Обманутые сердца - Биггз Шерил - Страница 50

Линн уставилась на Терезу, не в силах поверить услышанному. Неужели Тереза не понимает, какой серьезный повод для убийства был у отца ее жениха? Девушка закусила нижнюю губу. Конечно, Тереза очень отчетливо дала понять – ее совершенно не интересует, кто убил отца, зачем же тогда задумываться над такими вещами, как мотив убийства?

– Мистер Проскауд считает, что будет война?

– Да, хотя и недолгая. Джей говорит, скорее всего, короткая, только, чтобы показать янки, что мы не позволим собой помыкать.

Линн кивнула. Очевидно, в шкатулке Браггетта не было бумаг о выборах, или Белль просто об этом не упомянула. Линн посмотрела в окно, голова кружилась от только что полученной информации. Необходимо съездить в город и обо всем рассказать Белль.

Белль тщательно продумала дальнейшие действия. Отлично, что Линн удалось ускользнуть из «Шедоуз Нуар» и привезти информацию о Проскауде. Возможно, именно это позволит раскрыть убийцу Томаса Браггетта и освободить отца из тюрьмы. Оставалось только надеяться, что Линн сможет избежать объятий Трейса и нападок Трекстона – пока с братьев не будет снято подозрение. На ее нервной системе и уверенности никак не сказалось сообщение Линн, как Тревис в присутствии остальных заявил, что видел ее в городе. Белль, закусив губу, молча выслушала сестру. Придется действовать более осторожно.

Она в последний раз посмотрела в зеркало, окинув себя оценивающим взглядом, прежде чем покинуть отель. Голубой и зеленый – ее любимые цвета, но надетое сегодня зеленое шелковое платье не совсем подходило для утренних прогулок, а светлый оттенок ткани не слишком соответствовал тому, что она собиралась сделать. Белль провела рукой по небесно-голубой оборке юбки, взбила пышные рукава, оставляющие обнаженной большую часть рук, и расправила кружева на достаточно глубоком вырезе, чтобы заинтриговать, но не показаться вызывающей.

Белль улыбнулась. Она готова для встречи с Харкортом Проскаудом. Захватив маленькую сумочку, украшенную крупными голубыми и белыми бусинками, вышла из комнаты. У стойки регистрации Белль испытала сильное облегчение, узнав, что у Пьера Луши выходной, затем осторожно поинтересовалась у молодого служащего, где джентльмены Нового Орлеана обычно собираются, чтобы обсудить дела.

– Мадемуазель, – заметил тот, одновременно шокированным и предостерегающим тоном. – Леди не ходят в «Наполеон-Хаус».

Белль презрительно фыркнула.

– Я же не сказала, что ХОЧУ туда пойти, а просто спросила, куда ходят мужчины, – развернувшись на каблуках, Белль зашагала по вестибюлю. – Леди не ходят в «Наполеон-Хаус»! – передразнила она. – Дурак!

Уже на улице она подошла к швейцару у входа и задала тот же вопрос. Швейцар, очевидно, не придерживался таких строгих правил, как служащий в отеле, и просто указал рукой.

Прямо на противоположной стороне улицы расположилось трехэтажное здание, выступающие из покатой крыши мансардные окна свидетельствовали о дополнительном этаже. Здание венчал восьмиугольный купол. Все окна были закрыты, а по второму этажу протянулась очень простая, без украшений, галерея. Подойдя ближе, Белль смогла рассмотреть маленькую вывеску над входом на Чартрез-стрит, гласящую, что это и есть «Наполеон-Хаус». Дверь и окна кафе были распахнуты настежь.

Белль заглянула внутрь. Мальчик, стоящий у двери, потянул за веревку, привязанную к огромному опахалу, свисающему с потолка. С каждым рывком веревки, опахало двигалось из стороны в сторону, создавая легкое дуновение над головами посетителей, сидевших за расставленными в зале маленькими круглыми столиками.

– Харкорт Проскауд здесь? – шепотом спросила у мальчика Белль.

Тот кивнул и указал не невысокого представительного мужчину, который как раз уходил через деверь в противоположном конце зала, выходящую на Сент-Луи. Белль опустила в ладошку мальчика монетку и быстро пошла по тротуару, свернула за угол и увидела, что Харкорт движется в ее направлении. Девушка с безразличным видом пошла навстречу, но Проскауд, очевидно, более проворный, чем казался внешне, отступил в сторону, пропуская ее, приподнял шляпу, широко улыбнулся и продолжил путь.

