Наследство Квалсфорда - Биггл Ллойд, младший - Страница 57

— Это вызвало её падение, — задумчиво сказал Шерлок Холмс. — И одновременно разоблачило убийцу её брата. Я уверен, что она считает это удачной сделкой. Почему она пришла ко мне? Несмотря на тот успех, которого она добилась, управляя бандой контрабандистов, она — новичок в преступном мире. И поэтому она недооценила меня. Вы сами это слышали. Она больше не совершит подобной ошибки.

Моё объявление в газете заинтриговало и одновременно насторожило её. Она чувствовала, что оно как-то связано с её проектом переправки контрабанды в Лондон. Слово «питахайя» было паролем для связи с лондонской бандой, с которой она вступила в контакт. Дорис Фаулер заявила: «Никаких проблем с питахайей. Никто никогда не слышал о питахайях». Это был просто необычный пароль. Никто из посторонних не смог бы даже случайно разрушить цепочку, что легко могло произойти, скажем, при использовании слова «сливы».

Неожиданно, всего через две недели после того, как срочное послание с ключевым словом «питахайя» было отправлено на Спиталфилдский рынок, это слово появляется в лондонской газете. Мисс Квалсфорд заподозрила, что здесь имеется какая-то взаимосвязь, и, естественно, хотела узнать, какая же именно. Она была совершенно уверена в том, что сумеет справиться со мной. У этой молодой леди никогда не будет недостатка в самоуверенности.

— Но почему она пригласила вас в Хэвенчерч? Очевидно, что это был не самый разумный поступок.

— Она хотела знать, насколько я в курсе, и выбрала этот тактический ход экспромтом. В то время это показалось ей ловким манёвром. Она полагала, что я вернусь в Лондон, проведя поверхностное расследование и подтвердив версию о самоубийстве, потому что считала эту версию правдивой. Она не знала, что её брата убили.

Предсмертное письмо было написано его собственной рукой. Кроме того, незадолго до этого он проявил отвратительную слабость характера, попытавшись отойти от контрабандных операций. Всего две недели назад он нарушил планы начала операций в Лондоне, заставив послать со срочным сообщением туда старую гувернантку. Наверняка Эмелин Квалсфорд имела по этому поводу с братом довольно резкое объяснение. Ларисса Квалсфорд слышала тон их беседы, хотя и не поняла её содержания, и решила, что Эмелин заставляет брата работать более усердно. Итак, Эмелин не показалось невероятным самоубийство брата, находившегося в столь продолжительном нервном напряжении. Ей не приходило в голову, что в пользующемся её доверием подчинённом бурлили столь бурные эмоции.

В течение многих лет нарастало её презрительное отношение к брату. Сначала все доходы от контрабанды шли на восстановление состояния Квалсфордов — его состояния. Когда самые неотложные иски были удовлетворены, он с удовольствием бы распустил банду. Но амбиции Эмелин возрастали с каждой удачно проведённой операцией, одновременно росли и трения между ними. Мне кажется, что в конце концов она просто положила ему жалованье, как и другим членам группы. Конечно, оно превышало жалованье Джорджа Ньютона, но всё равно было скромным. Большую же часть прибыли Эмелин оставляла себе. Несмотря на положение, возможности Эдмунда были весьма ограниченными. В деревне могли судачить о его огромном деловом успехе, но за фасадом поместья скрывались ветхая мебель и вытертые ковры.

Горе Эмелин было неподдельным, но даже в своей печали она сохраняла прежнюю энергию. Она попыталась извлечь пользу из смерти брата, чтобы выяснить, почему я использовал слово «питахайя».

— Мне по-прежнему трудно представить, что она принимала активное участие в операциях контрабандистов, — заметил я. — У неё вид истинной леди.

— Она считала, что обладает такими же способностями, как и любой мужчина, Портер. И она была права. Её беда была в том, что Бен Пейн не переставал относиться к ней как к очень привлекательной женщине. Занимая вместе со старой гувернанткой отдельное крыло «Морских утёсов», она легко могла уходить по ночам через окно, для того чтобы составить с Пейном план операций или присоединиться к банде. Вы слышали признание Пейна: она носила мужскую одежду и работала с контрабандистами только по ночам. Никто из других членов банды не знал, кто она на самом деле, и даже не подозревал, что их руководитель — женщина.

