Секрет пустой квартиры - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 6

– Хорошо, я привезу, – серьезно сказала она. – Но весной мы, возможно, съездим на Средиземное море… Есть у меня одна идея… Не хочу говорить заранее, но обещаю – в следующем году ты его понюхаешь! Ты мне веришь?

– Верю! – вздохнула Даша. А что ей еще оставалось?

– Данчик, не смей грустить! – прошептала Александра Павловна. – Ты ведь рада за меня, да?

– Рада, – без особой уверенности проговорила Даша, которой сейчас больше всего хотелось заплакать.

Стас тоже сидел насупленный. Дашка о чем-то шепчется с мамой, а отец на него даже внимания не обращает, весело треплется с Надей.

В аэропорту выяснилось, что регистрация на Париж уже началась, и буквально через четверть часа Александра Павловна и Кирилл Юрьевич, сияющие и счастливые, помахали на прощание и скрылись из глаз.

– Дай им бог! – растроганно сказала Надя. – Дай бог! Ну что, ребятки, поехали?

Всю обратную дорогу они молчали, Надя попыталась было их разговорить, но у нее ничего не получилось. «Бедняги, – подумала она. – Как им сейчас, должно быть, тоскливо…»

Довезя их до подъезда, она умчалась.

– А хорошо, что дома тетя Витя… – подала голос Даша.

– Да, хорошо… У меня никогда не было бабушки. А она…

– Да, она такая добрая… Уютная…

Тетя Витя и в самом деле встретила их возгласом:

– Вот хорошо, как раз ужин готов! Мойте руки – и на кухню.

– Тетя Витечка, а что на ужин? – поинтересовался Стас.

– Картофельная запеканка и яблочный пирог!

– Это вкусно! – обрадовался Стас.

– Для фигуры, конечно, не очень… – посетовала Даша. – Картошка, тесто…

– Фигура? Какая у тебя фигура? Фигуру еще нажить надо! – возмутилась тетя Витя. – А ты пока еще просто тощая.

– Я не тощая, я стройная!

– Тощая, тощая, вон мослы торчат. Так что ешь, пожалуйста, и не возникай!

– Ой, тетя Витя, – обрадовалась Даша. – Какая вы восприимчивая! Пообщались с нами месяц – и уже жаргон переняли.

– Жаргон? Какой? – перепугалась тетя Витя. – Что же я сказала?

– Не возникай! – засмеялся Стас.

– Подумаешь! Это мои ученики еще лет двадцать назад говорили.

– А они, наверное, вас любили? – сказала Даша.

– Ну, кто любил, а кто и не очень. Школа, знаете ли, такое заведение…

– Хуже не бывает, – проворчала Даша. – И для детей, и для учителей. Только и делают, что достают друг друга. Терпеть не могу!

– Не верьте ей, тетя Витя! У нас совсем неплохая школа. И учителя есть отличные!

– А вот вы послушайте, я вам одну историю расскажу, про своего ученика. Был у меня когда-то ученик в классе, Валя Пажитнов, хороший парнишка, способный, но терпеть не мог литературу. По точным наукам успевал, голова отлично работала, а писал безобразно, ошибка на ошибке. Я, помню, все стыдила его – ты, говорю, не бездарный! Ты просто ленишься читать, а от этого все беды! А он мне отвечает: дескать, мне художественная литература ни к чему, я буду физикой заниматься. А я спрашиваю: и чего же ты хочешь в физике достичь? Кем стать? Кандидатом наук, доктором, академиком! А я говорю – ты никогда им не станешь просто потому, что не сумеешь грамотно написать ни одной работы, над тобой все смеяться будут. Не беда, говорит, всегда найдется кому ошибки поправить. А я свое гну: дескать, ты даже жениться на интеллигентной женщине не сможешь – напишешь ей письмо, она в ужас придет. А он все смеется!

– Постойте, тетя Витя! – перебил вдруг ее Стас. – Вы сказали – Валя Пажитнов? Но ведь есть такой знаменитый ученый, физик, академик Пажитнов! Это не он?

– Он! Он! – засмеялась тетя Витя. – Ты меня не дослушал. Помню, уже в десятом классе, в начале года, подходит вдруг Валя ко мне после уроков и, вижу, мнется чего-то. «В чем дело?» – спрашиваю. А он мне: «Виталия Андреевна, вы были правы… Я летом ездил в Свердловск, и там…» Гляжу, а он красный весь. Ну я сразу сообразила, в чем дело. «Интеллигентная девушка от тебя из-за твоей безграмотности отвернулась? Да?» – «Да, – выдавливает он. – Помогите! Что делать?» – «Читать, – отвечаю, – читать! Только одно средство есть!» – «Но я, – говорит, – беру книжки в руки, а мне все скучно!» – «Ладно, – говорю, – приходи вечером ко мне домой, подберу я тебе книжки совсем не скучные!» И дала ему для начала «Мастера и Маргариту».

