Прощай, Византия! - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 21

Его доставили в управление розыска во взвинченном, мрачном настроении – ну, оно и понятно. На поминках Константин выпил. Алкоголь, как позже убедился Колосов, действовал на него как своеобразное снадобье, растапливающее сердечный лед и развязывающее самые тугие нервные узлы.

– Что вам от меня надо? Вломились какие-то лбы в ресторан, потащили меня сюда. – Константин стоял перед Колосовым набычившись, сжав кулаки. – Вы что себе позволяете? Я кто, по-вашему, а?!

– Вы, Константин Константинович, брат потерпевшей, убийцу которой мы активно ищем. В поиске этом, кажется, наметился серьезный прорыв. Настолько серьезный, что мы не смогли ждать до завтра и потревожили вас во время траурного мероприятия. Пожалуйста, примите наши искренние соболезнования, – мирно пояснил Колосов.

– Да что произошло? Объясните. – Константин дернул себя за галстук, ослабляя узел. Был он в черном костюме и новом черном пальто (такие пальто ввели в моду руководители Большой Восьмерки). Он сел напротив Колосова.

– Место такое – дачный поселок Красный Пионер возле станции Редниково – знакомо вам? – спросил тот.

Константин засопел.

– Это в двух километрах от того места на шоссе, где мы обнаружили вашу сестру и где был найден ваш маленький племянник. Почему вы не сказали нам сразу, что в этом поселке бывший муж вашей сестры Марк Гольдер в мае приобрел дачу? Или вам это не известно?

– Мне это известно. Дальше что?

– В прошлую нашу беседу вы сказали, что не знаете, что ваша сестра делала в день убийства и почему она оказалась в окрестностях Красного Пионера. Вы и сейчас повторите то же самое?

– Я с Дуней в тот день не общался. По телефону мы тоже не говорили. Я мог только догадываться.

– Слушаю ваши догадки.

Константин снова засопел.

– Это не может иметь никакого отношения к ее смерти, – сказал он. – Вы же говорили, это просто разбой на дороге. Это была трагическая случайность!

– Это уж нам судить. Я слушаю ваши соображения.

– Да нет никаких соображений. – Константин подался вперед. – Да, Дуня была замужем за Марком Гольдером, он известный шахматист. Шесть лет их брака кончились разводом. Это бывает, и это нормально. Да, у них были разные взгляды на воспитание сына. Лева при разводе остался у матери, а его отец… отец заявлял на него свои права.

– Подождите, что же получается, значит, ваша сестра конфликтовала с бывшим мужем из-за мальчика?

– Они в этом были соперниками. Знаете, я сестру не оправдываю. Хотя все меркнет перед ее смертью, я ее не оправдываю. Она порой вела себя очень импульсивно, несдержанно. Марк должен был ей уступить, но он не уступал. Они буквально рвали Леву друг у друга.

– Что могло произойти в тот день? У нас есть сведения, что ваш племянник был в поселке Красный Пионер на даче отца.

– Я ничего не знаю. Возможно… Я знаю только, что несколько недель назад Марк неожиданно явился на квартиру к Дуне. Она сама мне жаловалась.

– Вы в прошлый раз говорили, что ваша сестра проживала после развода отдельно.

– Наш покойный отец позаботился, чтобы мы все имели свои квартиры.

– А ваш дом в Калмыкове?

– Это фамильное гнездо. Там жил мой прадед, моя бабка, мой отец, мы все жили там. Это дом нашего детства.

– Продолжайте, пожалуйста.

– Все, что происходило между Дуней и Марком, я знаю лишь со слов своей сестры Зои. Она была дружна с обоими.

– Вы не интересовались проблемами сестры?

– Я был слишком занят, чтобы вникать в эти дрязги, – выпалил Константин. – После смерти отца все было на мне: дела компании, наш бизнес. Мне было некогда. Я своей-то жене не успевал уделять внимания, не то что…

– Я понял, продолжайте. Что же вы знаете со слов вашей сестры Зои?

– Знаю, что они ссорились. Марк обвинял сестру, что она плохо заботится о Леве, как мать, что он заброшен…

– Это было правдой?

