Секрет пустой квартиры - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 31

В этот момент дверь квартиры распахнулась, Пашина теща выглянула на площадку.

– Ты где, чертов сын? Ты мою доченьку вчистую ограбил! Куда все добро девал?

И она, как разъяренная тигрица, одним махом оказалась на площадке у окна. Отпихнув Петьку, она вцепилась в зятя и начала его трясти с криком:

– Ты куда все добро девал? Припрятал? Думаешь, разживешься? Да я с тебя живого не слезу, пока все не вытрясу! Ты со мной лучше не вяжись!

Паша совсем обалдел.

– Мамаша, вы чего? Мамаша, пустите!

– Да я тебя пущу! Убирайся на все четыре стороны, но мое отдай!

– Да что вам отдать, мамаша? Вы того, сдурели с горя?

– Ты куда, чертов сын, драгоценности девал? А жакет норковый!

Петька замер.

– Мамаша, вы о чем? Постыдились бы, мальчик тут…

– Плевать мне на мальчиков! – вопила она.

Петька только диву давался, как еще не сбежались на эти вопли соседи.

– А ну отвечай, где норка?

– Да в шкафу висит! Вы что, мамаша, ослепли небось! И не стыдно вам? Только дочь похоронили… Эх вы, жлобина бессовестная!

– Ах ты гад! Не успела жена умереть, а ты уж ее вещички припрятал!

– Да креста на вас нет, мамаша!

Паша стал медленно спускаться по лестнице, и вскоре они с разъяренной тещей скрылись в квартире.

Ну и ну! И что за люди… Петьке было жалко Пашу, которому предстоят нелегкие дни… «Но только он жену не убивал», – с уверенностью подумал Петька и стал пешком спускаться по лестнице. Девочки ждали его в магазине. Они здорово замерзли.

– Ну что? – спросила Даша.

– Я такое там слышал – зашибись! – он все пересказал подругам.

– Фу, какая мерзость! – брезгливо поморщилась Даша. – Родная мать о шубе беспокоится через день после похорон дочери!

– Но и доченька, надо сказать, хороша! – скривилась Оля. – Столько лет выжидала, чтобы нанести удар своей двоюродной сестре!

– Да уж, наверное, она ненормальная была! – предположила Даша.

– Все может быть! Но я, девочки, убежден – муж ее не убивал! Сами подумайте: стал бы он ее ругать, если бы убил? Нет, он бы плакал, убивался, говорил бы, что она была ангелом небесным…

– Вообще-то да! – согласилась Оля.

– А если он такой тонкий психолог, что именно на это и рассчитывал? – сказала Даша.

– Ага, сейчас! Стал бы такой тонкий психолог в пьяном виде перед каким-то мальцом незнакомым душу наизнанку выворачивать?

– Кажется, ты прав, Квитко! Но что все это нам дало?

– Не так уж мало! – воскликнул Петька. – Во-первых, мы теперь знаем историю с Инной, и, кстати, надо ей поскорее все рассказать, а во-вторых, по-моему, можно с Паши снять подозрения!

– И выходит, что главная подозреваемая – Эльга? Бред какой– то!

– Лавря, ну почему бред? Почему? Такая особа вполне могла подрядить какого-нибудь пьянчужку, чтобы он угрохал Норочку.

– Из-за барахла? – усомнилась Даша. Ей все не верилось, что Эльга Имантовна – убийца. Хотя в то, что она воровка, девочке пришлось поверить волей-неволей. – А я вот что думаю… Судя по тому, что тебе рассказал этот Паша, она и вправду отвратительная баба была… И любила людям гадости делать, а это значит, что у нее было много врагов.

– Верно мыслишь, Лавря! Только как нам об этих врагах разузнать?

– Есть у меня одна мысль… Только не знаю…

– Говори, Лавря, не скромничай!

– Понимаете, мне кажется, надо поговорить с Инкиной мамой!

– Как? – поразилась Оля. – Зачем?

– Затем! Надо ей все рассказать! И спросить, что она знает про Норочкиных врагов!

– Да она запросто может ничего не знать! Они же много лет не встречались! – воскликнула Оля.

– А вот это еще не факт! Она вполне могла сказать Инке, что давно не встречалась с сестрой, но… Откуда, спрашивается, Норочка знала, где учится Инка?

– Ну, это ерунда! Такие вещи ничего не стоит узнать! – возразил Петька.

– А еще я вот что думаю – наверняка, она не просто сделала гадость, она, вполне возможно, чем-то Инкину маму шантажировала. Та не поддалась на шантаж, и Норочка сделала свое черное дело!