– Черт, – буркнула Белль себе под нос, повернулась и последовала за Проскаудом, который, оказывается, шел в «Сент-Луи», где присоединился к группе мужчин, собравшихся у аукциона. Однако, Проскауда, похоже, аукцион не интересовал, он был увлечен беседой с одним из мужчин. Джей совершенно не походил на отца, и Белль могла только предположить, что свое длинное худое тело он унаследовал от матери. Что же касается темно-каштановых волос Джея, то здесь можно было только гадать – Харкорт был совершенно седой, а над верхней губой красовались густые усы. На щеках играл румянец, а черты лица не были ни грубыми, ни утонченными.

Раскрыв шелковый веер, Белль с безразличным видом медленно пошла по вестибюлю, прокладывая себе путь между толпящимися мужчинами, пока наконец не остановилась рядом с Проскаудом, который не обратил на нее ни малейшего внимания.

Задетая таким поведением, Белль притворно споткнулась и налетела на него.

– Ах, извините меня ради Бога, сэр, – растягивая слова, сказала она, соблазняюще хлопая ресницами и стараясь придать своему голосу как можно больше очарования и загадочности. – Какая я неуклюжая! – она взмахнула веером.

– Ну что вы, мадемуазель, напротив, – Харкорт снял шляпу и отвесил низкий поклон. – Молодая леди, обладающая такой красотой, как вы, не может быть неуклюжей, – пока он раскланивался, Белль увидела, как на самой макушке блеснула лысина.

Она вполоборота обернулась к аукционисту, когда тот выкрикнул цену, и из-за плеча бросила на Харкорта смущенный взгляд.

– Прошу меня извинить, что прервала вас, сэр. Пожалуйста, не позволяйте мне и дальше надоедать вам.

Харкорт рассмеялся.

– Надоедать? О нет! Вообще-то я как раз собирался уходить, но… – он сделал паузу и улыбнулся. – Вы окажете мне огромную честь, если согласитесь выпить со мной стаканчик чего-нибудь освежающего.

– Звучит заманчиво, но… – Белль напустила на себя смущенный вид. – Нас должным образом не представили друг другу, и я боюсь…

Он взял ее руку, поднес к губам и запечатлел поцелуй.

– Харкорт Проскауд, мадемуазель, владелец плантации «Кипарисовая роща» в Новом Орлеане, к вашим услугам.

– О-о, – протянула Белль, стараясь придать голосу радостные нотки. – Плантация! А почему бы нет, я обожаю плантации, – она взмахнула веером и приняла предложенную Проскаудом руку. – А я Бе… Линн Боннвайвер. Мой отец владеет плантацией в Виксберге, недалеко от Натчеза. Вы когда-нибудь бывали в Виксберге, мистер Проскауд?

Они вошли в бар, примыкающий к ротонде. Сквозь высокие окна и стеклянную крышу лились снопы солнечных лучей, отражаясь яркими сияющими бликами на мраморном полу. Помещение украшали буйно разросшиеся папоротники, цветущие азалии и фуксии.

– Нет, моя дорогая, мне никогда не доводилось посещать ваш чудесный город, но, возможно, теперь предоставится такая возможность.

Белль усмехнулась.

– Что ж, сэр, вполне возможно.

Тревис стоял в конце ротонды и всматривался в толпу. Он мог поклясться, что видел, как Белль вошла в отель. Его лоб пересекла хмурая складка. Тревис находился в «Наполеон-Хаусе», пытаясь поправить больную после похмелья голову, когда поднял глаза и заметил ее стоящей в дверном проеме. По крайней мере, думал, что стояла именно она. К тому времени когда удалось оторваться от стула, девушка уже ушла. За ту уйму минут, которые понадобились, чтобы пробраться между столами в переполненном кафе, когда каждый шаг давался с трудом и грохотом отдавался в голове, она исчезла.

У входа в отель промелькнула голубая юбка того же цвета, как и платье девушки, стоявшей на пороге «Наполеон-Хаус». Тревис решил зайти туда.

Он медленно обошел вестибюль, поглядывая на разгуливающих по галерее людей, затем сунул голову в распахнутые двери бара.