Секрет похищенной дискеты - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 4

– Тебе, конечно, виднее, но ты сама подумай и реши для себя этот вопрос. Ну, я гляжу, тебе полегчало. Верно?

– Верно, – улыбнулась сквозь слезы Даша. – Спасибо вам.

– Не за что, – в свою очередь улыбнулась девушка и снова глянула на часы. – А вон и троллейбус идет. Мне пора уже. Не горюй, подруга, помни, как говорится, это горюшко, не горе!

И она вскочила в подошедший троллейбус, а Даша осталась сидеть. Ей и впрямь стало легче. Как здорово, что подвернулась эта девушка! Теперь она уже сможет пережить свое горе сама, не приобщая к нему маму, Стаса или бабушку. Даша поднялась со скамейки и медленно побрела к метро. Да, правильно, не надо никому ничего говорить, ни в коем случае, потому что близкие, жалея ее, будут ругать Юру и тогда уже все будет непоправимо. А так… Надежда все-таки остается…

Она вернулась домой и, как всегда, с восторгом глянула в окно, за которым текла река и зеленел Нескучный сад. Она открыла окно и подумала: как хорошо, что они переехали, а то каждый день пришлось бы смотреть на ту надпись, что сделал Юра у нее под окнами – написал краской на тротуаре: «Ты лучше всех на свете!»

Ей вдруг ужасно захотелось есть. Она быстро сделала себе яичницу и включила радио. Пел Максим Леонидов, которого она полюбила после песенки, где были такие слова: «Потому что зовут ее Дашей, то ли девочку, а то ли виденье». И вдруг она вздрогнула от того, что он пел сейчас:

Не дать ему уйти? Встать между ним и его мамой? Нет, пусть все будет так, как будет… Она и шагу не сделает. И очень кстати это новое дело, которое предложил Хованский. Помочь девочке найти отца… Да, именно этим она и займется!