Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Колдуны и капуста - Уланов Андрей Андреевич - Страница 6


6
Изменить размер шрифта:

– Миссис Ханко, – вздохнул я, – отказалась от посещения этого заведения… под предлогом отсутствия у нее подходящего для подобного визита гардероба.

– Даже так? – удивленно вскинул бровь русский. – Я, пожалуй, соглашусь, что ее любимый мундир способен вызвать… скажем так, некое оживление публики, числящей себя почтенной.

– Весьма нездоровое оживление, – хмыкнул я. – Вспомните, что было в Акапулько.

– Помню, – усмехнулся граф. – Да, собравшиеся на балу у губернатора гости были шокированы преизрядно – но ведь именно такого эффекта она и добивалась?

– Угу. Только в этом городе нам надо пробыть хотя бы до завтрашнего полудня – желательно не вступая при этом в перестрелку с береговой батареей.

– А что, у нее и в самом деле нет ничего… э-э, менее эпатажного?

– Николай, – я постарался, чтобы мой голос звучал как можно проникновеннее, – вы никогда не пробовали… ну, скажем, надеть редингот на пантеру?

– Я пробовал превеликое множество других, порой куда более дурацких вещей, – безмятежно отозвался русский. – И, к слову, Крис, вполне могу понять чувства вашей супруги по отношению к тому, во что пытается облачить женщин нынешнее общество. Как же это было… – Рысьев задумчиво уставился на вилку, – в последнем романе этого француза, Эмиля Сажа… или Зола: «Сначала брызгами падали блестящие атласные ткани и нежные шелка: атлас а-ля рэн, атлас ренессанс с их перламутровыми переливами ключевой воды; легкие кристально прозрачные шелка «Зеленый Нил», «Индийское небо», «Майская роза», «Голубой Дунай». За ними следовали более плотные ткани: атлас мервейе, шелк дюшес – они были более теплых тонов и спускались вниз нарастающими волнами. Внизу же, точно в широком бассейне, дремали тяжелые узорчатые ткани, дама́, парча, вышитые и затканные жемчугом шелка; они покоились на дне, окруженные бархатом – черным, белым, цветным, тисненным на шелку или атласе»[6].

Ну и память! – мысленно восхитился я. Профессиональная, наверное.

– Увы, мой друг, – продолжил русский, – рамки деятельности женщины в современном буржуазном обществе крайне ограниченны: светские развлечения, искусство… она превращается в дорогую игрушку, богато украшенную вывеску успехов и положения своего мужа. От портных требуется лишь сделать платье как можно роскошнее и изысканнее, а не думать об удобстве той несчастной, которой потом придется таскать на себе полвитрины галантерейной лавки, – ведь платит, как правило, не она. Нам, сильной половине человечества, приходится куда проще, согласитесь?

– По сравнению с дамами – быть может. Но… – Я тоскливо уставился на свою правую манжету, темно-красная кайма на которой отнюдь не была изначальной деталью отделки. Хороший был соус, острый… – Если бы вы, граф, знали, как я скучаю по своему привычному одеянию. Пусть даже оно и стоило куда меньше этого сизого кошмара от Ворта![7]

– Не знал, что поставщик ее величества императрицы Евгении работает еще и на магазин готового платья Джефри Уильстока, – нарочито невозмутимо сказал Рысьев. – Впрочем, костюм неплох.

– Как же, – скривился я. – Вот при взгляде на ваш фрак, Николай, сразу видно настоящего аристократа, достойного наследника Брумеля… а лично я без оружейного пояса чувствую себя почти голым.

– Между прочим, Джордж «Красавчик» Брумель был всего лишь сыном конюшего, – вампир поднес к губам бокал с чем-то подозрительно алым, – что, правда, не мешало аристократам всего Лондона, затаив дыхание, следить за каждым шагом первого из денди.

– Неужели? – удивился я, озадаченно глядя на свой бокал, наполненный жидкостью аналогичного артериального оттенка. Аромат от него исходил вполне винный… да и вкус оказался тоже на уровне. – Я-то полагал, что именно происхождение заставляло сильных мира сего сквозь пальцы смотреть на его выходки. Все-таки старая чопорная Англия, страна традиций…

– И, – улыбнулся русский, – среди прочих, у господ с туманного Альбиона есть замечательная традиция – нарушать традиции. Кстати… хорошее вино, не находите?

