Небесные очи - Тронина Татьяна Михайловна - Страница 25

– Как похож! – дрожащим голосом прошептала Саша вслух и принялась вертеть фото, то отдаляя, то приближая его к глазам. Юноша на фото напоминал сына Виктора – если бы у Виктора был бы сын, разумеется... Но какой сын – Виктору в те времена было... было... лет двадцать, наверное, или чуть больше!

«Это и есть Виктор!» – озарило Сашу. Чем больше она смотрела на фото, тем сильней убеждалась. Это Виктор.

Непонятно, кто эти люди рядом с мамой, почему среди них Виктор Бородин...

«Может быть, случайность? Когда-то, лет тридцать назад, моя мама и мой жених Виктор случайно оказались в одной компании, рядом, их сфотографировали... Что такого?»

Потом Саша вспомнила, что Виктор видел ее семейный фотоальбом, видел лицо ее матери – помнится, он принял ее за Сашу, потом заметил, что мать с дочерью похожи... Если встреча мамы и Виктора была случайной и мимолетной, то все совпадает – разумеется, тот не мог вспомнить молодую женщину, которую видел тридцать лет назад.

Саше стало немного легче.

А потом сомнения с новой силой нахлынули на нее.

«Зарезал он мамку твою. Прямо возле нее его и застукали, в кровище он был ее... Признался, ирод – я убил».

«Из-за чего убил, баб Зой?»

«Из ревности, понятно... Ты деточка, не люби его. Плохой он, твой папаша. Душегуб. Когда из тюрьмы вернется, ты уж не привечай его».

«Что ты, баб Зой, я его сразу на фиг пошлю!»

Смутные голоса из прошлого напомнили Саше – ничего случайного не бывает.

Виктор Викторович Бородин был любовником матери. Из-за него отец убил маму. Спустя тридцать лет Бородин увидел Сашу... Он поражен, сражен. Снова влюблен. Ведь Саша – его молодость. Молодость, восставшая из пепла, словно феникс... А все те Сашины рассуждения о расчете, основанном на влюбленности, – полная ерунда. Истина сложней и... страшней.

«Но почему он не признался? – в отчаянии подумала она. – Почему?! Хотя, кто же в таком признается!»

Саша даже не знала, что ей теперь думать. Сидела на полу, оцепенев – словно каменное изваяние. В ней не было ни мыслей, ни чувств – один только шок...

В этот момент зазвонил телефон. Саша дернулась, схватила трубку.

– Алло!

– Привет, Шуренция. Что это с тобой?

– А что? – не слыша себя, пробормотала она.

– Говоришь каким-то загробным голосом...

– Макс, что тебе надо? – мрачно вопросила она.

– Так вот, я опять насчет френча. Понимаешь, пошел в ателье, а там какая-то дура мне такое нашила – прямо волосы дыбом! Я к начальнице, а начальница: «Мужчина, что ж вы хотите, у вас фигура нестандартная!» Я говорю: «Ну вот, потому в ателье пошел, потому что нестандартный! Чего мне такое сварганили, вы только посмотрите...» – «Это, говорит, ваши проблемы. Вам такой фасон не идет». А я: «При чем тут фасон, у этой козы, портнихи то есть вашей, руки из задницы растут...»

– Короче.

– Короче, не могла бы ты...

– Нет.

– Ну вот, сразу «нет»! – рассердился Макс. – Я к тебе как к человеку...

– Макс, я очень занята. У меня через неделю свадьба, – призналась Саша.

Некоторое время в трубке царило молчание.

– Макс!

– А? – не сразу отозвался тот. – Слушай, Шурочка... А ты ведь замужем!

– Ты имеешь в виду Свинина? Так я развелась с ним сто лет назад.

– Ну?!

– Представь себе.

Снова молчание.

– Макс!

– А?

– Почему ты не отвечаешь ничего?

– А чего отвечать... – пробубнил тот. – Совет да любовь, как говорится. Извини, что побеспокоил.

Странно, но его хриплый, не особенно приятный голос успокаивал. О достоинствах Максима Таланкина можно было долго спорить, но одного у него не отнять: Макс – человек без тайн. Груб, глуп, но простодушен и прям. Может быть, и неглуп даже, – неожиданно самой себе возразила Саша.

– Макс!

– А?

– Макс, мне страшно, – шепотом произнесла она.

– Чего? Вроде как не девочка... – хмыкнул тот.

– Перестань! Я серьезно.

– Он кто? Бандит? – быстро спросил Макс. – Мафия?

