Рейтинг темного божества - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 9

– Какой бензин? Обыкновенный бензин. Сжечь он что-то тут собирался – вот какой бензин, – сержант мрачно сплюнул, – сжечь, к свиньям. Только сжечь-то и не успел, зарезали его.

Затрещали кусты, и точно по волшебству, как из рога изобилия, на место происшествия посыпался десант: Колосов, эксперт-криминалист, сыщики местного отделения милиции, последним прибыл участковый с понятыми – ветхими деревенскими бабками из поселка Мебельный, умиравшими от любопытства и страха.

Но Катино внимание целиком приковывало к себе это… То, что пять минут назад заставило ее так позорно и так непрофессионально вскрикнуть и попятиться.

В кустах сирени на вытоптанной, судя по всему в жестокой драке, площадке среди сломанных веток и листвы, обильно забрызганных кровью, лежал молодой мужчина. Худое загорелое лицо его было искажено гримасой боли, все тело как-то скрючено, сведено судорогой, руки прижаты к животу, из которого торчала… Нет, Катя не могла на это смотреть, отводила глаза. Это было что-то дикое и нереальное – словно какой-то посторонний нарост на истерзанном теле. Это была рукоятка охотничьего ножа, вонзенного в человеческую плоть на всю длину лезвия. Ощущение было такое, словно этот нож пригвоздил, пришпилил несчастного к земле, к этим поломанным кустам, к корням. Труп, залитый кровью, измазанный глиной, был щедро усыпан опавшими цветками сирени – точно фиолетовым снегом.

Катя почувствовала, что если она сейчас же, сию минуту не отвлечется от этого пустого обывательского созерцания, ее непременно вырвет. Через силу, но надо включиться в работу – снимать этой вот цифровой камерой, зажатой во взмокшей ладони, надо тормошить, расспрашивать эксперта, надоедать своими «что» и «почему» Колосову, оперативникам – одним словом, делать что-то, а не просто видеть это – нож, торчащий из человеческого тела, само это бедное тело, скрюченное жгутом боли вокруг этого жуткого ножа.

Осмотр места длился более трех часов. Прибыл кинолог с собакой, Колосов вместе с ним и опергруппой снова прошел весь путь от шоссе к месту убийства, а также к дороге, где был обнаружен брошенный на произвол судьбы «Фольксваген». В машине нашлись документы – техпаспорт и водительское удостоверение на имя Алексея Неверовского.

– Личность установлена, и на том пока спасибо, – хмуро сказал Колосов после осмотра. – Москвич, проживает на Ленинском проспекте, машина вон почти новая – а он бросил ее прямо на дороге, багажник даже не закрыл – так торопился смерть свою, что ли, тут встретить?

– Сколько ран ему нанесли? – спросила Катя (когда Колосов вместе с судмедэкспертом с усилиями извлекали нож из тела, она была возле «Фольксвагена» – снимала работу кинолога).

– Три проникающих ранения в брюшную полость. Все несовместимые с жизнью. Удары нанесены с большой силой. Кто-то взял, да и сделал ему харакири. И этот кто-то ждал его здесь.

– Где? – Катя вздрогнула, оглянулась. – На кладбище?

– Ты вон там нашла лом?

– Да, в тех кустах.

– Следов там нет, лом просто зашвырнули в сторону. Думаю, лом этот Неверовский взял в качестве оружия из машины, вместе с канистрой – по дактопоиску еще проверим, чьи там отпечатки конкретно, но думаю – это штука его, – Колосов вытер со лба пот и отогнал назойливую мошкару, которой кишели заросли, – взял он эту штуку для самообороны.

– От кого? – спросила Катя.

– От того или тех, кто прибыл сюда раньше него.

– Почему ты думаешь, что эти кто-то приехали сюда раньше?

– Потому что Неверовского ждали вон там, – Колосов кивнул в сторону буйного куста махровой персидской сирени. – Там следы – дождь картину подпортил, но один довольно четкий – явно кроссовки сорок третьего размера. Мы с кинологом отработали его. И знаешь, откуда он ведет?

– Куда? – поправила Катя.

– Самое любопытное, что откуда и куда в этом случае совпадают. Видишь вон то дерево? – Колосов указал в сторону старой березы. Вокруг нее рос густой и частый подлесок, среди которого торчали из земли ржавые ограды, покосившиеся кресты. – Ты там еще не была?

– Я видела, вы там с кинологом что-то осматривали. Я была здесь, а потом возле машины. А что там такое?

