! Барская вещичка, еще господ Смирниных!

– Что вы говорите? А как она к вам попала?

– Мне ее генеральша подарила!

– Какая генеральша?

– У, это долгая история, а что это ты так разволновался из-за такой чепухи?

– Понимаете, моя фамилия – Смирнин.

– Да что ты говоришь, милок! – всплеснула руками Агния Михайловна. – Неужто ты из тех Смирниных?

– Да, именно!

– Вот так чудо! Надо же, кто бы мог подумать! Хотя, знаешь, я все думаю, кого это ты мне напоминаешь?

– Неужели кого-то из Смирниных?

– Да нет, я их никого сроду не видела, а вот, знаешь, я прежних-то господ на своем веку более-менее повидала, манеры у них такие приятные были, сразу скажешь, воспитанные люди, вот и у тебя такая же вроде манера!

– Агния Михайловна, а что за история с генеральшей и как к ней вазочка попала?

– Известно как, разграбили после революции всю усадьбу начисто. Хозяин-то за границу утек и, говорят, где-то клад зарыл.

– Клад? – насторожился Стас.

– Да, разговоры такие ходили до самой войны. А уж после войны определили к нам председателем горсовета, тогда как раз село Братушево городом сделали, отставного генерала, чтоб ему пусто было, Артемьева Валерьяна Егоровича. Ух, до чего поганый мужик был, и жена тоже, одного с ним поля ягода. Уж до чего жаднючие были оба, страсть! Я тогда совсем молоденькая была, школу закончила, а работы в Братушеве тогда не нашла. Начала я потихоньку шить. Почему потихоньку? Тогда фининспектора так свирепствовали! Если бы узнали, что я шью, все имущество бы описали… Если кто чего умел, тайно все делал. Но сколько я ни таилась, слава обо мне как о портнихе пошла. И вот прознала про меня генеральша и посылает за мной. Шей, говорит, на меня да на трех дочек моих, а больше никому! Согласишься, буду тебе платить хорошо, отрезы дарить…

– Какие отрезы? – не понял Стас.

– А, вы, молодые, и слова такого не знаете, а тогда так материя называлась, шелк ли, шерсть, ситец, все отрезами называли! Бабы, бывало, говорили: у, она богатейка, у нее одних отрезов штук шесть! Это значит, шесть кусков разной материи. Понял?

– Да!

– Словом, согласилась я на генеральшу шить, другие бабы обижаться начали… Но это не о том. Так та генеральша часто хвасталась, что у нее всякой посуды много, и трофейной, и барской, старинной. И скупала она, где могла, эту посуду. Бывало, у кого нужда, а в доме старинная вещица еще с революции осталась, к ней несут! И уж не знаю, правда или нет, говорят, она мужа подбила ремонт в школе делать…

Сердце у Стаса чуть не выпрыгнуло из груди.

– И что?

– А то, что будто бы в школе этот самый клад и был спрятан, а она как-то о нем прознала.

– Ну и нашли клад?

– А вот никто и не знает! Потому как после этого ремонта несчастья всякие на ихнюю семью посыпались. Ну и поделом!

– Какие несчастья?

– У мужа ее неприятности начались, а потом его и вовсе посадили, девочка одна у нее с ума сошла, а генеральша сама ногу сломала, а потом они куда-то сгинули. Ну, у нас народ на что жалостливый, но ее никто не жалел. Такая противная баба была, так над людьми потешалась. Бывало, надо ей кому-то за работу заплатить, так она вежливенько так конвертик подает, а там… Вместо денег бумажка лежит, а на ней – кукиш! Фига, одним словом! И никто никому не жаловался, муж-то ее – хозяин города был.

Стасу все стало ясно. Клад его предка нашла омерзительная баба, которая, как могла, издевалась над людьми. И он никогда уже не узнает, что там такое было. Но у этой бабы были три дочери, пусть одна сошла с ума, но две другие… Он найдет их во что бы то ни стало! Подключит к этому девочек, найдет ее дочерей или внуков и хотя бы узнает, что же такое спрятал в школе за красной печью его предок. Интуиция подсказывала ему, что там было нечто такое, что взбесило генеральшу, хотя, может, она просто решила подшутить…

Когда Стас и капитан Крашенинников, которому Стас ни слова не сказал о кладе и генеральше, добрались до дома, было уже поздно собирать девочек.

Зато утром капитан провел с ними беседу, выяснил все, что его интересовало, и умчался по своим делам.

Когда он ушел, Стас сказал:

– Все-таки я не зря съездил в Братушев!

– Это точно, такого клевого капитана там нашел! – улыбнулась Виктоша.

– Да, он прямо как в кино! Такой… – закатила глаза Муся.

– Девчонки, хватит вам восторгаться! – прикрикнул на них Стас. – Дело в том, что я вышел на след тех, кто нашел наш клад… И это уже кое-что!

И он рассказал им все, что узнал от Агнии Михайловны, которая, кстати сказать, подарила Стасу вазочку для варенья, принадлежавшую его предкам.

– Ну, когда это было, ничего небось не осталось… – разочарованно нула Даша.

– И все-таки я продолжу следствие! – решительно заявил Стас. – А вы не хотите – ваше дело!

– Я хочу! – вдруг громко проговорила Муся. – По-моему, это интересно, если даже ты ничего не найдешь, ты сможешь хоть что-то узнать о своих предках!

– Правильно! – сказала Даша. – Братишка, я с тобой.

– Ну, тогда и я! – подала голос Виктоша.

– Итак, продолжаем расследование! – обрадовался Стас.