Наследие исполинов - Васильев Владимир Николаевич - Страница 39

Галактика встряхнулась от пятивекового оцепенения. Появился новый враг, внутренний на этот раз, и союз медленно стал восставать, как феникс, из пепла.

К Пронгу-30 Солнечная система отослала два флота. «Евразию» и «Антарктиду». Два адмирала, Тим Хемерсбрандт и Геннадий Лесин, должны были любой ценой смять шат-тсуров у Табаски, отыскать экипаж «Шустера-эпсилон-75» и доставить его в метрополию либо на любой из достаточно защищенных земных миров – на Офелию, Хобарт, Селентину. Пеломен отвергли как непозволительно близкий к областям, ныне контролируемым шат-тсурами.

Экспедицию снарядили так спешно, что часть работы пришлось выполнять уже на марше, но военным «Доминиона» не привыкать к авралам. Чиль Онте не позволял расслабиться даже в тихие и сонные времена. И те из солдат и офицеров, кто еще совсем недавно втихую роптал, внезапно осознали смысл постоянных тренировочных тревог, боевых учений и бесконечных патрульно-заградительных рейдов, хотя заграждаться вечно было совершенно не от кого.

Адмирал Тим Хемерсбрандт подозревал, что по боеспособности любой из флотов «Доминиона» в числе первых во всей галактике. Вот только о планах шат-тсуров никто толком вовремя не догадался. Ходили невнятные пересуды по великосветским салонам, да только самые верхи доминанты Земли не соизволили к ним прислушаться. И к выводам некоторых прозорливых офицеров, того же Хемерсбрандта, тоже не прислушались. А расхлебывать, разумеется, выпало Хемерсбрандту с коллегами.

Впрочем, сейчас не до обид и политических дрязг. Технология нуль-коридора действительно становится делом номер один в галактике. Достанется людям, а значит, союзу – союз устоит. Достанется шат-тсурам – галактика умоется кровью. Второе – недопустимо. И адмиралы Хемерсбрандт и Лесин сделают все возможное, а понадобится – и невозможное, чтобы не допустить этого.

Тем более что стабильные перехваты и расшифровка сообщений мгновенной связи со стратегической базой вблизи Тсурры внушали определенную надежду: у скелетиков на Табаске не все пошло гладко. Большую часть поселений они таки подавили, но искатели все еще не пленены, да вдобавок в районе их высадки какие-то маловнятные туристы неожиданно надавали по сусалам передовым соединениям шатовского десанта.

Ай да туристы! Ай да молодцы!

Сто двенадцать часов до финиша в системе Пронга-30. Держитесь, спасатели! Держитесь, туристы! Ваша помощь тоже пригодится доминанте Земли.

– Господин адмирал! Лейтенант Хмелевой, канонир шестнадцатой батареи, просит аудиенции! – доложил дежурный зам.

Хемерсбрандт отвлекся от размышлений, отставил в сторону старинный стакан в металлическом подстаканнике (чай помогал адмиралу думать) и вопросительно поднял брови.

– Лейтенант? Канонир?

– Он утверждает, что располагает важной информацией, сэр!

– Зови, – велел Хемерсбрандт.

«Поглядим, что у тебя за информация», – подумал адмирал. Он был хорошим командиром и потому никогда не пренебрегал мелочами.

Экзотик-тур

1

Третьи сутки они отсиживались в тесной переночуйке спасателей. В каких-то двадцати километрах от турбазы. До недавнего времени – служащие космодрома «Экзотик-тура» на Табаске, а нынче – не пойми кто. Беглецы. Ховалы. Тамура, МакГрегори и Сориал. Оружия нет. На троих – жалкий сшиватель, отвертка да пара щупов, которыми можно порешить разве что снулую ящерицу или престарелого кошкуна. А еще – страх и безнадега перед фактом внезапно свалившейся с неба оккупации.

Захват турбазы и космодрома они удачно пересидели в автономлаборатории под диспетчерской; шат-тсуры туда почему-то не сунулись. Ночью попробовали выглянуть – башенка диспетчерской пустовала, но поле космодрома заливал искусственный свет. Стройными рядами на траве выстроились чужие корабли, в основном – десантные боты. Там и сям торчали фигуры вооруженных часовых. Турбаза тоже была ярко освещена.

