Криминальные каникулы - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 6

Выйдя из дому, мы свернули к пустырю, миновав его, попали в узкий, довольно грязный проулок и вышли на неширокую, но очень оживленную улицу, на другой стороне которой высилось какое-то причудливое, громадное не столько ввысь, сколько вширь, здание.

– Вот, девочки, это ваш главный ориентир – тахана мерказит, иными словами, автобусная станция, – сказала тетя Женя, – а вот там, слева, останавливается 16-й автобус, на котором можно доехать прямо до моря.

– Ой, море! – закричала Мотька. – Хочу к морю! Я никогда не видела моря!

– Что ж, хорошо, поедем к морю, или хотите пешком пройтись?

– Мам, ну зачем, что тут интересного? Давай хотя бы до Алленби доедем! А на обратном пути покажем им тахану.

– Пожалуй, ты прав. Кстати, девочки, прошу вас, не зовите меня тетей Женей, лучше просто Женей и на «ты», а то я совсем старой себя чувствую. Идет?

– Идет! – отвечала я. Мне уже казалось, что не было этих семи лет, что она близкая и родная.

– И я тоже? – смущенно спросила Мотька.

– Конечно, Мотенька! Кстати, вы в состоянии не потерять ключи, деньги, когда будете жить самостоятельно?

– Мать, ты их обижаешь! – вступился за нас Володька. – Они же почти профессиональные детективы!

– Ах да, я и забыла, – засмеялась Женя.

Мы подошли к остановке автобуса. Рядом с нею было несколько открытых лавчонок. Конечно, мы с Мотькой сразу прилипли к ним взглядами. Но ничего интересного там не оказалось. Одна торговала бытовой химией, а вторая водой и какими-то подозрительного вида сладостями.

– Аська, держи деньги, тут десять шекелей.

– И что мне с ними делать?

– Как войдем в автобус, отдашь их водителю и скажешь – шалош! Он даст тебе билеты и сдачу.

– Шалош или шолом?

– Дурища! – заржал Володька. – Шолом – это здравствуй, а шалош – три. Три билета! У меня проездной.

– А сколько сдачи?

– Десять агорот.

– А сколько стоит один билет? – поинтересовалась Мотька.

– Три шекеля и тридцать агорот.

– Это что же, один билет больше доллара стоит? – ахнула Матильда. Интересно, откуда у нее такие познания?

– Да, проезд здесь дорогой, но вы не волнуйтесь, девочки, вам много денег дали. Этот ваш банкир не поскупился, так что не думайте о проезде и вообще чувствуйте себя спокойно. Мы потом поменяем ваши доллары на шекели, – успокоила нас Женя.

Подошел автобус. Все садятся только с передней площадки. Билеты продает водитель. Я поднялась на подножку, протянула ему бумажку в десять шекелей и храбро проговорила:

– Шалош!

Мне казалось, все должны восхититься моим знанием иврита, но даже шофер не обратил на меня внимания, просто сунул мне в руку три билетика и медную монетку.

– Володя, докуда доедем? До Алии?

– Зачем, мама? Столько тащиться пешком?

– Но ведь девочкам, наверное, все интересно!

– Конечно! – хором ответили мы.

– Нет, мама, давай прямо сразу к морю, а оттуда по набережной пойдем в Яффо.

– Мы же хотели вечером туда…

– Первый раз лучше днем. А вообще, все это чепуха, начинать надо с Мигдал Меир Шалом.

– И что нам мешает? Это недалеко от Алленби, сходим туда, потом вернемся к морю и пойдем в Яффо.

– Женя, о чем вы говорите, мы ничего не понимаем! – возмутилась я.

– Да вот Володя говорит, лучше всего нам пойти в Мигдал Меир Шалом, это самое высокое здание в Тель-Авиве и наверху есть смотровая площадка.

– Женечка, я к морю хочу! – взмолилась Мотька.

– Да, Мотенька, конечно, первым делом к морю. Человек не видел моря! Что может быть важнее!

– Тогда доедем хотя бы до шука, – проворчал Володька, – так интереснее!

– Хорошо, – согласилась Женя. – Вот, девочки, это улица Алленби, названа так в честь английского генерала. Его войска в Первую мировую войну изгнали из Палестины турок.

Улица Алленби показалась нам очень красивой. Неширокая, оживленная, на каждом шагу магазины.

Наконец мы вылезли из автобуса.

– А где же море? – спросила Мотька, вся дрожа от нетерпения.

– Погоди, скоро дойдем. Пошли на ту сторону, – потребовал Володька.

Пройдя еще немного вперед, мы увидели уходящую влево узкую улицу, кишащую народом.

– Вот это наш главный базар – шук Кармель, – сказала Женя. – Здесь можно купить все на свете.

– Мам, давай угостим их соком, – предложил Володька.

– С удовольствием! Девочки, какого хотите? Апельсинового, грейпфрутового, морковного?

– Морковного? – удивились мы. – Это вкусно?

– По-моему, да, хотите попробовать? Вон видите, женщине наливают?

– Хотим! – воскликнули мы, и вскоре улыбающаяся продавщица вручила каждому из нас по большому пластмассовому стакану только что выжатого морковного сока.

– Ой, как вкусно! – простонала Мотька.

Я с некоторой опаской отпила ярко-оранжевый сок. Вроде ничего, но уже через три-четыре глотка я почувствовала, что меня сейчас стошнит.

– Аська, как вкусно! Ой, тебе не нравится, да?

– Матильда, допей мой сок! Я не могу!

– Не нравится? – засмеялся Володька. – Чего ж молчишь тогда? Я тебе сейчас другой куплю. – Он через минуту вернулся с таким же большим стаканом мутновато-розового сока.

– Пей! Это эшкалиот!

– Что?

– Грейпфрутовый!

Я отпила. Сок оказался необычайно вкусным, особенно после морковного.

– Нравится?

– Да!

Мотька тем временем допивала уже мой стакан морковной гадости.

– Матильда, хочешь попробовать грейпфрутовый? – великодушно предложила я.

– Давай! – с радостью согласилась Мотька. – Правда, здорово, но в меня уже не лезет!

Все это время мы медленно шли вниз по Алленби. Вокруг кипела южная жизнь. На тротуарах стояли вешалки с одеждой, корзины с обувью. Мороженое, орехи, фрукты, соки – буквально на каждом шагу. И среди этого пестрого разнообразия довольно часто были ювелирные лавки, строгие и чопорные. Вот улица делает легкий изгиб и…

– Море?! – воскликнула Матильда. – Море! – и, забыв обо всем, кинулась вперед. До моря оставалось еще метров триста.

– Володя, беги за ней, – крикнула Женя, – как бы под машину не попала!

Володька бросился за Матильдой и скоро догнал ее.

– Какая славная девчушка! – сказала Женя. – Вы давно дружите?