В подручных у киллера - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 3

– Да ладно тебе, тут речь о жизни и смерти человека идет, а ты…

– Хорошо, но ты тоже должен мне пообещать…

– Что?

– Если вдруг еще что-то узнаешь, сразу мне расскажешь!

– Обязательно, Роза! Ты же такой бесценный кадр! С твоей наблюдательностью! Считай, что ты в нашей команде!

И Роза польщенно зарделась.

Глава II

Бабье заело

Выйдя от Мотиной, Гошка облегченно вздохнул. И хотя Роза оказалась невероятно полезной, разговор с нею дался Гошке очень тяжело. Он весь вспотел. И ведь совсем она не дура, но… Тягомотина! Надо сейчас сразу зайти к Ксюхе и все ей рассказать и, главное, попросить немного терпимее относиться к Тягомотине. Но вдруг Гошка замер. У подъезда стояла девочка. Не девочка – чудо! Красиво постриженные темно-каштановые волосы, голубые, почти синие, глаза на пол-лица и усыпанный веснушками курносый нос. Ну и ну! Откуда такая взялась? Она явно кого-то ждала, так как в нетерпении то и дело поглядывала на дверь подъезда. И действительно, оттуда выбежала еще одна девочка, по виду чуть помладше Синеглазки, как уже про себя назвал ее Гошка, и чем-то неуловимо на нее похожая, но далеко не такая красивая.

– Сколько можно ждать! – капризно сказала Синеглазка. – Мы же опаздываем!

– Не злись, Сашка, не опоздаем!

И они почти бегом выскочили на улицу.

А Гошка, потрясенный до глубины души, опустился на лавку. Никогда прежде ничего подобного он не испытывал, хотя, начиная с первого класса, каждый год влюблялся в какую-нибудь девчонку. В первом классе это была Вера Звягина, девочка с роскошной русой косой, они сидели за одной партой. Во втором классе он влюбился в девочку из соседнего дома, она училась в другой школе, и они виделись очень редко. Как ее звали, Гошка уже забыл. В позапрошлом году он был влюблен в Ксюху. А в прошлом – в Нинку Кулиш. Но сейчас его сердце было свободно, и Синеглазка тут же заполнила пустоту. Это была любовь с первого взгляда. Хоть и безнадежная. Может быть, он никогда больше ее не увидит… На скамейке было жарко, и Гошка поднялся к Ксюхе.

– Ну что? – сразу спросила она.

– Ты о чем? – не понял Гошка.

– Ты говорил с Тягомотиной?

– С Тягомотиной? Ах да, говорил…

– Гошка, ты чего? – поинтересовалась чуткая Ксюша.

– А? Что?

– Ты чего как камнем стукнутый?

– Да нет, это я так… Слушай, Ксюха, Розка оказалась такой наблюдательной…

И он поведал старой подружке все, что узнал от Розы.

– Гошка, это же совсем другое дело! – обрадовалась Ксюша. – Теперь у нас примет до фига и больше!

– А я что говорю…

– Гош, а все же, что с тобой такое? Ты не заболел?

– Нет, я здоров, что ты! Просто обалдел от разговора с Тягомотиной. Думаешь, мне легко было, да еще в такую жарищу? У тебя есть что-нибудь холодненькое?

– Квасу хочешь?

– Хочу! – обрадовался Гошка.

Ксюша налила ему большую кружку ледяного кваса.

– На, пей! Только маленькими глоточками, бабушка всегда предупреждает, а то простудишь горло.

С наслаждением прихлебывая шипучий квас, Гошка мало-помалу приходил в себя. Надо же, как его тряхануло из-за какой-то девчонки, которую он, скорее всего, никогда больше не увидит. Просто дурь какая-то напала. Он даже головой помотал, освобождаясь от наваждения. Ему ужасно хотелось спросить у Ксюши, не знает ли она эту девчонку, но вовремя понял – нельзя! Она сразу его раскусит, а кому это нужно?

– Гошка, я знаешь что думаю?

– Понятия не имею.

– Надо сообщить эти приметы всем, кому можно!

– Кому? – испугался Гошка.

– Ну, тем, кто сейчас в Москве, из класса, я имею в виду!

– Ксюха, ты шизанулась, да? – закричал Гошка. – И так уже, кроме нас с тобой, про это знает Тягомотина, а ты хочешь, чтобы про это знал уже каждый воробей? Нельзя, пойми! Это тайна, страшная тайна! И раскрыть ее можно, только соблюдая все меры предосторожности, а если каждый воробей начнет про это чирикать…

– Что ты привязался к воробью?

