Омега - Валентинов Андрей - Страница 17

Вот так, мы не нищие! Неприятная баба, ох, неприятная! Давеча по кабелю показывали испанский фильм для интеллектуалов, там главный герой долго и интимно общался со старухой. На весь экран. Той за семьдесят было, но эффект, эффект…

Ее рука потянулась к купюрам. Замерла.

– Я вас чем-то… А, поняла! Реакция! Вы недавно погружались. Потом, естественно, стресс, жить не хочется. Затем коньяк, и – эйфория. На полчаса. Так?

Дело она знала, что, впрочем, не ухудшило настроения.

– Ага. Некоторые принимают химию, но после Погружения такое – явный перебор, мозги жалеть надо. Коньяк приятнее, после него хочется прекрасного.

Напудренное лицо дернулось, глаза зло блеснули.

– Вы!.. На что вы…

– Намекаю? – невольно восхитился я. – Еще на грамм двести с апельсинчиком.

«А вы что подумали?» – добавлять не стал. Ввиду очевидности.

Хороший способ почувствовать уверенность при разговоре с подобной особой – мысленно сорвать с нее платье. Или костюм, как в данном случае. Результат сразу придает бодрости. Метод, конечно, варварский, но недаром перед расстрелом раздевают!

– Вот вам диск, только что переписал. Там все мои файлы, включая архив и Дневник Погружений. Часть на английском, но разобрать можно. Будем считать, это за проценты. Кстати, спасибо, таблетки действительно на славу, я чуть ли не открытие совершил. Берите!

Диск я упаковал даже не в бумагу, в пластмассовую коробку. Пусть не думает, нечего!

Спрятала деньги, спрятала диск…

– Почему вы не хотите мне помочь, Арлекин?

– Потому что мы, «наблюдатели», DP-watchers, одиночки. У каждого свое Прошлое.

– Неправда! У нас полно сайтов, в Америке выходит журнал. Вы сами помещаете материалы.

– Верно. Только что я отдал вам все, чем богат. Но мы действительно одиночки, Гала. Теория – одно, практика – нечто иное. Это первое. А вот и второе… «Черный» DP – не мое. И вам не советую. Хуже наркомании, процент смертности…

– Знаю! Как и то, что все «наблюдатели» живут недолго. Спиваются, сходят с ума, кончают с собой. На себя посмотрите!

– Спасибо.

– Мне нужен совет, нужна информация. Требуется ваша помощь, Арлекин. Не хотите денег? А найти нечто новое? Настоящее? Вы же погружаетесь не только ради сентиментальных воспоминаний, правда? «Три таблетки» – чистое шаманство, никаких настоящих открытий вы не совершите. Нужно искать новый путь.

– «Черный» DP – новый путь?

– Да.

Переводить с английского тексты с DP-сайтов – сущая мука. Господа «наблюдатели» даже не думают о какой-то единой терминологии. «Dupilicity»… В каком смысле «dupilicity»?

ФАЙЛЫ ИЗ НОУТБУКА

Идея о том, что какая-то Душа подготавливается на вершине мира, не столь чужда, как можно было бы думать, нынешним способам видения, свойственным человеческому разуму. Но эта Душа, совпадающая с вероятным соединением всех элементов и причин, может образоваться лишь в крайне отдаленном будущем и в полной зависимости от обратимых законов энергии.

И вот от этих-то двух ограничений (отдаленности и хрупкости), несовместимых с природой и функцией Омеги, необходимо последовательно освободиться по двум положительным причинам. Одна из этих причин – любовь, вторая – вечность жизни.

Сегодня в мире производится более 300 тысяч наименований лекарственных средств, каждый год на рынок выводится около 40 новых препаратов. Не все они имеют жизненную необходимость. Британские медики назвали 174 надуманные болезни человечества, от которых фармацевты упорно создают все новые и новые лекарства. Недаром сами же медики шутят: «Спеши воспользоваться новым лекарством, пока не доказали, что оно неэффективно».

Вместе с тем, в последние годы наблюдается новая, пугающая тенденция. Некоторые препараты, сами по себе безопасные, при приеме их в различных сочетаниях, способны принести немалый вред здоровью. Многочисленность производимых в мире лекарств не позволяет вовремя предусмотреть и предотвратить нежелательные последствия. Одним из самых опасных является так называемый «феномен DP».