Глава 2

Гавань Троллио, борт яхты

«Принцесса Иллика», Бренда Ханко

Просто чертовски жаль, что мы так лихо промахнулись мимо Эквадора. Ведь именно там обретался ныне брат Монтеро – маленький тщедушный монашек-францисканец, частенько сберегавший меня от преждевременного ревматизма и отравления архивной пылью. Все хранилища документов Мехико он знал лучше, чем я – подкладку своего плаща, и наверняка мог бы рассказать немало интересного о том, что занимало мои мысли сейчас.

Инки. Точнее, их золото.

Крис, узнай он, какими книжками – помимо учебников по навигации и кораблевождению – я гробила свое зрение во Фриско, хохотал бы надо мной не меньше получаса. Все-таки он изрядный циник – человек, которого я избрала в свои спутники жизни, до сих пор не очень-то понимая, зачем?

Инки… вторая великая империя из существовавших в Новом Свете до прихода испанских оборванцев с именем Господа на устах и ненасытной жаждой золота в сердце. Золото первой империи – ацтекской – нам с Крисом уже довелось подержать в руках… и не просто подержать. Так почему бы не попробовать повторить тот же трюк с инками? Сокровищ эти парни должны были, по моим расчетам, припрятать даже больше, чем ацтеки, – и уж явно больше того, что нам с Ханко удалось уволочь! Згымский кыш, если бы у нас был шанс вернуться в ту пещеру еще раз-другой… в смысле, вернуться и вновь найти там вампирские сокровища, а не выметенный до последней пылинки каменный пол!

Инки.

Завязка у этой истории была чертовски романтичной – три с хвостиком сотни лет назад тогдашний император инков Уайна Капак влюбился в принцессу покоренной им страны. Страна эта, к слову сказать, располагалась там, где ныне находится Республика Святого Сердца Иисуса. Возможно, именно с тех пор все эквадорские правители, не исключая и нынешнего – его превосходительства генерала Игнасио де Вейнтимилья, – традиционно недолюбливают своих перуанских соседей.

Итак, император влюбился. Полюбил он и сына Атауальпу, которого подарила ему принцесса, причем куда больше собственного законного наследника и уж точно больше пяти сотен прочих своих отпрысков мужского пола. И, недолго – а может, и долго – думая, поделил империю на две части. А потом умер – как раз в тот год, когда в прибрежный инкский городок Тумбес ненадолго заглянул корабль испанца, которого звали Франсиско Писарро.

Похоронив папашу, братцы-императоры, естественно, тут же учинили между собой гражданскую войну, в которой любимый сынок одержал решительную победу – всего за две недели до второго появления Писарро в Перу. А потом и сам Атауальпа угодил в плен к испанцам.

Тут и началось самое интересное – для меня.

Условия содержания у Атауальпы были, как я поняла, по меркам тогдашних испанских тюрем – роскошные. Вдобавок испанцы по его просьбе придушили законного наследника трона – инку Уаскара. Однако Атауальпа все эти прелести традиционного испанского гостеприимства не ценил и очень хотел поскорее с ним расстаться. И однажды, дабы ускорить это расставание, предложил Писарро сделку: он, Атауальпа, наполняет свою камеру сокровищами – а взамен дон Франсиско его из этой камеры выпускает.

Насчет размеров выкупа мнения в прочитанных мной книгах разнились. Одни авторы утверждали, что комната была одна, другие – две, а кто-то вообще писал, что в качестве единицы меры Писарро выбрал четыре большие комнаты в доме, где содержался пленник: в одну должно было поместиться золото, в две – серебро, последнюю, поменьше, должны были заполнить бриллиантами.

Выкуп инки заплатили. Императора это не спасло. Испанцы обвинили его в заговоре и в «преступлениях против испанского государства» и после короткого суда 29 августа 1533 года удушили гарротой – добряки, не правда ли? А уж слово как держали…

Только вот сокровища им достались далеко не все. Это знал дон Диего де Альмагро, об этом писал Гарсиласо де ла Вега[8].