Родео для прекрасных дам - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 45

– Нет, наш рыцарь не из таких, правда? – Зинаида Александровна поправила на поясе рыцаря скособочившийся меч. – Наш рыцарь верен своим обетам. Ну все, представление окончено, балаганчик закрывается до утра. Чай-то как заварился. Прямо янтарь. Ната, а тебе, как всегда, зеленый, болотный?

– Зина, там у нас выпить не осталось? – хрипло спросила Нателла Георгиевна.

Зинаида Александровна принесла с кухни бутылку персикового ликера.

– Никуда я вас сегодня не отпущу, девочки, – сказала она чуть погодя. – Будете тут ночевать.

– Знаешь, у него лицо на твое похоже, – еще чуть погодя заметила Светлана Петровна, рассматривая сквозь налитый в рюмку золотистый ликер сидящего на диване рыцаря. – Правда, Зинуша, он – вылитая ты в восемнадцать. Это когда ты стрижку под пажа себе сделала в семьдесят третьем. Тогда все девчонки так носили.

– Ты, Светик, мои стрижки помнишь лучше меня.

– У тебя волосы гуще, тяжелее, я тебе всегда завидовала, с первого класса, – Светлана Петровна коснулась кукольного рыцарского лица. – Надо же, Сицилия-матушка…

Глава 20

КОМПАНЬОН

Хотя к вызову в милицию Орест Григорьевич Усольский себя морально и подготовил, звонок следователя Киселевой и приглашение на допрос в Щеголевский ОВД стали для него неприятной неожиданностью.

А кому понравится беседовать со следователем, когда компаньон ваш и старый приятель с чьей-то чужой помощью отдал богу душу?

Однако то, что следователь Марианна Ивановна Киселева – особа весьма молодая, Ореста Григорьевича несколько успокоило и взбодрило. Во-первых, всегда приятнее иметь дело именно с молодой и привлекательной женщиной в любом ее качестве. А во-вторых, с молодых – какой спрос? И какой у них опыт в таких делах?

Беседовали они с глазу на глаз. Следователь была в милицейской форме с капитанскими погонами. И хотя компьютер стоял на ее рабочем столе, заполнять протокол допроса приходилось ей по старинке – от руки шариковой ручкой. В ящике стола (Усольский про это не знал) прятался включенный диктофон – Марьяна записывала допрос на пленку, специально чтобы потом прослушать вместе с Катей и проанализировать.

– Я предупреждаю вас об уголовной ответственности за дачу ложных показаний. Распишитесь здесь, – Марьяна чиркнула ручкой и подвинула бланк Оресту Григорьевичу, примостившемуся на краешке стула – он опасался помять свой новый костюм.

– Расписался. Как продвигается ваше расследование?

– Успешно. Вы ведь заинтересованы в том, чтобы мы как можно скорее поймали убийцу Владлена Ермолаевича Авдюкова?

– Конечно, я заинтересован. Мы все заинтересованы. Мы все были шокированы этим убийством, этой жестокостью. Леня… Владлен Ермолаевич был честным, порядочным человеком. В жизни ему пришлось нелегко, система нас всех не щадила. Но он честно служил своей родине, всегда смотря в будущее, – вы понимаете, о чем я?

– Нет, – сухо сказала Марьяна. – Не совсем. Предпринимателем он был успешным?

– Да, нам как-то сразу с ним повезло. Наше сотрудничество сложилось с самого начала, хотя прежде ни он, ни тем более я и не думали, что будем заниматься бизнесом.

– Вы кто по образованию?

– Я закончил институт военных переводчиков, дипломатическое отделение. Сначала недолго работал в МИДе, – Усольский вздохнул. – Потом… потом я был свободным публицистом. Это были годы политической борьбы, годы больших разочарований и больших надежд. Ваше поколение, наверное, этого времени совсем не помнит. В перестройку я участвовал в работе сразу нескольких правозащитных фондов. Затем ушел в бизнес.

– Новости, я надеюсь, вы смотрите регулярно? – спросила Марьяна. – Так вот каждый раз, когда убивают бизнесмена, первая и основная версия – связь с финансово-коммерческой деятельностью.

– Это мне известно, – Усольский кивнул.

– А вам известно, что по статистике – первый и основной подозреваемый по этой версии, как правило, компаньон потерпевшего?

– Что ж, и это для всех нас давно не тайна.

– Ну, и как же мы будем с вами разговаривать?

