Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Прощание с кошмаром - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 32
Работал Федор Маркелович и для лабораторий биофака МГУ, и для Зоологического музея, и для Сельхозакадемии. Деньги получал неплохие. К этому своему ремеслу он и решил приобщить странноватого, но весьма послушного, молчаливо-задумчивого племянника Евгения, раз уж тот никак не усваивает в школе положенные ему алгебру с геометрией.
«Ему не аттестат, не корка нужна, раз он у нас такой, а дело, что кормить его станет, когда я помру, – говаривал Федор Маркелыч Егору. – Ты-то бросишь его, знаю… Ты вон какой у нас парень, тебя такая дорога ждет, слава. На кой тебе такая обуза в жизни… А ему, ему, милый, учиться надо самому себе на хлебушек зарабатывать. Ничего, профессия моя редкая. В Москве нас, мастеров, по пальцам пересчитать можно. Однако и нужная, вон сколько заказов – один Зоологический с Никитской каждый месяц по пять шлет. Выучу я Женьку себе в помощники. Если понадобится – ремнем навык вобью. Парень-то он старательный, только молчун да заторможен… Но у нас, Дивиторских, дрессура годами, опытом накоплена – и мыши в поездах у нас ездили, и свиньи под ярмом ходили, и слоны польку-бабочку плясали. Так что и Женька наш усвоит, как ему теперь в жизни работать придется».
Пока Егор учился в цирковом училище, жил в Москве в общежитии, виделись они с братом часто. Женька постепенно, шаг за шагом осваивал будущее ремесло. Он был домосед, со сверстниками почти не общался, все дни проводил в мастерской Маркелыча. Тот то хвалил его, то поругивал, нередко и ремнем угощал с оттягом, но в общем-то был доволен: «Руки-то, руки, ты глянь, Егорка, у него какие – как у пианиста. Пальцы сами кожу чувствуют. А это в нашей профессии самое главное. Чутье – а не мозги ваши».
Потом, когда Егор, окончив учебу, попал по распределению в Управление госцирков Южного Урала и два года колесил с шапито по стране, когда он упорно работал над созданием собственного номера, который мечтал показать в Москве, они с братом долго не виделись. Потом он действительно попал на гастроли в Москву – они выступали в летнем шапито в парке Горького, и там-то и произошел с ним на репетиции тот несчастный случай. «Номер не клеился, – рассказывал Егор. – Страховка мешала, я ее и отстегнул и… Как прыгал – еще помню, как летел оттуда камнем – уже нет. Очнулся уже после операции в реанимации в Склифе…»
У него были сломаны ноги, трещина в позвоночнике. Он провалялся четыре месяца в больнице, а затем в корсете и на костылях Маркелыч и Женька привезли его к себе в коммуналку возле Павелецкого вокзала, в дом, где была знаменитая пивнушка.
И вот там Егор, по его признанию, понял, что у него есть младший брат, который его любит и жалеет – наверное, единственный на всем белом свете. «Женька меня и выходил тогда, – говорил Егор, – с ложки кормил, горшки из-под меня таскал, гулять на своем горбу выволакивал. Полтора года мне еще потребовалось, чтобы на человека стать похожим (он пил, пил, пил, словно его во время этого рассказа мучила страшная жажда). А когда я к ребятам в цирк вернулся, то… В общем, почти сразу понял – баста, отработал свое…» Белогурова тогда поразили его глаза – темные, с расширенными от выпитого коньяка зрачками, – они говорили гораздо больше, чем эта сумбурная пьяная исповедь.
Нет, тело, хоть и жестоко покалеченное, но тренированное, привычное к нагрузкам и испытаниям тело атлета-гимнаста, не отказывалось служить Егору. Отказалась служить… «Душа, что ли, черт ее знает, – говорил он. – Когда поднялся, посмотрел вниз на арену, пот меня прошиб холодный. Понял – не могу ничего. Пальцев не разожму, канат не брошу. Только попытался оторваться – как начало меня там рвать, точно я из холерного барака сбежал».
Он напрочь утратил кураж, как называли это специфическое цирковое чувство бесстрашия и допуска разумного риска его коллеги-артисты. Спазмы страха и вызванная ими рвота скрючивали его пополам всякий раз, когда он только пытался посмотреть с высокой трапеции вниз на арену. Вот так все и пошло для Егора прахом – надежды, годы учебы, мечты о славе. Он не мог больше работать в цирке. Но надо было как-то жить. На дворе стоял 92-й год.
