Секрет зеленой обезьянки - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 23

– А за себя?

– За себя? И за себя, но не так... Мы ж уже взрослые, опытные, а она... Только гонору много, а опыта – никакого! Да в чужом городе... Она и так уже глупостей наделала... Я, Аська, вот чего подумала... Если эти бабки все же у нас останутся, я их буду осторожненько тратить на Степанидино образование. Первым делом куплю ей компьютер какой-нибудь дешевенький, пусть учится... Это же в наше время нужно, правда?

– Правда!

– И даже если придется эти деньги отдать, все равно куплю, мне же теперь платят... Пусть лучше за компьютером сидит, чем гонять по улицам. Я ведь перед ней виновата. Взяла ее к себе, а сама... Но я же не знала, что меня в театр пригласят.

– Матильда, ты все правильно придумала! Конечно, пусть учится на компьютере.

– Ась, скажи честно, ты веришь, что из меня артистка получится?

– Здрасьте, я ваша тетя! Снова здорово!

– Аська, я имею в виду...

– Матильда, прекрати! Про тебя все говорят, что ты прирожденная актриса, что тебя Боженька в темечко поцеловал и все такое... Ты должна верить в себя!

– Я-то в себя верю, а ты?

– Все, Мотька, я больше на эти темы не разговариваю! Сколько можно?

– Да, прости, не буду!

Я проводила ее до метро, и мы расстались.

Дома я принялась наводить красоту, мне хотелось, чтобы Митя увидел меня, так сказать, во всем блеске.

– Ты куда собралась? – спросила меня тетя Липа, видя, как я кручусь перед зеркалом.

– В кафе! Меня Митя пригласил!

– Я всегда знала, что вертихвосткой вырастешь, – засмеялась она.

– Почему это я вертихвостка?

– А кто же? Вон, и в Париже у тебя мальчик, и в Москве! Вертихвостка и есть! Ну, ничего, Митя – отличный парень. И если хочешь знать, я на его стороне.

– А как вы можете быть не на его стороне, если вы Алена в глаза не видели?

– Как не видела? Очень даже видела!

– Где? – поразилась я.

– Как где? Матильда как из путешествия вернулась, показывала мне видео, которое в Париже снимала!

– Ах да, я забыла. Ну и как?

– Да ничего себе парнишка, только уж больно востроглазый. Нет, Митя мне милее. Да и тебе небось тоже! Вон как прихорашиваешься.

Я вдруг покраснела, сама не знаю почему.

– Тетя Липа!

– Да что тетя Липа? Я же любя!

– Я знаю!

Митька ждал меня у подъезда.

– Ася! Какая ты...

– Какая?

– Парижанка! – На сей раз он был не оригинален.

– Это плохо?

– Это хорошо! Очень хорошо!

Он взял меня под руку.

– Я рад, что мы побудем вдвоем...

– Я тоже. Мне надо очень многое тебе рассказать, посоветоваться.

– Может, прямо сейчас начнешь?

– Хорошо. Митя, происходит что-то странное...

– С тобой?

– И со мной тоже. Вот, например, вчера... Хотя нет, надо начать с самого начала...

И я рассказала ему обо всем. Мы, между тем, пришли в кафе, которое ничуть не изменилось. Два года назад я впервые была здесь с Митей. Сколько воды утекло с тех пор! Мы сели за столик в углу, Митя заказал какие-то салаты, мясо в горшочках.

– Ты все еще любишь спрайт? – спросил он с улыбкой.

– Да, но тут когда-то подавали вкусный морс!

– Морс так морс!

– Митя, ну что ты на все это скажешь?

– Увы, ничего хорошего... Что касается театральных дел, то, на мой взгляд, это все чепуха, а вот история с деньгами... Ты не записала разговор с вымогателем?

– Валерка записал последний разговор, но...

– Что но?

– Это был какой-то странный голос, измененный явно, как будто говорили сквозь вату, а первый раз говорил мужской голос, даже красивый и очень жесткий, но без всяких попыток изменить его...

– А измененный голос был мужской?

– Непонятно. Но скорее мужской. Низкий, грубый...

– А если это был женский голос, но пропитой и прокуренный?

– Не исключено.

– Но это были взрослые голоса?

– Конечно.

– Тогда, мне кажется, это кто-то из тех, кто обыграл в карты Степанидиного приятеля.