– Макс, он врач. Очень известный и очень хороший врач. Хирург.

– Тогда чего ты боишься? – удивился бывший муж. – Что он тебя во сне своим скальпелем зарежет?

– Дурак!

– Ну ладно, ладно, я пошутил...

– Макс, мой муж был знаком с моей мамой, – наконец, выдавила из себя Саша.

– Так твоя мама... Ее уж тридцать лет как нет! – Макс помолчал. – Сколько ж лет твоему новому?

– Пятьдесят с хвостиком.

Макс закашлялся, потом произнес совсем уж хриплым голосом:

– Откуда ты знаешь, что он был знаком с твоей мамой?

– Я фотографию нашла. Они на ней вместе.

– Слу-ушай, Сашка... А вдруг...

– Что?

– Вдруг он – твой настоящий отец? А твой отец – ну, который якобы настоящий, зарезал твою маму потому, что узнал правду?..

– Ой, дура-ак... – простонала Саша. – Почему у тебя такие мысли поганые, а?

– Ну, я чисто предположил... – стушевался Макс.

– Мой отец – это мой отец. Тут никаких сомнений быть не может. Мы с ним похожи – это раз, и... я видела фото, где они с мамой. Абсолютно счастливые лица. Абсолютно. Мама не могла его обманывать. Виктор появился позже.

– Виктор, значит...

– Я боюсь, что это именно из-за него отец убил маму – понимаешь ты или нет?!

– Понимаю... Но ты говорила со своим Виктором? Он что на этот счет заявляет? – встревоженно спросил Макс.

– Нет, я только что сделала это открытие.

В трубке повисло молчание.

– Макс! Что ты мне посоветуешь?

– Если в чем-то сомневаешься – не иди замуж, – жестко ответил Макс.

– Макс, но он такой хороший! – простонала Саша. – Лучше него никого нет!

– Лучше, в смысле, в постели? А я? Разве я был плох? – обиделся Макс. – Ты не думай, я не ревную, но должна же быть какая-то объективная справедливость...

– Макс!!! – рявкнула Саша.

– Что?.. – огрызнулся тот. – Ханжа ты, Шуренция...

– Я – ханжа?! Ах так... – едва не задохнулась она от возмущения. – Тогда скажи мне, милый Макс, кто лучше в постели – я или Светлана?

– К-какая Светлана?

– Твоя новая жена – вот какая! Мать двух твоих дочерей-близнецов – Миши и Даши... ой, Маши и Даши!

В трубке повисло молчание.

– Макс! Ты не ответил! Кто из нас лучше?!

– Светлана, – наконец, изрек Макс.

– Что? Ах так... Ну и пошел к чертовой бабушке! – Саша швырнула трубку на рычаг, прижала пальцы к вискам.

На полу перед ней лежала фотография мамы – юной, улыбающейся, красивой. Рядом с ней стоял Виктор.

Саша перевернула фото. На обратной стороне было написано фиолетовыми чернилами – «Май 1977». 1977-й – год гибели мамы. Это последняя весна ее жизни...

...Наутро Саша проснулась около восьми. «Господи, опоздаю на работу!» – привычно дернулась она, но тут же вспомнила – перед свадьбой ей дали отпуск. «Поеду к Виктору! – решила она. – И спрошу у него, глядя прямо глаза... Поеду и спрошу...» – бормотала она, собираясь. Ей во что бы то ни стало надо было увидеть Виктора Викторовича Бородина лично.

Она выбежала из дома, поймала такси, и уже через полчаса стояла перед зданием клиники.

«А если Виктор на операции?» – мелькнула мысль. «Если Виктор на операции, то я подожду его... – тут же сама себе ответила Саша. – Час, два, три... Буду ждать, сколько потребуется! А потом спрошу».

Она вошла внутрь.

– Саша! – приветливо улыбнулась Надя, секретарша на ресепшене (в клинике уже все знали о скором браке хирурга Бородина). – Доброе утро.

– Доброе... Надя, мне нужен Виктор Викторович, срочно.

– Виктор Викторович? – подняла Надя и без того высоко выщипанные бровки. – А его нет.

– Он на операции?

– Саша, его сегодня вообще нет в клинике!

– Черт... – только тогда Саша догадалась достать сотовый, набрала номер своего жениха. Номер не отвечал.

«Может, он дома?» – Саша набрала домашний номер. В ухо забубнил автоответчик.

Надя, улыбаясь, смотрела на Сашу, терзающую сотовый телефон.

– Саша, вы простите... Сегодня Виктор Викторович в лаборатории.