Все оттенки черного - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 7

Вскрытие продолжалось долго. Наступил уже вечер, когда они закончили. Патологоанатом по ходу комментировал свои выводы.

– Какая-либо патология, заболевание внутренних органов отсутствуют. Покойный был физически здоров. Причина смерти – асфиксия. Бесспорные признаки, взгляните сами… – обращаясь к следователю, он то и дело тыкал пальцем в перчатке в препарированное тело. – Странгуляционная борозда хорошо заметна, с резкими краями. Петля одинарная, скользящая. Расположение узла вполне типичное, местонахождение – сзади. Почти полное отсутствие отпечатка в затылочной части.

– Странгуляционная борозда имеет прижизненное происхождение? – спросил следователь.

Это и был вопрос, ответ на который они так все ждали, ради которого, собственно, и пришли в анатомический зал. Правда, его можно было задать проще: повесился ли Ачкасов сам? Или его, уже мертвого, задушенного, повесили на осине, инсценировав самоубийство?

– Прижизненное. Нет ни малейшего в том сомнения. – Патологоанатом внимательно посмотрел на следователя и Колосова. Нет, явно не такого ответа они ожидали.

– Ну хорошо, ваше заключение о причинах смерти у нас есть, но… – Колосов кашлянул. – Вот для вас самого, как для опытного специалиста, нет ли во всем этом чего-то такого, что вас бы встревожило, заинтересовало?

– Вы сомневаетесь в моем выводе? Это самоубийство чистейшей воды. – Эксперт смерил Колосова взглядом.

– Мы не сомневаемся. Но мы думали…

– У вас есть какие-то основания полагать, что этого человека убили, инсценировав повешение? Выбросьте это из головы. Он сам покончил с собой.

– Так же, как и Полунин? – спросил следователь прокуратуры.

Три месяца назад они стояли в этом же самом зале над телом первого самоубийцы. Работала комплексная бригада патологоанатомов из Москвы и области. Местный судебный медик тоже присутствовал.

– Да. – Эксперт поправил сползшие очки.

Когда они уже возвращались в отдел милиции, следователь в машине констатировал голый факт:

– Оснований для возбуждения дела нет. Впервые в жизни такое со мной: гора с плеч, а что-то не радует. Отчего-то мы с вами, коллега, – он глянул на Колосова – тот прикуривал сигарету, – были уверены в глубине души, что это убийство. Хотелось, что ли, в такое верить, а?

– Просто мы в совпадения верить разучились, вот что. Особенно в такие, какие у нас тут теперь пошли, – вместо молчавшего начальника отдела убийств ответил один из местных сыщиков.

– Совпадения совпадениями, а ревизию и проверку по линии налоговой инспекции мы на заводе Ачкасова непременно проведем. – Следователь пожал плечами. – Может, что там за ним всплывет?

Колосов помнил, что после гибели старо-павловского прокурора десант из областной и Генеральной прокуратуры устроил комплексную проверку и в ведомстве, подчиненном Полунину. Там не всплыло ничего, кроме мелких нарушений бюрократического плана. Полунин был действительно большим педантом и ревностным законником, да еще вроде бы и бессребреником, не бравшим взяток.

– А в общем и целом – мы сделали все, что в наших силах. И так с очевидными преступлениями разбираться не успеваем, где уж тут самоубийство… – не унимался следователь прокуратуры. Однако в голосе его по-прежнему сквозило жестокое разочарование.

Колосов покосился на него, как будто впервые за этот долгий день, что они провели вместе, разглядел собеседника: пацан еще зеленый этот прокурорский. И похож на сосульку, что вот-вот начнет таять на солнце.

– Чертовщина какая-то. – Сыщик, сидящий вместе с Колосовым на заднем сиденье машины, поморщился. – И чего этому Ачкасову не хватало? Такой боров здоровый. Помню, как юбилей его тут у нас справляли – город три дня гудел. Из Москвы к нему на «мерсах» все приезжали. Даже депутата какого-то принесло. Деньги небось на ихнее движение давал. Жена в самом соку баба, пацан, дом – полная чаша – барахла разного… Может, он спьяну, дуриком?

Колосов не ответил: они все были свидетелями, что при вскрытии никаких признаков алкогольного или наркотического опьянения у погибшего обнаружено не было.

– И что за люди такие, которые с собой кончают? – не унимался сыщик. Он тоже был молодой – Колосову говорили местные коллеги, что он женился только что, на днях. – Ну бомжи, доходяги – те понятно с чего. А эти наши… – Он снова поморщился. – Чертовщина это все какая-то. Ну, может, закончится все на этом. А то заладили: суицид, суицид, глаза б мои на это паскудство не глядели!

Раздраженный сыщик-молодожен ошибался. То, что впоследствии многие называли не иначе как чертовщиной, в тихом подмосковном Старо-Павловском районе еще только набирало обороты.