Маньяк - Безымянный Владимир - Страница 32

Ход его мыслей резко оборвался. Что-то было неладно на стоянке у аэропорта. На мгновение Анатолий пожалел, что поехал провожать босса в одиночку. Вернее, приехали вчетвером, но теперь он остался без прикрытия.

Возле его белой «шестерки» кучкой стояли знакомые персоны. Откровенно поджидали. «Ничего себе, комиссия по встрече!» — подумал Анатолий, и на мгновение ему захотелось уклониться от схватки, перенести ее на более благоприятную почву. Весь цвет баланцевского землячества, только Хутаева не хватает! Что это может означать? Может, у них все давно решено, и Хутаева отодвинули, выводя из-под удара или случайной пули?

Однако Хутаев был рядом. И знай Анатолий, о чем тот беседовал с «посаженным на хвост» Павлу Петровичу, и будь он чуть подальновиднее, то немедленно почувствовал бы угрозу тайного удара.

Хутаев самолично вручил посланцу сумку, напутствовал коротко и доверительно:

— Тебе, брат, доверяю свое мщение. Здесь все наше будущее. Поручение у тебя не первое, но самое ответственное. Вернешься — место в деле получишь, рядом будешь — другом верным, братом кровным. В закон войдешь. Уберем этого мозглявого старика с дружками его «азерами», хозяевами в Баланцево будем. Община дала добро. Сумку — в багаж, там не проверяют. Прилетишь — наши встретят. Они там тихо сидят, но понемногу подбирают город. Все видят, все слышат, и старика помогут «сделать», и назад тебя переправят. Главное, не засветиться с припасом...

Прощались деловито, с особенной серьезностью глядя в глаза друг другу.

Прикинув, Анатолий решил пожертвовать машиной. Жизнь — дороже.

— Будем ехать, господин хороший? — от кучки крутящих на пальце ключи зажигания водил отделился тщедушный парнишка. — Хоть и дороговато, зато с ветерком! За большой рубль — хоть на край света, а за доллар — можно и дальше.

— Поедем, браток. В Баланцево.

— Ничего себе! — запричитал малый. — Так это ж только бензину...

Однако вскоре сторговались. Вертлявый водила начал было приставать с разговорами к насупленному пассажиру, но, наткнувшись на неодобрительное молчание, угомонился.

В дороге пассажир вроде бы задремал, однако время от времени остро поглядывал из-под полуопущенных век в зеркало заднего обзора, проверяя, нет ли сзади «хвоста», а когда «волга» плавно притормозила, моментально очнулся от дремоты.

— Что случилось, парень? — пассажир был явно недоволен.

Водитель, дружелюбно расплывшись в улыбке, пояснил:

— Так вон же Яшка сигналит! Из нашей колонны. Видать, опять, дурень, с пустой канистрой выехал. Корешок мой, с армии. Вместе и в парк пришли после дембеля. Я на минуту, нагоним.

Он уже выскакивал, уже мчался по дороге к одиноко стоявшему на обочине и мигающему дальним светом фар таксомотору. Сам Яшка рылся в открытом багажнике, похоже, действительно, извлекая на свет Божий канистру.

«Ну, если вы, гаденыши, что-нибудь устраиваете тут с чеченской подачи, лежать вам обоим рядышком», — пистолет прыгнул в руку Анатолия, щелкнул предохранитель...

Но воспользоваться оружием ему не пришлось...

Как показала экспертиза, багажник сгоревшей «волги» был набит емкостями с бензином, которые после взрыва все разом полыхнули. Для идентификации можно было предъявить лишь обгоревший пистолет, который, кстати, уже полгода находился в розыске, так как был похищен в одном из разгромленных райотделов милиции в Азербайджане. В розыске находилась и «волга», угнанная неделю назад возле одного из кафе в Баланцево, куда водитель, доставивший из Москвы выгодного пассажира, забежал перекусить.

Очевидцы событий на трассе рассказывали, что, когда рвануло, стоявшее неподалеку такси развернулось и направилось в сторону Баланцево, запомнили даже номер, который, однако, в картотеке ГАИ не значился.

Стук в дверь потревожил парочку в номере. Особенно забеспокоился молодой человек, еще минуту назад весь охваченный жгучим желанием. На столе стояла опорожненная бутылка из-под коньяка, на который весь вечер налегала его дама, и теперь ее щеки пылали возбужденным румянцем. Кокетливо оправив короткий передник с оборками, она томно взглянула на своего незавидного партнера — юноша был хил, угреват, голова болталась на тонкой шее, будто ему не под силу было держать ее прямо.