– Я тоже так думаю.

– И это очень опасно. Дура девчонка не смогла держать язык за зубами... Ася, для этих денег надо придумать место более надежное, чем вокзал... Там всякое бывает!

– Я уже думала. Валерка предлагает сдать их в банк Феликса Ключевского.

– Не уверен. Эти деньги должны быть где-то под рукой, если вдруг объявятся хозяева, а они непременно объявятся.

– Ты думаешь?

– Да. Если уже ходят разговоры...

– Но ведь ходят и другие разговоры. Что Матильду ограбили, украли сто двадцать три доллара!

– Это, конечно, была остроумная идея, но, как выяснилось, кое-кто в нее не поверил...

– Но что ты предлагаешь? Держать эти деньги у Мотьки?

– Да. Потому что если за ними придут, то к ней, и тут может быть дорога каждая минута.

– Да, наверное, ты прав. Только Степанида не должна об этом знать.

– Естественно! Пусть Матильда их как-нибудь запрячет, ведь Степаниде не придет в голову искать их дома.

– Митька, ты гений!

– Да нет, просто это первое, что пришло мне в голову.

– Тогда мы отсюда пойдем с тобой прямо на вокзал, я возьму деньги и потом отдам их Матильде.

– Хорошо, вдвоем спокойнее.

– Это точно. Знаешь, как мне было страшно, когда я бежала туда за деньгами.

– Ася, а может быть, стоит все-таки обратиться в милицию?

– Мить, и это ты говоришь? Мы же решили дождаться Федора!

– Да, только надо быть осторожными.

– Это я понимаю. И Матильда тоже.

– А кстати, после этой вашей инсценировки она замок на двери поменяла?

– Нет. Ой, какого же мы маху дали!

– Да уж! Это ваше счастье, что Степанида не сообразила.

– Просто мы в тот день повели ее к маме в театр, и она обо всем на свете позабыла. А мы с Мотькой, конечно, коровы!

– Не спорю, – засмеялся Митя. – Кстати, о театре... Неужели ты во всех этих странных случаях подозреваешь Машу Додонову?

– Мить, я не знаю. Но ты сам посуди. Матильда у нее отбила роскошную роль!

– И что? Она, по-твоему, сразу решила ее отравить или пришибить сосулькой?

– Ну, сосулька, может, и случайность. С отравлением вообще ерунда, а вот красная иномарка точно летела прямо на нас. Если бы там не было подворотни, в которую мы метнулись, нам был бы каюк! Можешь мне поверить! И что самое интересное, что и я и Матильда узнали машину, причем не сговариваясь!

Эта мысль только сейчас созрела у меня в голове.

– А за рулем была женщина?

– Не знаю, я не видела!

– Не могу себе представить, чтобы Маша пошла на такое, даже из-за самой лучшей в мире роли. Вот не могу, и все!

– Но я же не утверждаю, что это она... Я просто рассказываю тебе все, как на духу. А вообще, мне это надоело. Давай поговорим о чем-нибудь другом!

– Например?

– Например, о тебе!

– А что обо мне говорить?

– Ты еще играешь в брейн-ринг?

– Конечно! Я теперь уже во взрослой команде университета.

– А по телеку тебя показывали?

– Да! Два раза!

– Здорово! Скоро будешь такой же знаменитый, как Друзь и Поташев!

– А ты откуда их знаешь?

– У нас в Париже есть телевизор, и можно смотреть Москву. Я сколько раз брейн-ринг смотрела, надеялась тебя увидеть. Но все-таки проворонила.

Митя вспыхнул.

– Правда?

– Конечно!

– А знаешь, если получится, я, может быть, на студенческие каникулы приеду в Париж...

– Митька! Вот здорово было бы! Ты остановишься у нас. Обязательно!

– Нет, это неудобно.

– Еще как удобно! Даже не спорь! И я покажу тебе Париж. А может, мы еще куда-нибудь съездим. Митька, я так хочу, чтобы ты приехал. А от чего это зависит?

– Ну, в основном от денег, но я заработаю, у меня уже кое-что отложено. Я думал сделать тебе сюрприз...

– Обойдемся без сюрпризов! Просто позвони и скажи, когда прилетаешь, и мы с Ниночкой тебя встретим. Это будет здорово!

– Но ты же в это время будешь учиться! – напомнил он.

– Ну и что? Подумаешь!