– А черт его знает… Но это не важно! Ты меня удивляешь, вроде совсем не дура, а такую глупость сморозила…

– Не такую уж глупость, – обиженно засопела Ксюша, – чем больше народу знает эти приметы, тем больше шансов найти преступника.

– Чепухистика! Чем больше народу знает, тем больше шансов, что это дойдет до преступников, и тогда уж…

– Что?

– Тогда уж за твою жизнь не поручусь.

– Как? – испуганно воскликнула Ксюша.

– Если до преступников дойдет, что это ты подслушала разговор и раззвонила на весь свет…

– Гошка, ты и вправду так думаешь?

– Не думал, не говорил бы. Короче, хочешь жить спокойно, молчи. Можешь обсуждать эту тему только со мной. Даже с Тягомотиной не вздумай.

– Ну уж с Тягомотиной я ничего обсуждать не буду.

– Вот и ладненько.

– Но что же нам делать?

– Жить. И держать открытыми глаза и уши. Авось нам повезет… Ну, ладно, Ксюха, я пойду. Если что, звони. Пока!

И Гошка побежал домой. Он сегодня здорово вымотался, столько разговоров – и все с девчонками. Это кого хочешь доконает.

Мама была уже дома. И у нее сидела ее подружка, Елена Дмитриевна с десятого этажа.

– Боже, Георгий, как же ты вырос! – воскликнула она. – Совсем большой мальчик! А кстати, у нас в подъезде появились две такие девочки, закачаешься!

Гошка навострил уши. А Елена Дмитриевна продолжала:

– Сестрички-погодки. Старшую зовут Сашей, а младшую – Машей.

У Гошки сердце забилось где-то в горле. Но он молчал.

– Эта Саша – настоящая красотка, глазищи…

– Лена, что ты мне портишь сына? – засмеялась мама. – Рано ему еще о девочках думать!

– Ничего не рано, тринадцать лет – самый возраст! Знаешь, Юля, мама этих девочек – Ирина Истратова!

– Ирина Истратова? Кто это?

– Как, ты не знаешь? Это очень известная актриса, играет в Театре Моссовета, была замужем за Виталием Малыгиным. Малыгина ты, надеюсь, знаешь?

– Да, его я видела в каком-то фильме. Красавец! И актер неплохой.

– Так вот, они развелись, Истратова забрала девочек, разменяла квартиру, и теперь они живут в нашем подъезде, на десятом этаже.

«Вот это новость!» – возликовал Гошка, но ни слова не произнес.

– И ты можешь себе представить, она оставляет девочек одних, когда уезжает на гастроли и на съемки.

– Какой кошмар! И она не боится?

– Боится, еще как боится, но что же ей делать? Надо деньги зарабатывать!

– Лен, а ты откуда все это знаешь?

– Они же теперь мои соседи!

– Понятно. Что ж, если девочки нормальные, сознательные…

– Еще какие сознательные! Особенно старшая, Сашенька – такая хорошая девочка, прелесть просто! Кстати, Георгий, они в вашей школе учиться будут, эти сестрички.

– Ну и что? – вырвалось у Гошки.

В этот момент зазвонил телефон. Мама сняла трубку.

– Я слушаю! Гошу? Пожалуйста! Гошка, тебя!

– Кто?

– Какая-то девочка, но не Ксюша!

Гошка схватил трубку.

– Алло!

– Гуляев, привет, это Роза.

– Привет.

– Слушай, я только что видела одного…

– Подожди, я сейчас! – Он схватил телефон на длинном шнуре и юркнул в свою комнату. – Да, Роза, говори!

– Это твоя мама подходила?

– Да. Ну, кого ты видела?

– Усатого!

– Это который в джинсах?

– Ну да!

– И где ты его видела?

– По-моему, он живет в доме, где аптека!

– Здорово! А почему ты так решила?

– Меня мама послала в аптеку, и, пока я там была, смотрю, он входит! Я так и ахнула!

– Надо думать! И что дальше?

– Дальше он купил эффералган и баралгин, еще зубную пасту «Аквафрэш» и вышел. Я за ним. Он вошел в третий подъезд. Я решила подождать, а вдруг он к кому-то в гости… Но он вышел буквально через пять минут, открыл дверцу красной «Шкоды» и взял оттуда ветровку. А потом больше из подъезда не выходил, ну, пока я там была…

– Так! А номер машины ты запомнила?

– Конечно, запомнила, что я, дура глубокая? А 326 КА.