Обреченный рыцарь - Лещенко Владимир - Страница 31

Тевтон взял в руки малыша и посадил его на стол. Там еще белели лужицы разлившегося молока. Волчонок встал на все четыре лапки и, проковыляв к одному такому пятну, понюхал его, а потом начал слизывать. Вероятно, угощение ему понравилось. Поскольку вскорости щенок слизал все.

– Я буду звать его Фенриром, – подала голос Файервинд. – И… не уступишь ли щенка мне? Могу заплатить.

Парсифаль предупреждающе зыркнул на бритта и показал ему кулак.

– Дарю, – с видимым облегчением выдохнул из себя Гавейн.

– Спасибо, – поблагодарила ведьма без обычной сухости в голосе. – А теперь собирайтесь.

– Куда еще? – скривился крепыш. – Надеюсь, не в этот распроклятый лес? Что?то неохота мне туда снова соваться.

– Нет, возвращаемся в Киев. Мне уже все ясно.

Проехав городок Борти, они оказались на развилке четырех дорог. Одна вела в столицу, а три других уходили влево. На их скрещении высился обросший мхом валун, на котором были высечены какие?то буквицы.

Файервинд узнала привычные глазу руны.

– Налево пойдешь – коня потеряешь, – переводила она не знавшим скандинавской письменности рыцарям. – Направо пойдешь – голову потеряешь. Прямо пойдешь – друга потеряешь.

– Да, весело, нечего сказать, – промямлил, переглядываясь с Гавейном, Парсифаль.

– Здесь вроде еще что?то написано? – присмотрелся к булыжнику крепыш.

Точно.

Прямо поверх старой надписи, пересекая ее наискосок, было нацарапано кривыми литерами, напоминающими буквы греческого алфавита. Где?то рыцари уже видели подобные письмена. И вроде бы совсем недавно.

– Это по?куявски, – удивилась Файервинд, разбирая корявый почерк. – А не пошли бы вы на…

Дальше шло неприличное слово, прочитать которое вслух магичка постеснялась.

За Рифейскими горами, стойбище племени Бурого Волка народа сиртя

Сидя на берегу порожистой речки, Белый Лемминг задумчиво глядел, как бежит вода в быстрой холодной реке, как выпрыгивают из нее серебристые красноперые рыбины, то ли играя, то ли справляя неведомые двуногим и сухопутным рыбьи обряды.

Глубокомысленно вздохнув, Белый Лемминг встал.

Обязанности вождя племени не оставляют слишком много времени для праздных размышлений.

Сейчас вот нужно возглавить охотничью ватагу и отправляться добывать детенышей косматых носорогах зверей. Беловолосые люди с юга платят за каждого живого носорожку совершенно безумную цену – целых пять больших ножей!

(Видать, ума у них немного, ведь мясо носорогах космачей жесткое и невкусное, а приручить зверя почти невозможно – уж очень они злобные да глупые, почти как сами, хе?хе, беловолосые – как раз под стать им скотинка!)

А еще нужно следить за правильными кочевками семей, присматривать за заготовкой припасов, чтобы в глубоких ямах?ледниках было вдосталь рыбы и мяса…

Теперь вот надобно разбираться и с пророчествами безумной шаманки Иптыш, мутящей племя…

Да, вот так всю жизнь – туда?сюда… а в конце концов все равно умрем… Да.

С шаманкой же определенно надо разобраться. С другой стороны, и ссориться с ней тоже не следует. Ведь старая сделала много добра Людям Волка. Вспомнить хоть, что именно она помогла появиться на свет его младшей дочери и спасла при этом младшую и любимую жену Белого Лемминга, Иркун, уже почти отошедшую в Ночные Края.

Так размышляя, шел глава племени по хрустящей от ранних морозцев траве, серебрившейся инеем.

Лемминг вдохнул хрустальный воздух и выдохнул облачко пара.

Что?то рановато в этом году дает о себе знать Снежная Девка! Старики говорят, что такое бывало в последний раз о такой поре шесть поколений назад, как раз перед тем, как громадные клыкастые звери Быыо?га, старшие братья шерстистых рогачей, последний раз показывались в этих краях.

Не к добру… Определенно не к добру!