ЧИСТИЛИЩЕ

18 июня 1978 г. город Харьков.

– Он был добрый! – в отчаянии воскликнула Хельги. – Он… Он в сапогах ходил, как простой крестьянин!

– Да хоть в галошах, – хмыкнул я, допивая кофе. – Судят по результату матча. Профукал Россию, венценосец!

Кофе пился с трудом, и недаром: в прежние годы я предпочитал чай. Это сейчас без двух чашек «Якобса» не проснешься.

За окном все то же лето, беззаботное лето 1978-го. Четвертый этаж, дом на Донец-Захаржевского, мы с Хельги спорим о Николае II. А чем еще заниматься двум третьекурсникам в пустой квартире?

– Согласен! – махнул я рукой. – Свергаем большевичков и сажаем на престол Владимира Кирилловича. Правда, бабушка его – разведенная лютеранка…

– Прекрати!

– Папашка с красным бантом возле Думы вышагивал, Родзянкам всяким честь отдавал…

– Прекра… – Хельги даже уши руками закрыла.

– А дочка этого Кирилыча, вроде бы, за принца Гогенцоллерна выходит?

– Не хочу слушать!

Смешно, конечно, но ее монархизм, казавшийся в те годы нелепой фрондой, совершенно искренний. Сейчас, в своем прекрасном далеке, Хельги с жаром агитирует за возвращение в Питер праха Марии Федоровны, матушки того самого Николая. Каждому свое!

Но вот дразнить Хельги мне всегда нравилось. И сейчас нравится.

– Ладно! – смилостивился я. – Познакомишься с дочкой Врангеля, и она тебе все как есть объяснит.

– С кем? – ладони на миг оторвались от ушей. – Она ведь во Франции. Снова шутишь, Эликен?

– Шучу. Только не во Франции, а в Штатах. Живет где-то под Нью-Йорком, при Толстовском фонде. Наталья Петровна Врангель, в замужестве Базилевская. Ты с ней точно познакомишься. И передаст баронесса тебе золотые слова незабвенного Петра Николаевича…

– Какие?

Глаза Хельги блеснули неподдельным интересом, и я вдруг сообразил, что девушка, сидящая рядом со мной и держащая в руке чашку недопитого кофе, сама годится в дочки. Только не Врангелю – мне.

– «Россия – не романовская вотчина»!

– Ты!!!

Все вышло очень просто. Или это я привык усложнять каждый шаг?

Хельги помнила, все помнила – и наш позавчерашний разговор, и нашу ссору. Время текло синхронно, непрерывно – далекое, ушедшее навсегда Время, горячий счастливый июнь 1978-го. Я еще не понимал, что можно сделать с моим открытием, да и открытие ли это вообще? «Сонные уклонисты» тут же закричат о многосерийной галлюцинации, многие просто не поверят.

А если поверят? Начнут продавать путевки в Прошлое? Счастливый день с гарантированной пролонгацией в зависимости от оплаты?

Помирились мы с ней еще проще – потому что не ссорились. Я-нынешний постоянно забываю, как легко жить, когда тебе двадцать. Хельги вовремя вспомнила, что успела-таки рассказать мне о таинственном калифорнийском родственнике. Интересно, вправду ли успела? Не помню, ой, не помню! Или это обычная реакция психики с ее здоровым «не может быть»?

Созвонились. Объяснились. Встретились.

И что дальше? В тот далекий, давно сбывшийся день 18 июня 1978-го, мы просто целовались – даже о царях поспорить не успели. И не пытались. Кому нужны эти венценосные мумии?

А если все-таки попробовать? Хельги всегда соображала быстрее, чем я. В те далекие годы она уже мечтала о монархии, а я был таким ортодоксом, что и вспомнить страшно. Маркс-Ленин-Сталин-Комсомол…

– Понимаешь, Хельги… Я, конечно, шутил – и насчет Гарварда, и насчет двадцати шести лет, и насчет дочурки Черного Барона. Не знаю даже, жива ли она сейчас. Но… В Интерне… То есть, по «Голосу Америки» рассказывали. Передача «Мир науки», знаешь? Так вот, случилась недавно, как раз в твоей Калифорнии, в Сан-Диего, странная история. Некий больной, его звали Том Брэйвуд, принял три разных лекарство. Одно из них – диазепам…