Печать на сердце твоем - Валентинов Андрей - Страница 100

В очаге синими огоньками догорали дрова. Невысокое пламя с трудом расталкивало черные тени, затопившие горницу. Асмут Лутович не спеша отхлебнул из тяжелого кубка, откинулся на спинку кресла:

– Красиво горит! Я приказал покупать старые лодьи – те, что ходят из Доная в Змеиное море. Соль красит огонь…

Згур кивнул – огонь был и в самом деле красив. Наверно, только Асмуту может прийти в голову такое – топить очаг старыми лодьями. Этот человек пугал и одновременно вызывал восхищение. Згур уже несколько раз замечал, что великий боярин чем-то напоминает Ивора. Неужели Ивица права, и они действительно похожи?

Девушки в горнице не было. Наверно, она у себя, в маленькой каморке. Скоро гость уйдет, великий боярин позовет Ивицу в свою опочивальню, прикажет зажечь светильники…

Згур отвернулся, сцепил зубы. Не сейчас! Он еще успеет подумать, как выручить девушку! Сейчас – дело…

– Время обороны прошло, Згур Иворович!

Голос великого боярина звучал спокойно. Он не приказывал – размышлял.

– Оборона нужна не сама по себе. Она – лишь подготовка к наступлению. Пора…

Згур задумался. Да, пора! Но у них по-прежнему всего восемьсот кметов против полутора тысяч. Негусто! Правда, Чемер, сын Кошика Румийца, говорил, что дело не только в численности…

– Нам рассказывали… – Згур замялся, пытаясь точнее передать мысль по-румски. – Есть такое правило – правило непрямого удара. Для того, чтобы заставить врага отступить, не обязательно сходиться лицом к лицу…

Асмут усмехнулся, вновь отхлебнул из кубка:

– Верно. Когда за спиной у врага дом, лучше этот дом поджечь. Завтра я прикажу двум своим конным сотням пройтись по заполью Лайва…

– Но это еще не дом…

– Верно! – великий боярин привстал, кубок со стуком опустился на резную крышку столика. – Сканды знают, что до их дома нам не добраться! Слишком далеко – за Скандским морем…

Да, «рогатые» могли воевать спокойно. Их дом далеко – в холодной Скандии, на берегах узких заливов, уходящих вглубь скалистой земли…

– Лага впадает в Скандское море, – Згур вспомнил много раз виденную им мапу. – Несколько лодей легко перетащить волоком…

– Верно! – Асмут резко обернулся, темные глаза сверкнули. – Жаль, у нас воев мало! Они там, в Скандии, думают, что могут отсидеться! Поселки маленькие, на каждый хватит и сотни воев! У меня есть двое холопов – они бывали там, знают путь. Эх, людей бы поболе!

Да, людей мало. Несколько лодей легко перехватить еще на реке. Да и на море ежечасно можно наткнуться на цветастый парус. Людей мало… Но зачем тысячи кметов, когда есть…

– Пирас Танатой! – проговорил он вслух. – На каждую лодью поставить один «чан»…

…Глиняный «чан» да меха – это несложно. Труднее с земляным жиром, но теперь, когда за пазухой лежит берестяной свиток…

Тонкие губы Асмута дернулись, расплылись в злой усмешке:

– Те, кто верят в Вознесенного, говорят, что после смерти грешники отправляются в огонь. Придумано славно… Говорят, Пламя Смерти нельзя потушить?

Згур кивнул, усмехнулся в ответ, и вдруг почувствовал ужас. Кого будут жечь его кметы? Детей, женщин, стариков? Но тут же пришел ответ – враги не имеют возраста. Враги – не женщины, не дети, не старики. Они – враги! Велегост, Кей Железное Сердце, знал это, приказывая не оставлять в живых никого из Меховых Личин. Всех, кто выше тележной чеки! Боги разберутся!

– И еще… – Асмут задумался, постучал крепкими пальцами по резкой крышке. – Я прикажу своим всадникам не трогать воинов Хальга Олавсона. И в Скандии мы тоже не тронем его поселков. А потом распустим слух, что у нас есть договор с Олавсоном. Лайв и Хальг никогда не верили друг другу…

Згур вновь кивнул – придумано неплохо. Сканды не могут поделить Сурь. Когда же Лайв узнает об «измене» конуга Хальга…

– Теперь вот что… – улыбка исчезла, лицо Асмута посуровело, в уголках рта обозначились резкие складки. – Я не зря упомянул Вознесенного, Згур Иворович! Вчера мне сообщили, что его жрецы признали Лайва правителем Полуденной Сури…

На миг Згур растерялся. Если скандов признают боги…

– Но почему? Лайв не щадит никого!

