Секрет похищенной дискеты - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 37

– Круз, ну кто это болеет на каникулах! – возмутился Петька.

– Не повезло, Петька, – вздохнул Игорь. – Ты лучше расскажи, как там у вас дела? Есть сдвиги?

– Сдвиги? Не то слово!

Петька с удовольствием рассказал другу все, что случилось в последние два дня.

– Вот это да! – поразился Игорь. – Я от Лавриной бабки не ожидал! Она, конечно, классно играет в пинг-понг, но чтобы на такое решиться… Обалдеть!

– Я тоже обалдел, честно говоря!

Они еще поболтали о том о сем, потом Игорь взял с Петьки слово, что тот будет держать его в курсе дела. Едва он положил трубку, как позвонил Хованский.

– Петь, придется тебе одному к Ляльке ехать!

– Почему это?

– Да мама вклинилась, поручений надавала чертову уйму, а я не смог отбояриться…

– Понятно.

– Но ты не думай, я потом приеду, надеюсь часа за три-четыре со всем управиться.

– Да ладно, Кирка, сегодня, думаю, дальше разговоров дело не пойдет.

– А ты и вправду хочешь ему насчет Ляльки сказать?

– Обещал же… Слушай, а у тебя есть фотография Лялькиной мамы?

– Конечно, есть, а зачем тебе?

– Сам еще не знаю, на всякий случай. Ты мне дай, ладно? Я сейчас зайду к тебе!

– Я вообще-то уже убегаю… А фотку ты можешь взять у Ляльки.

– Нет, я не хочу. Если ты убегаешь, то давай встретимся через пять минут на улице.

– Договорились.

На следующее утро Петька отправился на Комсомольский проспект.

Дверь ему открыла Ляля.

– Привет! – с сияющим лицом сказала она.

– Привет. Как дела?

– Лучше. Гораздо лучше!

Владислав Русланович и Серафима Ивановна на кухне играли в шашки! В поддавки!

– Здрасьте! – сказал Петька.

– О, Петр! Здравствуй, дружище! Передал отцу привет?

– Нет еще, я его не видел, – соврал Петька. – Извините, нам надо поговорить…

– Да-да, конечно!

Владислав Русланович поднялся из-за стола.

– Дамы, извините, но нам предстоит мужской разговор! – с легкой иронией проговорил он.

Петька мгновенно уловил эту иронию. «Ничего, скоро тебе не до иронии будет», – с некоторым раздражением подумал он.

Они ушли в комнату.

– Слушаю тебя, Петя.

– Владислав Русланович, я вижу, вам намного лучше… – нерешительно начал Петька.

– О да. Я практически уже здоров. Так, небольшая слабость осталась, но это пустяк.

– Вы меня извините, что я вмешиваюсь… Но какие у вас планы?

– Планы? Если честно, я еще не знаю… Я инстинктивно гнал от себя эти мысли. Но ты совершенно прав, надо что-то решать. Хотя, вероятно, единственное, что мы сейчас можем сделать, это уехать за границу.

– По-вашему, это выход?

– А что ты предлагаешь?

– Ну, надо бы как-то разобраться с этим Воскресенским, вы не находите?

– Находить-то я нахожу, но… Как? Что я могу?

«Вот слабак», – подумал Петька.

– А вы думаете, он вас за границей не достанет?

– Я думаю, ему это вряд ли понадобится… – упавшим голосом произнес Владислав Русланович.

– Почему? – опешил Петька.

– Потому что… Дело в том, что они нашли практически все документы.

– Кто нашел? Какие документы?

– Пока они стерегли Симу, они все время искали, четко и методично. И нашли. Дискету нашли.

– Дискету? Какую дискету?

– Я думал, что я умный, и уничтожил практически все бумаги, касающиеся моего прибора, все перевел на дискету…

– И оставили дома? – ахнул Петька.

– Я ошибся… Я спрятал ее среди других дискет, у меня их множество, и… Одним словом, уезжая в Швецию в жуткой спешке, я взял с собой… другую, а эту оставил. И они ее нашли…

– Да… – почесал в затылке Петька. – Но ведь это…

– Это конец…

– И вы так легко об этом говорите?

– Знаешь, Петя, когда твоим близким грозит опасность, все остальное отступает на второй план. В конце концов, ему достанется не моя голова, а лишь одно изобретение. Кстати, судя по разговорам, которые невольно слышала Сима, у него это уже не первый случай. И, похоже, именно так он и сколотил состояние – патентуя чужие изобретения и открытия…

– То есть вы хотите сказать, что это не хобби у него, а основное дело жизни?

– Похоже на то.

– Очень интересно… И вы отказываетесь обратиться в милицию?

– Категорически. Я хочу жить спокойно.

– А если он и следующее ваше изобретение захочет присвоить?

– Ну нет, впредь я буду умнее.

«Вряд ли», – подумал Петька, но ничего не сказал.

– Я вижу, ты меня не одобряешь?

– А какое это имеет значение?

– Для меня – имеет.

– Но тогда…

– Нет, Петя, мне просто грустно, что ты… мягко говоря, не одобряешь меня, а если попросту, наверное, презираешь, но я все-таки не хочу с ним воевать. У меня на это нет сил, я уже понял. Я слишком слабый человек.

– Я вовсе вас не презираю, что вы! Любой человек может позволить себе слабость. И вообще, вам видней. Но… Вы знаете, у меня есть к вам еще одно дело… Совсем-совсем из другой оперы. Может, мне и не стоило бы лезть к вам с этим, но… я пообещал…

– Слушаю тебя, дружище!

Петька вытащил из кармана фотографию.

– Вам знакома эта женщина?

Владислав Русланович взял фотографию в руки.

– Но это же моя первая жена! – удивленно воскликнул он. – Откуда это у тебя? И почему ты спрашиваешь?

– Вы давно с ней не виделись?

– Очень давно… С тех пор как расстались, больше ни разу не виделись…

– А вы знаете… вы знаете, что у вас есть дочь?

– Дочь? – побледнел Владислав Русланович. – Дочь? Что ты такое говоришь? Какая дочь? Откуда?

Петька страшно смутился и на чем свет стоит клял себя за вмешательство в столь деликатное дело. Но взялся за гуж – не говори, что не дюж.

– Петя, ты почему молчишь? Это что, розыгрыш?

– Розыгрыш? – ахнул Петька. – Да какой розыгрыш, это чистая правда! И она похожа на вас, ваша дочь!

– Какая дочь? Где она?

– Она? Она тут! – выпалил он.

– Что это значит? Где тут?

– Вы еще не поняли? Это же Ляля!

– Ляля? – еще больше побледнел Кострючко. – С чего ты взял?

Петьке ужасно не хотелось говорить, что Даша с Кириллом вовсе не случайно оказались возле квартиры Кострючко, но отступать было некуда.

– Владислав Русланович, это вообще-то долгая история…

– Нет, уж будь так любезен поведать ее мне, иначе, прости, я не могу ничему поверить… Все это более чем странно… Ты хочешь сказать, что Ляля… дочь Наташи? И это Наташина квартира?