– Задавайте вопросы, – Усольский усмехнулся. – Хотя презумпция невиновности и неотъемлемое право всякой, даже еще только нарождающейся демократии, я вижу, в этих стенах все еще в новинку. Я постараюсь развеять ваши подозрения.

– Вы знали о том, что Авдюков собирается на отдых в «Парус»?

– Знал, он сам мне сказал. У нас так заведено – когда один компаньон отдыхает, другой занимается делами. Фирма не может оставаться без присмотра.

– Вы бывали в «Парусе»?

– Неоднократно.

– Снимали номер?

– Нет, пользовался клубным бассейном и кортами – мы ведь с женой живем неподалеку.

– Такая фамилия – Лосев – вам знакома? – Нет, – Усольский нахмурился, словно припоминая. – Нет, не слышал.

– Что за контракт вы выиграли по тендеру?

– А, вот что вас интересует. Да, это весьма выгодный контракт, нам повезло с Леней. Конкуренция была серьезная. Контракт на разработку карьеров с последующей поставкой добытого сырья. Если вас интересует, я ознакомлю вас со всей документацией и по самому контракту, и по конкурсу. У нас там все согласно букве закона.

– Вы говорите – вам повезло, что же, вы никаких усилий не прилагали с Авдюковым, чтобы получить этот подряд? – спросила Марьяна.

– Титанических усилий это нам стоило, – Усольский усмехнулся. – Если бы не напор и энергия Лени, я бы этого не сдюжил, отступился бы.

– Связи помогли?

– Конечно. Без них никуда.

– Ваши конкуренты в результате много потеряли?

– Я думаю, немало.

– Что же вы не говорите мне, что Авдюкова могли убить именно за то, что он выиграл тендер? – спросила Марьяна.

– А вы хотите, чтобы я это сказал?

– Вы же собирались развеивать мои подозрения.

– Только не таким примитивным способом, – Усольский покачал головой. – Мы вместе работали, вместе и выиграли. Но я-то жив. Что же, я должен признать, что в деловом плане уступаю Лене? И для того, чтобы его устранить, его надо убить? А меня можно не брать в расчет? Если причина убийства была бы тендер и конкурс и чьи-то потери и месть, нас бы убили обоих. Мы же были равноправные и равнозначные компаньоны.

Марьяна посмотрела на Усольского. Фразу «нас бы убили обоих» он произнес с легкой бравадой.

– Так, значит, это вы устранили своего компаньона? – спросила она.

– Нет, к убийству я не причастен.

– Кого в таком случае вы подозреваете?

– Никого. Я не знаю, понимаете? Ходят слухи, что он был отравлен. Кому понадобилось травить его? Может быть, все это какая-то чудовищная ошибка?

– Вряд ли это ошибка. Между прочим, совершено еще одно убийство. Убит один из главных свидетелей, и он же сообщник отравителя, – сказала Марьяна. – Но вам, конечно, по этому поводу мне нечего сказать?

– Абсолютно нечего.

– Хорошо. Найдутся у нас с вами и иные темы для беседы. Вы были в курсе отношения вашего компаньона и сотрудницы вашей фирмы Олейниковой?

– Я был в курсе. Я этого, мягко говоря, не одобрял. Но осуждать Леню, я не осуждал.

– Чувство такта не позволяло, да?

– Да, – Усольский вздернул подбородок.

– И еще кое-какие причины, да?

– Что вы имеете в виду?

– Авдюков знал о ваших отношениях с его дочерью? – спросила Марьяна.

Усольский откинулся на спинку стула.

– Вы видели нас, – он с досадой вздохнул. – Конечно, вы нас видели тогда. Я прошу вас, это… это должно остаться здесь, в этих стенах. Вы что, записываете это в протокол?!

Марьяна отложила ручку. Диктофон в ящике стола записывал.

– Алина Авдюкова – студентка второго курса, – сказала она. – А у вас предпенсионный возраст уже. Вас это не смущает?

– Нет, нас с ней это не смущает. Мы любим друг друга.

– Авдюков об этом знал?

– Нет. Я хотел ему сказать… объясниться, но… сначала надо было уладить все проблемы… Я хочу жениться на этой девушке. Она удивительная девушка, редкая. Это большое счастье встретить в жизни такую девушку. Но… я женат. У нас с женой был долгий брак. И если сейчас мы на грани разрыва, я все равно не могу вот так разом все… – Усольский вздохнул: – Собственно, какое вам дело? Что я оправдываюсь? Наши отношения с Алиной никакого касательства к убийству ее отца не имеют.