Вождь миновал сложенный из огромных окаменевших бревен грубый загон, где раздраженно хрюкали детеныши шерстистых носорогов – ровно пять штук. Если охота, которая предстоит через несколько дней, будет удачной, к ним прибавится еще полдюжины – и его племя, носящее имя Бурого Волка, станет одним из самых богатых по эту сторону великой реки О?обь. Да, все бы неплохо, если б не предсказания…

И словно вторя его мыслям, навстречу Белому Оленю, тряся погремушками из песцовых костей, вылетела Иптыш…

– О?о?о, горе нам! – завыла она. – Горе Людям Оленя и Волка! Горе, Горе!!

Белый Лемминг не испугался, лишь досадливо пожал плечами.

Он привык. Вот уже четвертый день старуха повторяла свои пророчества.

– Горе нам, живущим вдоль Ледяной Стены, и всем прочим людям! Погубит, погубит нас злой Неназываемый, что явится из?за Звездного Полога Снежной ночи! И из?за бури снежной выйдут тьмы слуг Неназываемого верхом на огромных волках, разжиревших от человечьего мяса, потрясая копьями из костей людских. Ибо вызвала старая дева, которая вечно молода лицом и телом, из?за Края Мира темных тварей! Вызвала уже!!

«Тьфу! – сплюнул на восход Белый Лемминг. – Чего только не примерещится! Храни нас от этого предки и Небесный Медведь!»

– И будет это в дни лета, когда ночная владычица Сель поднимется над горизонтом! – вещала старуха между тем.

У Лемминга немного отлегло от сердца. Чего греха таить, предсказания шаманки его беспокоили. Когда это в здешних краях Луну было видно летом?! И не припомнить такого! Определенно прав молодой шаман Гугха, что в последнее время Иптыш стала чрезмерно увлекаться мухоморами…

Конечно, не стоит беспокоиться из?за полубезумных пророчеств старой бабы, которой самой скоро пора за Край Мира… Вот эти ранние заморозки – это да! Могут не успеть подрасти оленята у ездовых оленей, да и запасы на зиму тоже не до конца заготовлены.

Так, размышляя о житейских делах, Белый Лемминг вышел из главного стойбища и направился к юрте, где обитали молодые, неженатые еще охотники. Заморозки заморозками, а детенышей носорогов ловить все равно придется.

Когда он миновал каменный круг из исполинских валунов, поставленных стоймя и перекрытых сверху такими ж гигантскими камнями, сооруженными жившими до людей великанами йотунами, взор старого опытного охотника разглядел слева, в стороне восхода, нечто несообразное.

Он даже не понял сперва, что это такое. И лишь спустя десяток ударов сердца осознал…

И едва не закричал, остолбенело глядя туда, где в мутном желтоватом ореоле светил над холмистым горизонтом бледный диск ночной владычицы…

И страх сковал отважного вождя Белого Лемминга, не раз в одиночку дравшегося с волчьими стаями и трижды побеждавшего в единоборстве ледового медведя?ошкуя.

Часть вторая

А НЕ ПОЙТИ ЛИ ВАМ НА…

Глава 1

ПОСРАМЛЕНИЕ ЕПИСКОПА

Киев, август

Убедившись, что дверь ее номера надежно заперта, Файервинд извлекла из кармана свитки небольшое складное зеркальце из тускловатого серебра. Из кошеля на поясе добыла маленький узелок, откуда вытряхнула на ладонь несколько песчинок и, ловко отколупнув оправу зеркальца, вложила их туда.

Затем установила его в расписное глиняное блюдце, на котором лежало оставшееся от завтрака яблоко, подлила несколько капель чертополохового масла.

На этом приготовления к обряду были закончены.

Вообще?то магические штучки полагалось бы хранить в тайнике, и тайник у чародейки действительно был. Но содержалась там всякая мелочь исключительно для отвода глаз.

Не исключено, что люди Ифигениуса, а то и самого князя побывали в ее апартаментах, но вряд ли содержимое тайника под половицей возбудило их подозрения. Пара колец, заколка скифской работы, браслет с самоцветами – обычные женские безделушки, хранимые подальше от завидущих глаз.

Самые ценные предметы колдунья предпочитала носить с собой и без суровой нужды не использовать.

Зеркало это было самым обычным. Но вот если вложить под оправу чуть?чуть крупинок порошка из Камня Слова, то через серебряную пластинку можно будет установить связь с той таинственной сетью, которой пользовались маги ти?уд.