– Даш, а ты собираешься говорить про то, что Инка уже все знает? – испуганно осведомилась Оля.

– Мне кажется, надо сказать, а то там такой наворот уже образовался. Инка черт те в чем подозревает родителей… Они от нее все скрывают – это прямо как нарыв, надо, чтобы его прорвало!

– А ты не много на себя берешь, а? – осторожно спросил Петька.

– Вот если бы я Инке сообщила, что ее мама – ей не мама, тогда можно было бы сказать, что я много на себя взяла! – передернула плечами Даша. – А так…

– Кстати, Инке обязательно нужно сказать все про ее родную маму. Что она ее не бросила, а умерла от родов. Какая все-таки гадина была эта Норочка! Инка могла до старости не знать… Да и что тут такого? Женщина умерла, остался крохотный ребенок, а другая ее вырастила как свою! Зачем было лезть, скажите на милость, – страстно произнесла Оля. – Нехорошо так про покойницу говорить, но я ее просто ненавижу… Слушайте, мы с вами все-таки допускали возможность, что Любовь Марковна или Федор Борисович убили… Это глупость, чушь полнейшая! Они же не в курсе, что Инка уже знает. Вы же видели, как они себя вели… Но я не представляю себе, как ты собираешься с ее мамой разговаривать. Я лично не смогла бы…

Даша задумалась.

– Да и потом, – продолжала Оля, – откуда ей знать про Норочкиных врагов?

– Петь, а что, если поговорить с мужем? Допустим, завтра, когда не будет тещи? Осторожненько поговорить – сказать, что у нас есть подозрения, что убил кто-то из врагов, а? – спросила Даша.

– Нельзя, Лавря! Я уже там засветился, и этот Паша, а он типичный пентюх, еще на меня кражу может повесить.

– Только этого еще недоставало! – воскликнула Оля.

– И, кстати, он первый на Киселевых укажет! – добавил Петька.

– Значит, у нас один путь – поговорить с Любовью Марковной!

– Почему? Есть еще другой путь – просто забыть обо всем этом, – ухмыльнулся Петька. – Но это ведь не наш путь, правда? Нам же почему-то всегда больше всех надо. Мы – во всякой бочке затычка!

– Чья бы корова мычала, а твоя бы молчала! – рассердилась Даша.

– Так я же не в осуждение! Я просто констатирую – это не наш путь! Верно?

– Верно! – вздохнула Оля.

– А я вот подумала: если Любовь Марковна и не знает ничего про Норочкиных врагов, она запросто сможет свести нас с кем-то, кто знает!

– Если захочет! – усомнился Петька.

– Да, тут вообще сплошные «если»… А вот Инне пока ничего говорить не нужно! Лучше мы сперва поговорим с ее мамой, и пусть она сама ей все скажет!

– Правильно, Лавря! – сразу согласился Петька.

– Наверное, ты права, – подумав, сказала Оля. – Так будет тактичнее. Ну, а какие сейчас планы?

– Давайте позвоним сейчас Киселевым, и если Любовь Марковна сможет нас принять…

– Нас? Нет, Лавря, такой разговор лучше вести с глазу на глаз!

– Тогда, может, лучше Оля это сделает? Они же давно знакомы…

– Нет! – закричала Оля. – Я не смогу! Просто не решусь и буду что-то мямлить… Нет, Дашка, лучше ты…

– Хорошо! – сурово проговорила Даша. – Я сейчас ей позвоню, и если она согласится…

– Тогда ты поедешь к ней, а мы – на Фрунзенскую!

Они нашли жетончик, и Даша набрала номер Киселевых. К телефону подошла Любовь Марковна.

– Добрый день, это говорит Даша Лаврецкая.

– Здравствуй, Дашенька, а Инночки дома нет. Они с папой на дачу поехали, кое-что привезти оттуда. Вернутся только к вечеру!

Задыхаясь от волнения, Даша проговорила:

– Любовь Марковна, мне ужасно нужно с вами поговорить! Наедине! Можно?

– Дашенька, что-то случилось?

– Нет, то есть… да… ну, одним словом, это очень, очень важно!

– Ну хорошо, приезжай!

– Можно прямо сейчас?

– Конечно! Даша, ты хоть в двух словах скажи, в чем дело… А то я волнуюсь! Что-то плохое случилось? С Инной?

– Нет-нет, с ней ничего не случилось, это скорее важно для нас… Для меня…

– Ну, ладно, приезжай быстрее! Я жду!