Китайский попугай - Биггерс Эрл Дерр - Страница 2

– Он работает вместе с тобой в фирме?

– Я бы не сказал. Три года назад Боб закончил университет. Потом для расширения своего кругозора целый год путешествовал по южным морям, потом еще год – по Европе, третий же, если не ошибаюсь, провел за карточным столом в своем клубе. И тем не менее последнее время у меня начинает складываться впечатление, что мальчик начал задумываться над своим будущим. Вроде бы он решил стать журналистом. У него много друзей в прессе. – Ювелир обвел рукой кабинет и добавил: – А дело, которому я посвятил свою жизнь, кажется Бобу ужасно скучным…

– Бедный Алек, – тихо сказала Салли. – Так трудно понять эту молодежь! Но я пришла к тебе поговорить о моих собственных проблемах. Итак, как я уже сказала, я разорена. А это колье – все, что у меня осталось.

– Ну, это не так уж мало, – заметил Иден.

– Во всяком случае, я надеюсь, хватит, чтобы помочь Виктору. Хватит также и на те немногие годы, которые еще осталось мне прожить. Я знаю, отец в свое время заплатил за жемчуг девяносто тысяч долларов. По тем временам это была огромная сумма, но сейчас…

– Сейчас… – подхватил ювелир. – Вижу, ты не совсем в курсе, Салли! С тех пор все драгоценные камни, в том числе и жемчуг, сильно поднялись в цене. Сейчас это колье стоит как минимум триста тысяч долларов.

Миссис Джордан была потрясена.

– Что ты говоришь! Невероятно! А ты не ошибаешься? Ведь ты же никогда не видел моего колье.

– Салли, а я как раз перед твоим приходом вспоминал… как раз думал, помнишь ли ты… Теперь вижу, что не помнишь. – Иден не смог скрыть обиду. – Перед твоим приходом я вспоминал нашу молодость. Был один такой вечер сорок лет назад… Я тогда проводил вакации на Гавайях, у моего дяди. Мне исполнилось семнадцать, и твои родители пригласили меня к вам на бал, ты учила меня танцевать тустеп. В тот вечер на тебе как раз было это жемчужное колье. И вечер тот остался одним из прекраснейших воспоминаний в моей жизни!

– Ах, конечно же! – воскликнула Салли. – Теперь я вспомнила! Тогда отец только что привез колье из Лондона. И я надела его впервые в тот вечер. Так ты говоришь, это было сорок лет назад? Ну да ладно… Алек, давай лучше вернемся в сегодняшний день. Воспоминания иногда причиняют боль…

Немного помолчав, Салли спросила:

– Так ты говоришь – триста тысяч?

– Да, такова теперь стоимость колье, но я не могу гарантировать, что мне удастся получить за него такую сумму. Не так легко найти покупателя, который может выложить такую сумму, да еще если тебе деньги требуются срочно. Человек, которого я имел в виду…

– О, так у тебя уже кто-то есть на примете?

– Да, есть. Но этот человек не желает платить больше двухсот двадцати тысяч. И если тебе деньги нужны срочно…

– Они мне нужны очень срочно, Алек! Так кто же этот Мидас?

– Мэдден. Пи Джи Мэдден.

– Сам Мэдден? Знаменитый финансист с Уоллстрит?

– Да, он. А ты что, знаешь его?

– Нет, только по прессе. О таком воротиле и пройдохе всякий знает. Но мы не знакомы, и я его никогда не видела.

Иден слегка нахмурился.

– Это интересно, а вот он тебя, кажется, знает. Прослышав, что он сейчас в Сан-Франциско, я сразу же после твоего звонка решил воспользоваться этим обстоятельством и отправился к нему в отель. Известие о продаже фамильных жемчугов Филлиморов явно заинтересовало его, он сказал, что присматривает что-нибудь для дочери, но был очень осторожен и сдержан. Это поначалу, когда я говорил о драгоценностях моей фирмы вообще. Но как только я упомянул о жемчугах Филлиморов, он захохотал и бросил: «Ах так! Колье Салли Филлимор! Беру!» «Оно стоит триста тысяч», – сказал я. А он на это: «Двести двадцать, и ни цента больше!» И уставился на меня своим леденящим взглядом. Знаешь, с ним торговаться – то же самое, что вот с этим типом, – ювелир кивнул на бронзовую фигурку Будды, украшавшую его письменный стол.