– Думаю, тебе лучше самой взглянуть, может, какую версию мне подкинешь.

Колосова окликнули – прибыл следователь прокуратуры и руководство местного ОВД.

Катя осторожно обошла вытоптанный участок, на котором лежало тело. Возле него все еще работал судмедэксперт. Вот он махнул рукой, снова подзывая Колосова и следователя прокуратуры. Катя, пересиливая себя, тоже приблизилась.

– Посмотрите, у него на предплечье татуировка, – тихо сказал судмедэксперт Колосову. – Она вам ничего не напоминает?

Катя увидела на предплечье Неверовского, освобожденном от рубашки, татуировку: словно оттиск синюшной переводной картинки – бледная путаница линий. Вроде похоже на человекоптицу фантастического вида – до середины туловища что-то вроде ястреба, а выше нечто смахивающее на сиамских близнецов – какой-то сросшийся мутант с двумя головами – мужской и женской. Колосов был великий спец по татуировкам, этим своеобразным знакам иерархии уголовного мира. Но Кате показалось, что эту татуировку он рассматривал с каким-то особенным напряженным вниманием.

– Давность приличная и, кажется, пытались свести, избавится, нет? – спросил он.

– Кажется, пытались, а вот та, что мы видели раньше, была точно такой же, но давности небольшой. Вполне свежий модный татуаж, – судмедэксперт крякнул и покачал головой.

Катя отметила этот обмен мнениями как нечто не совсем для себя понятое и решила уточнить попозже.

Оставив Колосова возле тела, она направилась к березе. Катю поразило – насколько в этом странном месте обманчиво расстояние. Кажется береза – рукой подать. Но путь по прямой преграждало скопище железных оград, обычное для старых кладбищ. Каждый клочок, каждое дерево было огорожено, но ограды покосились и местами даже упали, могильные плиты заросли травой и мхом, с крестов буйно свисали плети вьюнка – все здесь было в забросе и запустении. Катя тщетно пыталась прочесть хоть какие-то надписи на надгробьях – везде все стерлось или было смыто непогодой. Складывалось впечатление, что за кладбищем давно уже никто не ухаживает и что здесь, в этом глухом уголке заповедника все давно спит беспробудным сном. Наконец она добралась до березы – еще издали увидела сотрудников милиции и эксперта-криминалиста с видеокамерой в руках. Узловатый ствол березы покрывали черные нашлепки – видимо, дерево, обладавшее такой мощной кроной, было безнадежно больно. А под березой виднелись могилы. Катя увидела невысокий обелиск из черного мрамора, похожий на осколок античной колонны. Вокруг все заросло травой и лопухами, но трава и лопухи эти были примяты. Примерно в пяти шагах от обелиска в траве еле угадывались очертания вросшей в землю могильной плиты из серого, испещренного темными потеками гранита. Плита не была сдвинута с места, но рядом с ней, слева на расстоянии примерно полутора метров была выкопана довольно глубокая прямоугольная яма. На дне ее стояла вода, однако совсем немного. Трава вокруг была засыпана песком и землей: судя по всему, яму копали в спешке.

– Странно, почему тут, на этом месте, собака вдруг отказалась работать, – донеслось до Кати. – Тут везде здорово натоптано. По крайней мере, двое лопатами орудовали. А собака наотрез работать отказывается – и непонятно почему, никакой обработки следов тут не проводилось – вот, поди ж ты, пойми ее собачью душу.

Подошел Колосов.

– Ну, что скажешь? – спросил он хмуро.

– Скажу, что вижу какую-то дыру в земле, – ответила Катя, – или нору. Они что, по-твоему, пытались вскрыть могилу?

– Да могилы-то вроде целы, – Колосов вздохнул. – И эта вот, – он кивнул на обелиск, – и эта. И плита не тронута. Выщерблина вот тут, правда, – он нагнулся и потрогал гранитную плиту рукой. – Возможно, лопатой ударили, но так визуально все цело. А яма вырыта.

– Может, они клад искали, ценности? – выпалила Катя. – А что? Тут ведь какой-то заповедник, дворянское гнездо, да? Самое место фамильные ценности искать ночью. Эти, что на внедорожнике сюда по склону съехали, явились на поиски клада, – продолжала она развивать осенившую ее догадку. – А Неверовский хотел им помешать или хотел получить свою долю, а может, вообще все себе забрать. Поэтому его и прикончили. Ты версию хотел – чем не версия?