– Кроме жрецов Вознесенного, – Асмут зло скривился. – Лайв неглуп! Теперь все, кто поклоняется кресту, должны считать Лайва посланцем Небес. Им запретили сражаться со скандами!

Ответить было нечего. Вновь вспомнился ночной разговор. Слепой мальчишка требовал покончить с теми, кто верит в Вознесенного. Знал? Наверно, знал. Но ведь в чужеземного бога верят тысячи! Даже здесь, в Лучеве!

– Надо будет подумать, – Асмут встал, неторопливо подошел к очагу, бросил в умирающий огонь несколько поленьев. – Мы слишком долго терпели Чужого Бога в нашей земле…

Он замолчал, наблюдая, как медленно, с легким треском поднимается синеватое пламя.

– Згур Иворович! Обычно напоследок приберегают хорошие вести. К сожалению, сейчас будет по-другому…

– Что? – Згур еле удержался, чтобы вскочить, настолько странным стал голос боярина. Почему-то сразу подумалось об Ивице. Неужели узнал?

– Мои люди беседовали с одним торговцем. Он приехал от лехитов…

Згур облегченно вздохнул. Не знает! Остальное – не так важно. Лехиты далеко…

– У тебя дома, Згур Иворович, неладно…

– Коростень? – Згур почувствовал, как холодеют руки. Неужели?..

– Коростень? – Асмут явно удивился. – Нет, об этом городе мне ничего не говорили. Неладно в Ории. Местные кнесы поднялись против великого кнеса Кия. Они требуют, чтобы наследником был назначен младший сын в обход старшего…

Згур облегченно вздохнул. Весть, пройдя долгий путь, стала непохожей на саму себя. А потом это запишут на свиток, и будут потомки гадать, что за «кнес Кий» правил в Ории? Пока же все понятно – Ивор и Государыня Велга предъявили счет Савмату.

– Говорят, что Лыбедь, сестра кнеса Кия, решила позвать на помощь его старшему сыну обров, что живут за Денором. Но дочь Кия пригрозила зажечь воду в реке. И огненные волны остановили степняков. Лыбедь бежала к обрам…

«Пламенем алым скоро Денору гореть!» Страшный сон, приснившийся когда-то в далеком Валине. Неужели правда? Но ведь у Светлого Кея Войчемира нет сестры Лыбеди! Его сестру зовут Велга! «Обры» – это, конечно, огры, но все остальное…

– Это что-то меняет? – негромко поинтересовался Асмут.

Згур пожал плечами. Что он мог сделать? Да и правду ли сказал неведомый торговец? Звучит, как сказка: кнес Кий, сестра его Лыбедь, огненная река… Внезапно вспомнилось: Челеди! По-огрски это значит… Лебедь! Все сходится, разве что Светлую Кейну посчитали сестрой Войчемира. Значит, снова война! Наверно, Железное Сердце вновь собирает войско, теперь уже против родного брата. А как же Улада? Ведь она – Кейна, жена Велегоста! Или нет? Светлый запретил сыну жениться…

– Я должен был вернуться, – тихо проговорил Згур. – Мать Болот, почему я не вернулся?

Он заметил недоуменный взгляд Асмута и понял, что говорит на родном наречии. Повторять не стал – ни к чему. Какое дело чернобородому до огненных волн, захлестнувших Денор? Но ведь он, Згур, делал, что мог! Он спешил домой, просто так получилось…

Молчаливый холоп уже трижды выглядывал из-за двери. Асмут нетерпеливо махнул рукой, но слуга, вновь поклонившись, кивнул в сторону комита. Великий боярин подошел к двери, послышался хриплый шепот…

– Згур Иворович!

– Да…

Згур с силой провел ладонью по лицу, встал. Все – потом! Разговор еще не кончен…

– Мне жаль, что в твоей земле беда. Но, боюсь, это не последняя плохая новость на сегодня…

…«Катакиты» собрались возле ворот. Тут были все – и одноглазый Гусак, и Сажа, и Крюк, и даже Пила. Никто не сказал ни слова, но Згур уже понял: случилось. Черное лицо Сажи стало пепельным, никто не смотрел в глаза…

Напали? Но если так, незачем приходить всем. Достаточно послать гонца – и строить сотни, не дожидаясь приказа. Згур хотел спросить «Что?», но в последний миг понял:

– Кто?