– Ого! – воскликнул Стас. – Не сложно для начала?

– Нет! Он парень-то умный, только что-то его, видно, в раннем детстве от чтения отвратило. Взял он книгу, повертел. «А это, – спрашивает, – про что?» – «Про все, – отвечаю. – Абсолютно про все!» Смеется – так не бывает. Но взял. «Если что непонятно будет, обращайся – объясню!» Проходит неделя. И вдруг вечером является. Вид – как у пьяного. «Виталия Андреевна, спасибо вам! Я эту книгу пять раз прочитал! Это и вправду – про все! Дайте еще что-нибудь. Только не хуже!» Легкое дело! Надо бы ему русскую классику дать, но, понимаю, что он еще не втянулся. Даю современную литературу, журналы толстые тогда в большом ходу были! По тому, какой журнал читаешь, бывало, тебя оценивали. Если «Новый мир» – значит, порядочный человек, а если, не дай Бог, «Октябрь»… Ну вот, стала я ему эти журналы давать, он прочитывает, но молчит, а потом вдруг говорит: «Виталия Андреевна, а Библия у вас есть?» Я даже испугалась! Тогда Библию школьной учительнице, да еще в такой глухой провинции, иметь не полагалось. Могли большие неприятности быть…

– Из-за Библии? – удивилась Даша.

– Представь себе! Но у меня Библия была. Кстати, подарок твоей бабушки, Софьи Осиповны! Я ее как зеницу ока берегла, никому не показывала! Смотрю я на него и понимаю – он меня не продаст. Достаю Библию из сундука и говорю: «Вот, Валя, тебе Библия, но об этом ни одна живая душа знать не должна!» Он только кивнул. Дескать, понимаю. Долго он держал ее, а я между тем начинаю замечать, что он исправляется! Ошибок все меньше делает, даже четверки стали появляться. Короче говоря, в аттестате у него по русскому и по литературе твердые четверки были!

– А дальше что? – заинтересовалась Даша.

– Дальше-то самое интересное начинается! Уехал Валя в Москву, в университет, да и пропал – ни слуху, ни духу. Мать его вскоре попала в аварию и умерла. Так что даже узнать о нем ничего нельзя было. Прошло много лет, и вдруг получаю я посылку. На ящике какой-то незнакомый обратный адрес, и фамилия отправительницы незнакомая. Приношу домой – открываю, а там… Коробища конфет, какой я сроду еще не видывала, и книги… Я о них и мечтать не смела! Стихи Мандельштама, Пастернака, Ахматовой и даже… Ходасевича! У нас его совсем не знали тогда. Я просто диву даюсь: кто же это такой благодетель? Сонечка иногда посылала мне книги, но это явно не она. И вдруг открываю коробку конфет, а там записочка: «Дорогая Виталия Андреевна! Я вчера защитил докторскую диссертацию! Без вас ничего бы не было! Спасибо! Вы мне открыли мир! Валентин Пажитнов». И с тех пор к каждому Новому году он присылал мне посылки. А однажды подписался: «Академик (благодаря вам) Пажитнов!» Вот такая история!

– Тетя Витя, а чья фамилия на первой посылке была? – спросила Даша.

– Его жены. У нее была другая фамилия!

– Класс! – заключила Даша. – А вы с ним еще не встречались в Москве? Он знает, что вы тут?

– Увы! Валя уже три года живет в Англии. Он мне перед отъездом звонил – прощался.

– А вот я пробовала тоже Библию читать, мне показалось скучно…

– Дорастешь, ты девочка развитая, умная… Или попробуй Библию для детей!

– А есть такая?

– Да, сейчас все есть! Вот мама вернется, попросим ее достать тебе… А еще лучше: скажи ей, чтобы в Париже в русских магазинах поискала! Ну, ладно, дети, вы как хотите, а я пошла смотреть телевизор! Надо же знать, что делается в стране!

С этими словами тетя Витя удалилась. А Даша со Стасом так и остались сидеть на кухне.

– Стасик, знаешь, что мне сегодня в Шереметьеве в голову пришло?

– Наверняка какая-нибудь глупость, – усмехнулся Стас.

– Ничего не глупость! Стасик, а вдруг у них ничего не выйдет?