Второго шанса не будет - Кобен Харлан - Страница 43

– Да. Они считают, что это твоих рук дело. Или, вернее, твоих и Рейчел. У вас была связь. Она сперва убила мужа (не знаю, подозревают ли они и тебя в соучастии), затем вы вдвоем избавились от Моники (как именно, непонятно), управились с Тарой и выпотрошили Эдгара.

– Чушь! – отрезал я.

Ленни промолчал.

– В меня ведь тоже стреляли, не забыл?

– Помню.

– Так что же, по-ихнему выходит, я сам в себя стрелял?

– Не знаю. Но, в любом случае, говорить с ними тебе больше не следует. Теперь у них есть улики. Ты можешь отрицать факт своих взаимоотношений с Рейчел до посинения, однако же Моника что-то подозревала и даже наняла частного детектива. Теперь подумай сам. Детектив работает. Он делает снимки и передает Монике. Затем твоя жена гибнет, ребенок исчезает, а тесть становится на два миллиона долларов беднее. Проходит полтора года. Отец Моники лишается очередных двух миллионов, а вы с Рейчел лжете, будто не видитесь друг с другом.

– Мы не лжем.

Ленни и ухом не повел.

Я собрал все свое терпение.

– Я же говорил, могу лишь повторить. Все это слишком сложно. Ведь я мог просто присвоить выкуп, разве не так? Мне совершенно не нужно было нанимать этого малого и сажать в машину с каким-то ребенком. А как насчет моей сестры? Или они считают, что я убил и ее?

– Не забывай про фотографии, – глухо произнес Ленни.

– Впервые их вижу.

– Ты хочешь сказать, что действительно не встречался с Рейчел после колледжа? Что в супермаркете вы и впрямь столкнулись случайно?

– Ну конечно! И ты это знаешь. Как и то, что от тебя у меня нет секретов.

Он задумался – слишком надолго, пожалуй.

– От Ленни-друга у тебя секретов быть не может.

– Вот именно. А уж от Ленни-адвоката и подавно ничего не утаил бы.

– Однако о сделке ты не сказал ни тому, ни другому, – тихо попрекнул Ленни.

Это правда.

– Нам не хотелось никого посвящать в это дело.

«Ничего ему не ясно, и винить не за что», – подумал я.

– Ясно. Еще одно. Как тебе удалось отыскать в подвале лазерный диск?

– У меня была Дина Левински.

– Дина-пышечка?

– Туго ей приходилось в школе, – сказал я. – Ты даже не представляешь, насколько туго.

От моих сантиментов Ленни отмахнулся:

– Действительно не представляю. А что она делала у тебя дома?

Я рассказал, как было дело. Ленни поморщился:

– Стало быть, она сказала, что теперь у нее все в порядке? Что она замужем?

– Да.

– Все врет.

– А ты откуда знаешь?

– Я даю юридические советы ее тетке. Дина Левински не выходит из психиатрических лечебниц с восемнадцати лет. Какое-то время назад она даже попала в тюрьму за нападение на человека. И замужем она никогда не была. Сомневаюсь, что она устраивает выставки картин.

Я растерялся. Мне вспомнился настойчивый взгляд Дины, ее побелевшее лицо и слова: «Ты ведь знаешь, кто стрелял в тебя, Марк, не так ли?»

Что она, черт побери, хотела этим сказать?

– Надо бы все это как следует обмозговать, – сказал Ленни, почесывая подбородок. – У меня есть кое-какие источники, задействую их. А ты позвони мне, если что-нибудь прояснится, идет?

– Конечно.

– Но обещай не говорить им ни слова. А то они только спят и видят, как бы тебя за решетку упечь. – Ленни поднял руку, пресекая мои возражения. – У них и сейчас достаточно оснований для ареста, а может, и обвинение готово. Положим, точка над i поставлена. Но вспомни дело Скейкела. Тогда у полиции улик было еще меньше, а все-таки его осудили. Словом, если эта публика сюда вернется, обещай: ни слова.

Я пообещал – не в последнюю очередь потому, что власти встали на ложный путь и сотрудничество с ними не поможет мне вернуть дочь. Это главное. Ленни оставил меня одного. Я попросил его перед уходом выключить свет, что он и сделал. Но темно в палате не стало. В больницах никогда не бывает совершенно темно.

