Чара - Биленкин Дмитрий Александрович - Страница 2

Она запрещает мне стрелять. С отчётливостью почти зрительной я успеваю осознать, что выстрел — последняя крайность, что промах почти обеспечен, что даже раненый зверь смертельно опасен. В то же бесконечно растянутое мгновение инстинкт, требующий от меня немедленного действия, успевает бурно возмутиться. Ещё я успеваю заметить, что Танина рука, протянутая к чаре, не дрожит, но почему-то белеет от кисти к предплечью. И я вижу, как чара, будто заворожённая, тушит блеск глаз, как по её мускулам проходит волна, как растерянно дёргается кончик её хвоста, как опускается книзу её плоская треугольная морда…

Чара с фырканьем вскакивает, трусит вдоль берега, садится и, недоуменно поглядывая на нас, принимается лакать воду. Её язычок ходит быстро, как у кошки. Потом чара поворачивается и степенно убегает. Танина рука бессильно падает.

Секунды перестают быть вечностью. В Танином лице ни кровинки, мне приходится обхватить её, чтобы она не упала. Но она тотчас выпрямляется. Её подбородок дёргается, глаза сияют, она выпаливает с гордостью:

— А все-таки послушалась! А все-таки это кошка, кошка, марсианская кошка!

«Да, — мелькает и проносится мысль — теперь понятно, кто приручил когда-то земных зверей…»