День большого вранья - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 22

– Добрый день! Да-да, он здесь! Петя, тебя! – И она радостно ему подмигнула.

– Я слушаю.

– Петя? – раздался голос Скуратова.

– Да, Георгий Алексеевич, это я.

– Как ни странно, я довольно легко справился с задачей. Я попросил о помощи свою сестру. Они с Марьяной в неплохих отношениях. Впрочем, подробности при встрече. Короче говоря, Марьяна будет у вас в половине восьмого. Хозяйку это устроит?

– Сейчас спрошу. Вероника Леопольдовна, она приедет в полвосьмого, вам это удобно?

– Вполне.

– Порядок! – закричал в трубку Петька. – А вы-то сами приедете?

– Разумеется, но я приеду в семь, и мы прорепетируем. Мне есть где спрятаться так, чтобы все слышать?

– Ему есть где спрятаться, чтобы все слышать?

– Есть-то есть, но я, Петя, этого не хочу!

– Почему? – опешил Петька.

– Потому что… Боюсь, ты этого еще не поймешь. Дело в том, что я… как бы тебе это объяснить… Я всегда на стороне женщин! И я еще не уверена в том, что Марьяна – преступница. Это нам еще только предстоит выяснить. А пряча его тут, я словно бы заранее уверена в его невиновности и в виновности Марьяны.

– Вы феминистка? – спросил Петька.

– Отнюдь! Но… по-моему, вполне достаточно магнитофона. И, кстати, гораздо меньше шансов, что она что-то заподозрит.

– Петя! Петя! Куда ты пропал? – донесся из трубки голос Скуратова.

Петька от удивления совсем о нем забыл.

– Георгий Алексеевич! Тут вам негде спрятаться!

– Петя, дай-ка мне трубку! – потребовала Вероника Леопольдовна. – Молодой человек, поймите, я просто этого не хочу. Ограничимся магнитофоном. И, кстати, если окажется, что Марьяна ни в чем не виновата, то вам будет потом стыдно, если вы устроите тут засаду.

– Но мне и за магнитофон будет стыдно.

– Но все же не так.

– Пожалуй, вы правы. Может, вообще не стоит огород городить. Мне надо самому во всем разобраться.

– Но, насколько я понимаю, вы уже договорились с Марьяной? Отменять все будет глупо. Да и я, сказать по правде, очень доверяю Петиной интуиции.

– Хорошо, Вероника Леопольдовна! – решился вдруг Георгий Алексеевич. – Будь что будет! Только прошу вас меня не щадить и в любом случае дать мне прослушать пленку.

– Это я вам обещаю.

– Тогда… Ни пуха ни пера…

– К черту, молодой человек!

На этом они простились.

– Да, Петя, втравил ты меня в историю. Мужчина какой-то нервный.

– Будешь нервным, когда тебе все время бомбочки подбрасывают. Я, знаете, один раз полежал привязанным к бомбе, на всю жизнь впечатлений хватило. Я же вам рассказывал.

– Ну что, Петруша, займемся гадалкой Вероникой? Разработаем имидж?

– Имидж – ерунда! Главное – текст!

И они занялись делом.

В четыре часа Петька пошел навестить бабушек, притворившись, будто приехал только что, после школы. А потом туда позвонила Вероника Леопольдовна и попросила разрешения пообщаться вечерком с Петей. Бабушки были польщены и, разумеется, согласились. А уж когда Петька сказал, что останется у бабушек ночевать, радости их не было предела. Пока Петька торчал у них, у Вероники Леопольдовны раздался телефонный звонок. Глубокий женский голос произнес:

– Вероника Леопольдовна?

– Да, слушаю вас.

– Простите ради Бога, я хочу кое-что уточнить. Если я не ошибаюсь, я записана сегодня к вам на девятнадцать тридцать.

– Минутку, я взгляну, – разволновалась Вероника Леопольдовна, звонок был полной неожиданностью. – Так… Сейчас посмотрим… Девятнадцать тридцать, это последний прием. Марьяна Ильинична?

– Да-да, это я.

– Так что вам угодно? Вы хотите перенести нашу встречу?

– Нет-нет, ни в коем случае. Нельзя ли мне приехать на полчаса раньше, дело в том, что вы живете далеко, а к семи меня довезли бы на машине.

– Вам повезло, моя дорогая: дама, что была записана перед вами, захворала, таким образом, ничто не мешает мне принять вас ровно в семь! Адрес у вас есть?

