Маскировка для злодейки - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 24

– Облом? – спросил Леха.

– Да нет, почему, телефон – это уже кое-что. – Елизавета Платоновна набрала номер Ираиды, но там никто не отвечал.

– Шляется где-то, – констатировал Леха.

– Это даже к лучшему, я пока выясню ее адрес по телефону. Предпочитаю сразу встретиться с ней лицом к лицу.

Елизавета Платоновна позвонила куда-то, и в результате через двадцать минут они уже знали адрес Ираиды. Наконец-то! Теперь уж она от них не уйдет.

– Ребятки, если вам не трудно, вы пока помолчите, а я подумаю, как мне к ней подобраться, – попросила Елизавета Платоновна.

Они почтительно умолкли. Когда машина подъезжала к дому на Алтуфьевском шоссе, Леха не выдержал:

– Надумали уже?

– Да, – сосредоточенно кивнула Елизавета Платоновна. – Я пойду к ней с Маней, так она меньше насторожится, все-таки с ребенком по очень уж серьезным делам не ходят, верно? Манечка, будешь изображать мою дочку, согласна?

– Конечно, согласна!

– Вот и славно.

Дом был огромный, многоподъездный, и кодовый замок на двери вырван с корнем.

«Мама с дочкой» поднялись на тринадцатый этаж. Дверь в тамбур, где помещалось шесть квартир, стояла настежь. Еще издали они заметили какие-то белые полоски на нужной им двери.

– Так, кажется, квартира опечатана, – удивленно пробормотала Елизавета Платоновна.

– Ее арестовали, да? – испуганно спросила Маня.

– Похоже на то.

– Наверное, ее эти шмендрики заложили.

– Может быть… Или они вместе на чем-то попались. Ну что ж, Манечка, можно считать нашу миссию выполненной. Думаю, никто больше беспокоить Маргариту не будет. Некому просто.

Дверь соседской квартиры приоткрылась, оттуда вышла молоденькая женщина с ребенком на руках.

– Вы к кому? – подозрительно спросила она.

– Да вот… Сюда… – слегка растерялась Елизавета Платоновна.

– К Ираидке, что ли? Так нету ее, посадили! Давно пора!

– Как посадили? За что? – изобразила полное непонимание Елизавета Платоновна.

– Да уж не знаю, вам, наверное, лучше знать, только если поглядеть, какие к ней типы ходили, да и вообще… Мужа своего, я уверена, она просто уморила! Видали вы, чтобы человек поел винограду и умер? А дядя Вася именно так и умер. От винограду! Немытого, видите ли, поел… Да она же и отравила! Но все равно, теперь ей не отвертеться! А вы к ней по какому делу?

– Я ей письмо из-за границы привезла, я никогда ее даже и не видела!

– Письмо? Из-за границы? Ну надо же!

– Мама! Мама, надо это письмо сейчас в милицию отнести! Идем скорее, если она преступница, это может помочь следствию!

Елизавета Платоновна чрезвычайно удивилась, но удивление свое скрыла.

– Ты думаешь? Нехорошо это как-то…

– Да что вы! Это хорошо! Это очень даже хорошо, – поддержала Маню молоденькая мамаша. – Мало ли что там, в этом письме, может, и вправду следствию поможет… А хотите, я следователю позвоню? Прямо сейчас?

– Да нет, спасибо, мы сами, – набралась решимости Елизавета Платоновна. – Где тут у вас отделение?

– Вот как из дому выйдите, сверните влево, пройдите чуток и увидите магазин, так прямо за магазином и будет наше отделение. Спросите следователя Кушнеренко, Евгению Борисовну.

– Ой, женщина-следователь? – обрадовалась Маня. – Мама, идем скорее, так интересно, так интересно!

– Ладно, горе мое, идем!

Они попрощались с соседкой и вошли в лифт.

– Маня, – шепотом спросила Елизавета Платоновна, – ты зачем это придумала?

– Чтобы эта соседка успокоилась, а то она может в милицию сама позвонить и сказать про письмо, и такая каша заварится…

– Ну надо же, до чего ты сообразительная. Вообще-то правильно, в прежние времена такие ретивые соседи обожали доносы строчить. А она ведь еще совсем молоденькая.

– Ну что? – кинулся к ним Леха.

– Посадили ее, – буркнула Маня.

– Ни фига себе, слышь, Гуляев, Ираиду тоже замели!

– Значит, остается нам одна Лариса.

– Не, Гошка, это тоже еще не факт, может, и ее за жабры взяли.