Я попробовал собраться с мыслями. Что же все-таки происходит? Тикнер унес эти непонятные фотографии. Жаль. Хотелось бы еще раз взглянуть. Хотя при любом раскладе появление Рейчел в больнице оставалось загадкой. А может, фотографии – фальшивка? В наши дни цифровых технологий такие фокусы нетрудно проделать. Может, вот и все объяснение? Я подумал о Дине Левински. Чем же объясняется ее загадочный визит? Почему она спросила, любил ли я Монику? Почему она считает, будто я знаю, кто в меня стрелял?

Дверь открылась.

– Кто в тереме живет?

Зия.

– Привет. – Она критически оглядела меня и небрежно махнула рукой. – Вот под этим предлогом ты и манкируешь своими обязанностями?

– Вчера вроде было мое ночное дежурство?

– Вроде.

– Извини, так уж получилось.

– А так они оторвали от кровати мою задницу, да еще, между прочим, прямо посредине весьма эротического сна. – Зия указала большим пальцем за спину. – Что это за здоровенный негр в коридоре?

– С бритым черепом, в темных очках?

– Он самый. Коп?

– Агент ФБР.

– Не познакомишь? В порядке компенсации за прерванный сон.

– Обязательно, – сказал я. – Пока он меня не арестовал.

– Можно и после.

Я улыбнулся. Зия присела на край кровати. Я быстро объяснил ей происходящее. Никаких идей по ходу рассказа у нее не возникло. Она не задала ни единого вопроса. Просто слушала, и это было именно то, в чем я нуждался.

Я как раз подошел к тому, что меня всерьез подозревают в убийстве жены, похищении собственной дочери и вымогательстве, когда зазвонил мобильный телефон. Мы оба – врачи все-таки – удивились, ведь мобильники в больнице – табу. Я поспешно поднес аппарат к уху.

– Марк? – это была Рейчел.

– Ты где?

– Гоняюсь за деньгами.

– Что-что?

– Все произошло, как я и думала. Они обыскали сумку, но датчика в купюрах не заметили. Сейчас я еду по набережной Гарлем-Ривер. Они примерно на милю впереди.

– Надо поговорить.

– Как там Тара? Вернули ее тебе?

– Это была ловушка. Они издали показали мне ребенка. Но к Таре он не имеет никакого отношения.

Наступило молчание.

– Рейчел?

– У меня проблемы, Марк.

– Какие?

– Меня прилично отделали. В парке. Ничего страшного, но мне нужна твоя помощь.

– Минуту. Моя машина здесь. На чем же ты едешь за ними?

– Видел на кругу фургон?

– Да.

– Я его украла. Это старая модель, завести напрямую нетрудно. Надеюсь, до утра хозяин не хватится.

– Рейчел, полиция считает, что все случившееся – наших с тобой рук дело. Что у нас роман. На диске оказались фотографии, и на них ты. У входа ко мне на работу.

Снова повисло молчание, нарушаемое лишь шорохами в мобильнике.

– Рейчел?

– Ты где сейчас? – спросила она.

– В Пресвитерианской больнице.

– Все в порядке?

– Ушибы. Но ничего страшного.

– Полицейские там?

– И федералы вдобавок. Некто Тикнер. Знаешь такого?

– Да, – едва слышно ответила Рейчел. – Ну и какие у тебя планы?

– Ты о чем, собственно?

– Собираешься сам разбираться, или пусть Тикнер с Риганом ведут дело?

Жаль, что Рейчел не рядом. Хотелось спросить ее про фотографии и звонок ко мне домой.

– Вряд ли это теперь имеет значение. Ты была права с самого начала. Это подстава. Волосы, скорее всего, не Тарины.

Снова шорохи.

– Ты что-то сказала?

– У тебя есть представление о том, что такое ДНК?

– Самое общее.

– Долго объяснять, но ДНК анализируют слой за слоем, требуется по меньшей мере двадцать четыре часа, чтобы достоверно убедиться в совпадении состава слоев.

– Ну и что?

– Я только что связывалась с лаборантом – помнишь, я говорила тебе о нем? В его распоряжении было только восемь часов. Но насколько можно судить на этом этапе…

– Да?

– Волосы в пакетике, который тебе передал в последний раз Эдгар, совпадают с твоими. – Мне показалось, что я ослышался. Рейчел издала какой-то звук, похожий на вздох. – Иными словами, лаборант не исключает, что отец ребенка – ты. И тогда, выходит, никакой подставы тут нет.