– Да-да, большое вам спасибо! Непременно буду, мне о вас таких чудес наговорили.

– Итак, я жду вас!

Вероника Леопольдовна повесила трубку. «Кажется, я сошла с ума! – подумала она. – Во что я дала себя втянуть? Ну да не отступать же! Тем паче в новом романе такая история будет очень к месту!» И Вероника Леопольдовна позвонила Петьке.

– Петя, она сейчас звонила!

– Кто?

– Марьяна!

– И что? – испугался Петька.

– Просит принять ее на полчаса раньше.

– А где она взяла ваш телефон?

– Ты же давал мой номер Георгию, а он, вероятно, дал его своей сестре, а та уже, в свою очередь…

– Ясно! Я вам нужен?

– Очень. В половине седьмого приходи, а то мне одной как-то… Кроме того, я придумала для тебя роль.

– Какую роль?

– Придешь – расскажу.

Разумеется, при первой же возможности Петька слинял от бабок. Когда Вероника Леопольдовна открыла ему дверь, он оторопел. Вместо стриженых темных с проседью волос хозяйки дома его взору представились совершенно седые волосы, забранные в аккуратный пучок на затылке, глаза прятались за модными притемненными очками.

– Ой! Вас и не узнать… Здорово!

– Я хотела с тобой посоветоваться. Как ты думаешь, гадалка в брюках – это как-то не очень, а?

– По-моему, тоже. Особенно с этим париком… Где вы его взяли?

– Это, Петя, не парик!

– А что же?

– Все тебе расскажи! Может, это моя тайна?

– Ну, если тайна…

– Да нет, я шучу! У меня остался с прежнего времени хороший французский шиньон, я его подколола, сделала пучок, а потом припудрила голову.

– Мукой?

– Мукой? Фи! Нет, мне когда-то подарили коробку специальной пудры. Видишь ли, когда я была совсем молодая, в моду вошли седые пряди. И с помощью этой пудры ничего не стоило заиметь такую прядь. Она у меня чуть не тридцать лет простояла, но вот сгодилась!

– Потрясон!

– Значит, брюки мы отметаем.

– Нет! Вы же интеллектуальная гадалка. Можно в брюках.

– Так и седину, может, побоку?

– Нет, седину не побоку, а вот шиньон… Лучше седая стрижка!

– Ты находишь?

– Да, а то еще в самый неподходящий момент он отколется.

– Ты умница, Петя!

Она ушла в ванную и через десять минут вернулась удивительно похорошевшей. Модная стрижка, покрытая серебристой пудрой, странно молодила ее.

– Кажется, мне это идет? – с недоумением сказала она.

– Еще как! Вы всегда так носите, вам это жутко идет! А какую роль вы для меня придумали?

– Понимаешь, чтобы оправдать твое присутствие здесь, я скажу, что ты мой ученик и ассистент…

– Но она может меня узнать!

– Не узнает, я кое-что придумала. Ты наденешь маску.

– Какую маску?

– Вот, смотри!

Вероника Леопольдовна протянула ему кусок тонкого черного бархата с прорезями для глаз.

– Примерь!

Маска представляла собой прямоугольник с двумя завязками. Петька надел ее.

– Дышать можешь?

– Запросто!

– Ну и отлично! Ты откроешь ей дверь, проведешь ко мне, а потом будешь управляться с магнитофоном. Я буду слишком занята.

С письменного стола были убраны все бумаги. На нем стояла большая хрустальная пепельница, старинный канделябр с пятью свечками, стопка бумажных салфеток, аметист и карманное зеркальце.

– Ух ты! – восхитился Петька. – Кайф! Ой, Вероника Леопольдовна, тут ваши книги лежат. Надо их куда-то спрятать.

– Молодец, Петя, отнеси их в ту комнату.

Они вдвоем доделали все, что им казалось необходимым. Петька обнаружил в горке высокий хрустальный бокал дивной красоты и потребовал, чтобы его тоже поставили на стол. Налил туда воду, поглядел и задумчиво проговорил:

– Здорово! Но чего-то еще не хватает. Вот если б в этом бокале еще что-то плавало…

– Ломтик лимона?

– Нет, что-нибудь загадочное, какой-нибудь листок…

– Листок?

– Ну, веточка или цветок… Но лучше всего – камень!

– Камень, говоришь? – задумалась Вероника Леопольдовна. – Сейчас!