Если смерть проснется - Валентинов Андрей - Страница 6

Войчемир помотал головой, стряхивая капли, обернулся – и невольно присвистнул. Стража никуда не делась, все трое кметов были здесь – мирно спящие на соломе. Оружие лежало рядом, тут же была расстелена холстина, на которой красовался недоеденный пирог…

– Дядя Войча! Возьми полотенце!

Оказыватеся, они позаботились даже о полотенце. Полотенце Войча взял, но сперва закинул подальше копья и положил радом с бадьей пояс с коротким скрамасаксом, снятый со старшего кмета. Вот теперь – умываться!

Наконец можно было вытереться и натянуть чистую одежду. Войча закутался в теплый плащ, застегнул золотую фибулу и прищелкнул языком. Хорошо! И ведь чья одежа? Братана Рацимира! Так-то, брат! Эх, теперь бы побриться!

– Тут еда… – Кледа протянула узел, и Войча почувствовал, как у него сводит живот. Но тут же опомнился – не время.

– Конь на дворе, – понял его Мислобор, – я открыл ворота…

– Пошли!

Все остальное можно было узнать по дороге. Уже у лестницы, ведущей наверх, к свободе, Войчемир не удержался и оглянулся назад. Стража спокойно спала рядом с черным отверстием поруба. Мелькнула и пропала мысль скинуть этих сонь вниз, на холодное песчаное дно. Ладно, им и так достанется!

Они шли – почти бежали – по темным дворцовым коридорам. Войчемир, все еще не веря, что жив и на свободе, старался внимательно слушать Кледу. Итак, вчера Рацимир уехал к хэйкану…

– Он боится, что Сварг договориться с Шету. Ведь Челеди…

Да, конечно, жена Сварга – родная сестра повелителя огров!

– Сварг со своими кметами стоит на старой границе. Рацимир послал войско, но боев еще не было. Может, договорятся…

– Ясно! – вздохнул Войчемир. – А остальные?

– Улад жив! – быстро проговорила сестра. – Он был ранен, но сейчас выздоровел. Он в Валине. А Валадар…

– Что с ним? – радость, что малыш Улад жив, вновь сменилась тревогой. – Он ведь бежал!

– Убили его… Говорят, бродники. Многие не верят, ведь бродники любили Валадара…

– Многие считают, что это отец, – в голосе Мислобора звучала боль. – Я его спрашивал… Он сказал, что дядя Валадар хотел собрать войско… Дядя Войча, почему они так делают?

Сказать было нечего, хотя ответ ясен. Железный Венец! Венец Кеев, будь он проклят! Из-за него убит отец, Кей Жихослав, теперь смерть пришла к братану Валадару… Кто следующий?

Страшные вести не заставили забыть об осторожности. Войчемир то и дело поглядывал по сторонам. Но вокруг все спали – кметы, челядь, даже сторожевые собаки у дверей. Диво! Ведь так не бывает! Это же Кеевы Палаты!

– Он так и говорил, – Кледа поняла, о чем думает брат, – мол, не бойтесь, вечером все заснут…

– Кто?! – Войчемир даже остановился. Выходит, сон-то непростой!

– Рахман какой-то. У него имя странное. То ли Уж, то ли Ужик…

Войча чуть не захохотал, но вовремя сдержался, закрыв для верности рот ладонью. Ну, Ужик! Ну, заморыш! Не стал мелочиться – усыпил весь дворец, а то и весь Савмат. А что, с него станется!

– Он позавчера приходил. – добавил племянник, – Серьезный такой, плащ черный…

Войче вновь захотелось рассмеяться, но он коротко бросил «Ясно!», решив, что обсудить случившееся сможет позже – вместе с Ужиком. Впереди была дверь, за нею – задний двор, тот самый, откуда они с заморышем отправились в Акелон.

– Я коня у ворот привязал, – Мислобор кивнул в темноту. Войча хлопнул паренька по плечу и ускорил шаг. Все потом! Сейчас на коня – и подальше отсюда.

– А вы? Вы-то как?

Страшная мысль заставила замереть на месте. Рацимир скоро вернется. Мислобор – его сын, Кледа – сестра, но и Валадар, и сам Войча – не чужие!

– Думаешь, я боюсь? – грустно улыбнулась девушка. – Чего мне бояться, Войчемир? Да и не тронет он меня. Кеи не убивают сестер…

– А я ему сам скажу! – Мислобор резко мотнул головой, отчего шлем съехал на правое ухо. – Пусть меня в поруб посадит! Пусть один останется! Совсем один!

– Ты не скажешь! – Кледа обняла племянника и поправила шлем. – Мы с Мислобором этой ночью спали – как и все. И пусть Рацимир думает, что хочет!