— Спокойно, Валерик! Это, скорее всего, меня. Или номером ошиблись. Я администраторше сказала, где меня искать, а то слопает с потрохами. Ничего, тебе не достанется! — девушка заливисто рассмеялась.

— Ты все-таки спроси — кто? Может, действительно, ошиблись.

— Ой, двери боится открывать! Ничего, успеешь, если и вызовут, то ненадолго. Что-то срочное, наверное. Кстати, запомни, лапушка: в гостинице лучше отпирать сразу. Меньше подозрений, меньше косточки перемывать будут.

С лукавой улыбкой, которая могла растопить и более стойкое сердце, чем у семнадцатилетнего донжуана, она повернула ключ и посторонилась.

Вошедший, прихватив в углу номера стул, спокойно, по-хозяйски, расположился за столом.

— Добрый вечер, мои юные друзья! Простите, что пришлось вас прервать. Да ты не пугайся, парень, будто впервые меня видишь. Алена — и та не боится.

Валерий Чуб и впрямь сейчас выглядел неважно. В глазах его плавал отчаянный ужас, будто он смотрел на собственную смерть во плоти. Мужчина, словно не замечая этого, извлек из внутреннего кармана куртки узкую бутылку «Белого аиста», беззвучно поставил на стол.

— Так как? За знакомство пить не станем? Ну, тогда за дружбу. Люди мы разные, однако все равно дружить лучше, чем ссориться. Запри дверь, Аленка.

При виде новой бутылки девушка оживилась, не обращая внимания на отчаянное лицо своего кавалера, послушно закрыла дверь и уселась за стол. В стаканах темнел коньяк.

— Ну что ж? — майор Лобекидзе поднял стакан. — За взаимопонимание!

Сотрапезники приподняли свои емкости, но выпила только девушка. Через две-три минуты ее тело буквально обмякло в кресле, а глаза закрылись. Лобекидзе посмотрел на Валерия и укоризненно покачал головой:

— Ай-яй, такой тост пропал!

Однако и без «сногсшибательного» напитка Валерий оцепенел, будто в параличе. Рот его полуоткрылся, глаза остановились, как у жертвы, загипнотизированной взглядом кобры. Он был не в силах выговорить ни слова.

Зато майор оказался завидно проворен. Одним прыжком он оказался рядом с Валерием, мощная рука сжала шею, вяло захрустели позвонки. По мере того как искажалось мукой лицо Чуба, Лобекидзе все шире расплывался в улыбке.

— Так, значит, не хочешь пить, мальчик? Не по вкусу тебе коньячок? Ну и хорошо, ну и ладно. Это даже любопытно. Не отплывай, поговорим. Только шуметь не надо — номер угловой, справа стена, слева жилец спит беспробудно, уж об этом я позаботился. Что ты жмешься? Совсем тебя бабой сделали. Старая лесбиянка своего не упустит... Ты почему от меня утром ушел? Мне ведь Алия сказала, что ты у нее прятался...

Валерий слабым, как бы измятым, голосом заговорил:

— Отпустите меня... Не надо... Это Степа привел меня на ферму к Розе. Пусть поживет, сказал, это свой. Ищут его. Он с ней был, с Розой... Она ненасытная... Потом втроем... А ей все мало... Степа так меня напугал: милиция меня ищет по подозрению в убийстве, фоторобот составлен... А я не убивал, я никого не убивал!

— Хорош ныть! А другая девчонка, Ира, — не твоя работа разве?

— Нет, клянусь! Она сама. Она вообще психопатка. Уломал я ее трахнуться — словно с цепи сорвалась, жениться и все тут. Ныла, ныла... А веревка у нее вообще пунктик, из рук не выпускала. Тогда, в беседке, на нее будто что-то нашло. Накинула петлю на шею, а я ей: «Смотри, в самом деле не удавись. Будет над чем на поминках посмеяться, когда расскажу пацанам, как я тебе целку ломал за мусоропроводом»...

— Хватит об этом, — майор разжал пальцы. — Давай про Абуталибовых. — Взгляд его стал почти ласковым.

Понемногу успокаиваясь, Чуб проникался надеждой, что все еще, может, обойдется, как-то образуется.