– Но мы же недавно с ней говорили! – воскликнула Елизавета Платоновна.

– Ну и что? А может, поговорила она с вами, а через пять минут к ней менты ввалились? Может такое быть?

– Все бывает, и кит икает! – подвела итог разговору Маня. Дальше они ехали молча, но все-таки в сторону Ларисиного дома.

– Значит, так, – сказала Маня, когда они остановились неподалеку от магазинчика, – сейчас я сбегаю, погляжу, работает ли она?

– Но тебя там вчера уже видели, – напомнила Елизавета Платоновна.

– Ну и что?

– Может, лучше Гоше пойти?

– А мы вместе… Я ведь ее в лицо знаю.

Леха иронически хмыкнул.

Маня с Гошкой направились к дверям магазинчика, как вдруг кто-то тихонько их окликнул:

– Привет, вы зачем сюда?

Это был Зорик.

– Она тут? – вопросом на вопрос ответила Маня.

– Тут.

– А Сашка где?

– Во дворе на лавочке. Она устала.

– Представь себе, Ираиду посадили! – выпалила шепотом Маня.

– Как посадили? – опешил Зорик.

– Очень просто. В тюрьму!

– Так. Значит, нам осталась одна Лариса? Кстати, она жутко противная. Но не похоже, чтобы она могла организовать такую сложную цепочку. На вид очень примитивная бабенка.

– Много ты понимаешь! – фыркнула Маня. – И потом, цепочка не такая уж сложная, а очень примитивная – сказала своей подружке: «Ираида, я ненавижу ту женщину, Маргариту, давай ей жизнь подпортим, чтобы она ей медом не казалась!» А та отвечает: «Давай, подружка, у меня есть один знакомый, он очень хорошо может запугать твою Маргариту до полусмерти, а чтобы все было гладко, без ментов, надо нарыть компроматику! А где ж его взять? Ах, она из провинции? Из Омска? Вот там и будем рыть!» Ну и нарыли…

– Может, ты и права, – пожал плечами Зорик. – Только, по-моему, это дело можно считать закрытым. Почти все фигуранты арестованы! Через кого теперь Лариса будет действовать?

– Найдет, если захочет. Наймет какого-нибудь ханыгу за двести рублей, ей еще дешевле обойдется! Нет, нельзя нам пока бросать это дело.

– Посмотрим, но пока я считаю, надо скорее сообщить вашей Маргарите, что они арестованы! Пусть хоть переведет дыхание, а если что-то опять возникнет, мы уже будем знать, откуда ноги растут.

– Да, правильно! – обрадовалась Маня.

И все облегченно вздохнули.

Вечером Маня вернулась от Маргариты Сергеевны немного задумчивой.

– Ну как? – спросила Саша. – Она обрадовалась?

– Обрадовалась, но не очень.

– Почему?

– Она говорит, что Лариса скорее всего ее в покое не оставит, если она ей мстит за Влада.

– Да ну, я думаю, Лариса сейчас затаится, ведь ее сообщников посадили, и она будет тише воды ниже травы.

– Так-то оно так, но…

– Слушай, Маня, у меня есть идея! По-моему, очень даже неплохая!

– Говори!

– Когда возвращается Комов?

– А что?

– Надо нам с ним поговорить! Начистоту! Пусть он знает все! Тогда-то он уж точно ничего плохого о Маргарите не подумает, что бы там ему ни напели.

– Нет, Сашка, нельзя! – вздохнула Маня.

– Почему это?

– Он может обидеться – ему она не доверилась, а каким-то шпингалетам…

– Это мы шпингалеты? – засмеялась Саша.

– Кто же еще?

– Тогда, может, нам поговорить с Ларисой? Объяснить ей, что у нее все равно ничего не выйдет, что…

Маня внимательно посмотрела на старшую сестру:

– Сашка! Это же гениальная идея! Мы ей скажем, что прекрасно знаем о ее связях с Ираидой и со шмендриком, и если хоть что-то случится с Маргаритой… Здорово! Просто здорово! Сашка, я от тебя даже не ожидала! Только знаешь что, давай мы никому ничего не скажем! Сами пойдем! Только мы с тобой!

– А Зорик? – спросила Саша и залилась краской.

«До чего ж она красивая», – с горечью подумала Маня. Но тут же вспомнила, что она обаятельная, и неизвестно еще, что лучше.

– Как у вас с ним, все хорошо?

– Очень хорошо, – почему-то шепотом ответила Саша. – Он мне сказал, что… что он меня любит! Можешь себе представить? – И Саша закружилась на месте от радости.