— Когда вы начали подозревать её?

Шерлок Холмс улыбнулся:

— Как вы знаете, Портер, мой железный принцип — никогда полностью не доверять женщине. Я начал подозревать её, когда она упомянула питахайю. Когда её последующая деятельность после визита к нам в тот день — визиты к торговцу мануфактурой и адвокату — оказалась совершенно безобидной, мне стало интересно, что же она делала в Лондоне накануне вечером. Я начал наводить справки ещё до того, как вы оба отправились в Хэвенчерч. Вскоре после приезда она вышла из гостиницы, сказав портье и кучеру экипажа, что направляется на вечер в «Кафе Ройяль». Кэбмен действительно отвёз её в ресторан, а через два часа другой кэбмен подобрал её там и доставил обратно в гостиницу. Но она даже не входила в ресторан. Одинокая молодая женщина в городе должна действовать очень осмотрительно, и вот что она придумала. Около ресторана её поджидало доверенное лицо с экипажем. После встречи, возможно вызванной необходимостью исправить ущерб, нанесённый колебаниями её брата, сообщник отвёз её в «Кафе Ройяль».

Я подозревал об её участии с самого начала, но проявил небрежность и до полудня в воскресенье не мог распознать её как главаря банды. Тогда я вдруг вспомнил ваш отчёт, где говорилось о том, что она и старая гувернантка живут отдельно от других домочадцев. Тогда я осознал, что отсутствие чёткого руководства и произвольные действия банды объяснялись её переездом в Рей. В «Морских утёсах» никто не ограничивал свободу её передвижений.

Поскольку в занимаемом ею с Дорис Фаулер крыле жилыми были только комнаты на первом этаже, она могла приходить и уходить в любое время. Никто бы не заподозрил ничего предосудительного, увидев её днём беседующей с кротоловом. Переезд в Рей лишил её связи с бандой. Она оказалась отрезанной от сообщников в самый критический момент, и результат оказался катастрофическим. Но, возможно, она чувствовала, что у неё нет выбора. Держаться в рамках своего социального положения оказалось для неё важнее, она не могла допустить, чтобы кто-то увидел, как она ночью уходит из дома в Рее или общается с человеком, занимающим низкое положение в обществе.

— Так, значит, это ссора с Лариссой привела к падению банды, — заметил я. — Эмелин, возможно, понимала, что в Рее она будет отрезана от остальных. Вероятно, именно поэтому она выглядела такой расстроенной. Она опасалась, как бы чего не случилось, так оно и произошло. Её отъезд позволил Пейну выйти из-под контроля.

Шерлок Холмс улыбнулся:

— Будем снисходительны и скажем, что она была расстроена по ряду причин. Мы можем также сказать, что она просто великолепная актриса.

— Бен Пейн… — проговорил я. — Когда вы начали подозревать его?

— Как только услышал о нём. Кротолов имеет такую свободу передвижений, что является кладом для контрабандистов. Он может работать и ранним утром, и, взяв фонарь, проверять свои ловушки в середине ночи. И никто не придаст этому значения. Если бы кто-нибудь другой начал ночами бродить по Болотам, то, естественно, привлёк бы к себе внимание. Но в случае с Пейном это всего лишь означало, что он необычайно трудолюбивый кротолов. Кому-то нужно было устанавливать связи с торговцами, которые принимали контрабанду. Между тем в сельской общине не так уж много людей, которые могут свободно путешествовать куда угодно и этим якобы зарабатывать себе на жизнь. Позиция Пейна казалась настолько идеальной, что я тут же заподозрил его.

Две вещи сделали его участие очевидным. Одна из них — нашествие кротов. Конечно, подобные отклонения в природе случаются, но в этом случае возникает сильное подозрение, что прежде надёжные кротоловы в течение нескольких лет пренебрегали своими обязанностями. Как Пейн, так и его брат были слишком заняты контрабандой и её размещением, чтобы беспокоиться об утомительном и приносящем меньший доход занятии. Они слишком поздно поняли, насколько важным прикрытием была для них ловля кротов, и срочно наняли помощников. Но численность кротов уже вышла из-под контроля.