– Нет, Алек, – ответила явно удивленная миссис Джордан, – мы с ним не знакомы, это совершенно точно, и я не понимаю, что он имел в виду. Во всяком случае, за колье он предлагает целое состояние. Очень тебя прошу, поторопись и договорись с ним, пока он не уехал.

Тут дверь кабинета снова открылась, и секретарша объявила:

– Мистер Мэдден из Нью-Йорка.

– Очень кстати! – воскликнул Александр Иден. – Пригласите его, пожалуйста. – И пояснил своей приятельнице: – Я условился с финансистом, что он сегодня зайдет сюда и познакомится с тобой. А теперь, будь добра, послушайся моего совета, не торопись. Может, нам удастся продать колье дороже, хотя я в этом очень сомневаюсь. Крепкий орешек этот Мэдден. Все, что ты читала в газетах о его деловой хватке, бескомпромиссности, даже грубости в обращении с клиентами и партнерами, – правда, чистая правда…

Иден замолчал, не окончив фразы, так как на пороге кабинета появился человек, о котором он говорил, – великий Пи Джи Мэдден собственной персоной, победитель тысяч баталий на Уолл-стрит.

Это был крепко скроенный мужчина огромного роста, с резкими чертами лица и холодными голубыми глазами. В своем сером костюме он возвышался на пороге, как гранитная глыба, сурово глядя на присутствующих.

Хозяин поднялся ему навстречу.

– А, мистер Мэдден, рад вас видеть! Проходите, пожалуйста.

Мэдден и без приглашения уже прошел, и тогда обнаружилось, что он явился не один. До сих пор массивная фигура акулы с Уолл-стрит скрывала высокую неторопливую, уверенную в себе девушку в дорогом манто и худого мужчину делового вида в темно-синем костюме.

– Миссис Джордан, разрешите вам представить, это мистер Мэдден, о котором мы только что говорили… – начал Иден.

Пи Джи Мэдден прервал его. Слегка поклонившись, он коротко произнес:

– Очень рад.

В его голосе звучали жесткие, стальные нотки. Может быть, потому, что ему часто приходилось иметь дело со сталью? Миллионер продолжал:

– Я привез с собой свою дочь Эвелин и секретаря, мистера Мартина Торна.

– Рад познакомиться, – ответил Иден.

Он внимательно разглядывал новых гостей. Известный финансист, отлично сознающий свою силу. Стройная надменная девица, наверняка избалованная отцом сверх всякой меры. Строгий и скромный секретарь, явно старающийся держаться в тени, хотя вовсе не такой уж скромный и незаметный, каким хотел казаться.

Иден пригласил гостей сесть. Мэдден уселся поближе к письменному столу ювелира. Атмосфера в комнате была напряженной. Все чувствовали себя скованно, подавленные силой, исходящей от этой мощной личности.

Разговор начал миллионер, и начал в обычной своей жесткой манере.

– Обойдемся без предисловий, – отрубил он. – Мы приехали посмотреть жемчуг.

– Но, дорогой сэр, – попытался объяснить Иден, – боюсь, вы меня не поняли. В настоящее время колье нет в Сан-Франциско.

Не скрывая раздражения, Мэдден рявкнул:

– Это что же, выходит, вы предложили мне приехать сюда, для того чтобы познакомиться с его хозяйкой…

– Мне очень жаль, но я только это и имел в виду. Салли Джордан пришла на помощь старому другу:

– Видите ли, уезжая из Гонолулу, я еще не знала, что решусь продать свой жемчуг. Уже здесь мне стали известны некоторые обстоятельства, которые заставили решиться на этот шаг. Но не беспокойтесь, я уже распорядилась привезти колье в Сан-Франциско.

Дочери Мэддена все эти разговоры были неинтересны. Девушка явно скучала. Она слегка распахнула манто и со скучающим видом поглядывала по сторонам. Девушка была по-своему красива, но холодна и высокомерна, как отец.

– Я была совершенно уверена, что колье здесь, – произнесла она капризным тоном. – Иначе просто бы не пришла.

– Ну, ничего страшного, – оборвал ее отец. – Значит, – пожелал он уточнить, – вы уже послали за жемчугом, миссис Джордан?

– Да. Колье уже сегодня будет отправлено на пароходе. Если все сложится удачно, оно прибудет сюда через шесть дней.

– Все бы ничего, да вот незадача, – сказал Мэдден. – Сегодня моя дочь уезжает в Денвер, а я завтра утром – на Юг. Через неделю мы с ней должны встретиться в Колорадо, откуда уже вместе вернемся на Восток. Так что ничего не выйдет…