– Дуня любила жизнь. Свою свободу она всегда ставила превыше всего. Она была молодой красивой женщиной. Любила развлечения, путешествия. Мужиков, черт возьми. – Константин глянул на Колосова. – Моя сестра была женщиной с ног до головы. Не мне ее в чем-то упрекать. Она жила как умела. Леве она наняла няню. К нему была приглашена учительница английского и французского. Но, видимо, такой подход к воспитанию ребенка Марка не устраивал. Сам он человек совершенно иного склада. Он хотел забрать Леву к себе. Насовсем. Сестра категорически возражала.

– Почему? Если она так любила свободу, мальчик ей только мешал.

– Он не мешал ей. Он жил в нашей семье, в доме моего отца, моего прадеда. Но Марка и это не устраивало.

– Он имел что-то против вашей семьи? – спросил Колосов.

– Я так не сказал.

– Но я понял…

– Вы поняли неверно. – Константин внезапно сильно покраснел. – Что мог этот выскочка, этот… плебей иметь против нашей семьи?

– Я не знаю. – Колосов пожал плечами. – Как же мог Лева оказаться на даче отца?

– Он увез его, другого объяснения нет. Увез, украл. К этому давно шло. Забрал на дачу, в эту конуру. – Константин хлопнул пухлой ладонью по столу. – И это он, он виновен, что она погибла!

– Он виновен?

– Она бросилась туда за Левкой. Вы спрашивали, как могла Дуня оказаться там в ту ночь? Да вот так – она бросилась за сыном, когда узнала, что он там, на даче.

– А откуда она могла узнать?

– Наверное, решила, раз Марка нет дома, в Москве, значит, он увез Левку туда.

– Но ведь Гольдер – человек не бедный. Он и номер мог снять в отеле или в клуб какой-нибудь загородный податься.

– Мог, хотя клубы – это не его стиль. Но вы же сами утверждаете, что он был на даче.

– У нас есть свидетель, видевший его и мальчика. Так откуда же ваша сестра могла узнать, что они там?

– Это вы меня спрашиваете?

– Вы советуете спросить кого-то другого из вашей семьи? Например, вашу сестру Зою?

– Возможно, она скажет больше. Да нет, она нам все уже рассказала.

– Вам – это вашей семье? Вы пытались разобраться сами?

– А вы бы разве не пытались, если бы вашей сестре всадили нож в спину? – Константин вытер со лба бисеринки пота. – Разве вы бы сидели сложа руки?

– Почему же вы нам ничего не сказали?

– А что я должен был сказать?

– Ну, хотя бы то, что у вашей сестры была война с мужем из-за сына. Вы знаете, чем порой кончаются такие войны?

– Чем? – Константин смотрел на Колосова.

– Смертью одной из сторон.

– Нет. – Константин встал. – И думать так даже не смейте.

Колосов тоже поднялся.

– Почему? – спросил он. – У меня труп, обнаруженный в двух километрах от известной вам дачи. Вы сами говорите, что…

– Нет. – Константин стиснул зубы. – Это невозможно.

– Невозможно? Что за человек муж вашей сестры? Мне известно только, что он шахматист.

– Когда-нибудь он станет чемпионом мира.

– Но каков он по характеру? Откуда родом?

– Родом из Питера. Вы имели дело с питерскими?

– Имел не раз.

– Значит, представляете себе. Для нас всех, особенно для нашего отца, это было большой неожиданностью, что Дуня вышла за него.

– Так плох или так хорош был?

– Просто он человек не нашего круга.

– Я не понимаю вас, Константин Константинович.

– Он был всегда чужим для нашей семьи.

– Но вы сказали, что ваша сестра Зоя была с ним дружна.

– Это моя сводная сестра.

– То есть?

– Она характером пошла в свою дражайшую матушку.

В этом ответе сквозило какое-то очень сильное, плохо скрытое чувство. Только вот природа его была пока темна для Колосова.

– У вас большая семья, – сказал он. – Это редкость сейчас. Мы будем вынуждены побеседовать со всеми вашими родственниками. Не дадите ли короткую справку? Евдокия была вашей родной сестрой, а остальные братья и сестры – сводные?

– После смерти нашей с Дуней матери отец женился вторично. Появилась Зоя. – Константин тщательно подбирал слова. Щеки его снова полыхали румянцем. – А потом у него появилась вторая семья, на стороне. Там родился мой брат Ираклий. Та женщина, его мать, танцевала в кордебалете Большого театра, ну и осталась за границей с очередным своим любовником – году в 84-м, что ли. Скандал был жуткий. Ираклия она бросила, он жил у каких-то своих теток. Отец забрал его и усыновил официально.