Все деньги, заботливо скопленные Маркелычем за его долгую трудолюбивую жизнь, все его кровные восемь тысяч «тугриков» – «машина, положенная на сберкнижку», в одночасье ухнули в вихре гайдаровских реформ. Маркелыч с горя запьянствовал (кстати, этот порок был широко распространен в семье Дивиторских, как и в семье по линии матери у Белогурова), а потом умер – сердце не выдержало (реформ или пьянства, этого Егор не знал).
И они остались вдвоем с Женькой в той комнате в коммуналке у Павелецкого. Женька уже числился тогда в кожевенно-скорняжной спецмастерской ВДНХ в качестве мастера четвертого разряда и кое-что зарабатывал. А потом и ВДНХ, и павильоны «Свиноводство» и «Охота», и чучельная мастерская тоже канули в небытие. Все закрыли, сдали под торговые павильоны, откупили, а что никто не взял – то просто развалилось, быльем поросло…
Егор Дивиторский с большими трудами, но все же нашел себе работу по вкусу – сначала продавцом в павильоне «Керамическая плитка из Испании» на той же ВДНХ, затем тоже продавцом в секции мужской одежды в супермаркете на проспекте Мира. Потом, прельстившись его великолепными внешними данными, его «повысили рангом» – взяли в фирменный обувной бутик на Садовом. И он зажил жизнью… Какой? Да чудной, как он сам признавался. Работал в шикарном дорогом магазине (это была словно приоткрытая дверь в другой, лучший, алмазно-брильянтовый мир богатых и сильных мира сего), всегда в белоснежнейшей сорочке при галстуке, отглаженных брюках, начищенных ботинках, всегда готовый подставить клиенту стул, зашнуровать, как «шестерка», шнурки, подать рожок, посоветовать новейший крем для туфель из кожи игуаны. Зарплаты хватало на хлеб с маслом, на тряпки, на Женьку, даже на отдых в городе Сочи…
Не прав был Маркелыч – Егор брата не бросил, даже напротив. И не потому, что был уж так чувствителен и добр, а… Он помнил только, что, когда лежал сломанный и жалкий, как раздавленная гусеница, рядом с ним никого не было (друзья из цирка звонили, навещали, соболезновали – но и только), кроме Женьки, который в меру своих сил и способностей, но все же как-то пытался помочь старшему брату.
Женька жил уже как трава – сам по себе. И что варилось в его кудрявой голове, было теперь одному Богу известно. Когда ему пришла повестка в армию, Егор сам пошел с ним в военкомат. Его направили на медкомиссию, а там врачи лишь головой покачали: да уж… Поставили диагноз: вялотекущая шизофрения в стадии временной ремиссии – и отпустили призывника на все четыре стороны. Автомат доверить ему так никто из армейских и не решился. По настоянию Егора, Женька прошел ВТЭК и стал считаться инвалидом детства, получал крошечную пенсию и имел право на бесплатный проезд.
В Сочи они тогда приехали вместе – Женьку просто не с кем было оставить в Москве. Да и Егору хотелось, чтобы он поплавал в море, пожарился на солнышке, кости погрел. Жить устроились на частном секторе Мацесты…
Но все это, всю (или почти всю) подноготную братьев Дивиторских Белогуров узнал гораздо позже. А их первое близкое знакомство, с которого все и началось в городе Сочи, произошло при самых экстремальных и трагических обстоятельствах.
Тот проклятый вечер Белогуров провел в баре «Лазурной», кайфуя от безделья на летней веранде под шум прибоя. С ним была одна девчонка – двумя часами раньше он снял ее на нудистском пляже. Какая-то местная крашеная, точнее, мелированная блондиночка, только-только закончившая этой весной школу: Белогурова всегда тянуло к непорочным нимфеткам. Но девчонка, как оказалось, распробовала все уже аж с двенадцати лет – каждый год ошивалась среди нудистов, где в основном были солдаты из получивших увольнительную. Кроме того, у нее был какой-то воздыхатель из местных, которого она и бросила в тот вечер ради «богатенького москаля» Белогурова, обещавшего сводить ее в шикарный бар на семнадцатом этаже «Редиссон».
- Предыдущая
- 32/92
- Следующая