Шат-тсуры деловито и беззастенчиво располагались на захваченных объектах. И, подумал выползший оглядеться в окно дежурки Дэвис МакГрегори, скорее всего подобное происходит по всей планете. Каждый форпост человечества на Табаске так же деловито и основательно обживают проклятые скелетики. Кто их, спрашивается, сюда звал?

Выбираться из укрытия надо, но делать это под носом у часовых на космодроме… Нет, такую глупость не могли себе позволить даже неискушенные в партизанских играх диспетчеры. А вот рискнуть пробраться по шахте теплоотводника до близкого леса… На восток от посадочного поля. Там и кораблей нет шат-тсуровских, и куда темнее, чем вблизи их нынешнего укрытия.

МакГрегори присел и пополз назад, к двери. Никогда еще ему не приходилось передвигаться по дежурке – знакомой до последнего пятнышка на стенах, до шероховатостей на подлокотниках кресел – ползком.

Бред какой-то. Ползком. По дежурке. И по узкому коридорчику, ведущему к лестнице, и по самой лестнице… Все ползком, по-тараканьи. От греха подальше – увидят мелькнувший в окне силуэт, заинтересуются, и пиши пропало. Шат-тсуров тут – кишмя, враз скрутят, безоружных и беспомощных. Как скрутили, наверное, девчонок на базе.

О том, что захватчики могли и не брать пленных, а попросту перестрелять всех аборигенов или передавить танками, МакГрегори предпочитал не думать. Полз, вытирая осевшую на пенобетон пыль рубашкой и шортами.

Товарищи, тоже вчерашние диспетчеры, ждали в лаборатории. МакГрегори постучал, как условливались. Неслышно отомкнулись замки, крутнулось колесо запора, и дверь натужно отворилась. Тяжеленная она, дверь. Автономлаборатория все-таки…

– Ну, как? – с порога спросил нетерпеливый Сориал.

– Плохо, – честно признался МакГрегори, кое-как отряхивая рубашку и шорты. – В здании никого, но на поле светло словно днем и весьма оживленно. Снуют, гады, туда-сюда. На базе, судя по всему, тоже. Часовых много. По верху нам не пройти. Но… есть одна идея.

– Шахта? – полуутвердительно-полувопросительно выпалил Тамура.

– Тоже догадался? Молодец! – похвалил МакГрегори и одобрительно хлопнул коллегу по плечу.

Из всех троих он сохранил больше всего спокойствия, потому и на разведку направился именно он, а не Тамура или импульсивный Жорж Сориал.

По шахте теплоотводника в диспетчерскую однажды пробрались две птицы-дурынды, их потом полдня ловили по всему зданию. Поэтому мысль об этом пути наружу попросту напрашивалась.

– Шахта ж заперта, поди, – усомнился Сориал. – Помнишь, как дурынд ловили? После того и заперли.

– Я знаю, где ключ, – успокоил его МакГрегори. – Точнее, где его хранили еще при Фекруи.

– И где?

– А рядом, в подсобке при охладителях. Там специальный шкафчик есть на стене. Беда только в том, что шкафчик тоже может быть заперт, а ключ от него, по-моему, только у директора есть. Где директор, вы знаете; но даже если он и не брал ключ с собой (а так скорее всего и есть), в его кабинет нам не пробраться.

– Шкафчик крепкий? – хмуро справился Тамура.

– Не знаю, не проверял.

– Ну так пошли, проверим!

Тамура хлопнул себя по коленям и встал. Сориал уже отворял дверь – устал он, видимо, от ожидания, душа и тело требовали хоть какого-нибудь, но действия. МакГрегори тоже встал и задул свечу.

«Пусть нам повезет, – подумал он, надеясь на лучшее. – Должно же нам повезти хоть в чем-то? Обязательно должно!»

Шкафчик в подсобке был заперт.

– Тьфу! – МакГрегори раздосадовано сплюнул на пол. Почему-то капризной даме-удаче угодно было повернуться к лицу экс-диспетчеров спиной.

Скорее всего массивный керамический шкафчик без особого труда вскрывался банальной монтировкой, но, во-первых, под рукой не было монтировки, а во-вторых, сия операция неизбежно сопровождалась бы нежелательным в данном случае шумом. Любой другой метод взлома также неизбежно тянул за собой шумовые эффекты. Да и отсвечивать в окнах пришлось бы, а часовых на поле вокруг кораблей – у-у-у…