Войча задумался, решив, что сестричка права. Набольший брат – не зверь и не безумец. Просто он делает то, что когда-то делали его отец, его дед, прадед и прапрадед…

– Ладно! – Войча вздохнул и, притянув к себе Кледу и племяша, крепко прижал обоих к груди. – Поеду! А вы это… спать идите!

– Далеко ли собрался, маленький глюпий Войча?

Руки похолодели. Войча сглотнул и медленно-медленно, все еще надеясь, что ошибся, обернулся. Кто-то высокий, худой, широкоплечий стоял в воротах, небрежно опираясь на громадный двуручник.

– Хальг…

– Ай-яй-яй! Нехорошо есть! – голос Лодыжки звучал холодно и насмешливо. – Глюпие кметы решили поспать, а глюпий Войча – чуть-чуть убегать и немножно обманывать старого злого Хальга! Маленький Войча хочет, чтобы старого Хальга выгнали, как паршивого пса?

Сканд не двигался с места, но Войчемир знал – не убежать. Лодыжка… Ну конечно, он ведь служит Рацимиру!

– Бедный старый Хальг плохо спит. Бедный старый Хальг не боится сполотских колдунов. Не бойся и ты, маленький и очень глюпий Войча, Хальг не выпустит тебя! Старый Хальг теперь – палатин Светлого. Кей Рацимир платит мне много серебра, и я хочу получать его и дальше. Иди назад, в свою яму, глюпий Войча!

Надежды не было. Рацимир знал, кого назначить палатином – оберегателем дворца. Хальг служит Кеям – за серебро, за полновесное сполотское серебро.

– Хальг! – голос Мислобора прозвучал резко, совсем по-взрослому. – Я – сын Светлого. Пока отца нет, я – главный…

– О, нет-нет, Кей Мислобор! – сканд покачал головой и вновь усмехнулся. – Когда ты станешь Светлым, то сможешь приказывать старому злому Хальгу. Но сейчас не тебе отдавать приказы. Чего стоишь, глюпий Войча? Иди назад, в свою яму!

– Хальг, сжалься! – Кледа шагнула вперед. – Брат убьет Войчемира! Ведь ты знаешь!

– Прости, добрая Кейна! – Лодыжка поклонился и вновь мотнул головой. – Я ведь тоже люблю глюпого маленького Войчу! Но ты можешь быть доброй, а старый Хальг должен быть злым! Когда конунг велит умирать, воин обязан не думать, а идти на пир в Золотой Дворец.

– Тогда проводи меня, наставник!

Войчемир осторожно отстранил Кледу и достал меч. Жалкий скрамасакс против двуручника – просто смешно. Но чтобы умереть с оружием в руках, годился и скрамасакс.

– Я не вернусь в поруб, наставник! – Войча усмехнулся, как учил его когда-то Хальг и медленно расстегнул фибулу, чтобы длинный плащ не мешал двигаться. – Убей меня – я здесь!

– И меня тоже! – Мислобор выхватил меч и стал рядом с дядей. – Убей меня, палатин! Я не умею драться – ты это знаешь! Но я Кей, сын Светлого, и отец заплатит за мою голову много серебра! Так много, что тебе даже не унести! Бей, Хальг! Сокол!

Войче стало страшно. Не за себя – тут все ясно. Но парнишка не должен пострадать! Это его, Войчемира, бой!

Плащ упал на землю. Войча встал в стойку, пытаясь вспомнить, чему учил наставник. Очень давно, много лет назад, он спросил у Хальга, что делать, когда у тебя скрамасакс, а у врага – двуручник. Хальг долго смеялся: «Что? Очень-очень быстро убегать! И даже еще быстрее!» Но сейчас убегать некуда…

Лодыжка стоял неподвижно, словно не видя Войчи, затем тяжело вздохнул:

– Два могучих Кея против одного старого Хальга! Маленький Войча хочет убить Хальга, который много-много лет вытирал его грязный нос! Вы убьете меня, и я не увижу свой гардар, не постою у могилы отца, не построю дом, чтобы, мирно, на склоне лет, уйти в Золотой Дворец! И это мне за долгую-долгую службу вашей очень великой Ории!

Войча знал – вояка шутит. Менее всего сканд собирался умирать от старости на берегу родного фиорда. Смерть для таких, как Хальг, могла быть единственной – в бою, с мечом в руках. Но шутка звучала страшновато. Чтобы убить Войчу, Лодыжке нужно лишь один раз взмахнуть двуручником, в крайнем случае дважды – для верности.

– Ты не хочешь пожалеть меня, маленький Войча? – Хальг отступил на шаг и положил меч на землю. – Нет, нет, не убивай меня, грозный страшный Кей! Пощади старика! И ты, добрая Кейна, попроси для меня пощады!