На рандеву с тенью - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 4

С приятельницей Катя темнить не стала. Услышав про пропавших без вести, Краснова задумалась.

– А какой материал ты хочешь по ним найти? Дело-то не раскрыто. Причем и уверенности ни у кого нет, что это что-то криминальное. Скорее всего заблудились эти несчастные в наших провалах. Такое и раньше бывало. Впрочем, тебе с Рубиком Керояном надо потолковать. Он тогда первый на место выезжал и в каменоломни в составе поисковой группы спускался. – Краснова двинулась к двери. – В розыск звонить бесполезно, они, когда с задержанным беседуют, просто трубку не берут. Я сейчас к ним сама спущусь, Керояна тебе приведу. А ты сиди, отдыхай. Потом чай будем пить.

Катя осталась в кабинете одна. Подошла к окну. Из него был виден двор отдела. Она обратила внимание на огромный темно-зеленый джип. Катя в иномарках разбиралась скверно, но тут и без специальных познаний было ясно: роскошная, новая и очень дорогая машина.

Возле нее она увидела невысокого коренастого мужчину в черном костюме и черном галстуке. Он беседовал с сотрудником милиции в форме. Катя вспомнила: в отдел должен был приехать адвокат какого-то Луконенко. Надо же, какое у адвоката роскошное авто.

В машине вроде бы сидели еще люди, но Катя их не разглядела. Тоже адвокаты, решила она. Да, если стрелка из бара защищают такие персоны, то чему удивляться, что районный суд выпускает их по первой же жалобе?

Мужчина в черном костюме попрощался с сотрудником милиции. Они говорили… Кате показалось, милиционер (это был, видимо, помощник дежурного) то ли объяснял что-то своему собеседнику, то ли успокаивал его. Мужчина сел за руль джипа. И Катя подумала: нет, все-таки эта роскошная машина чем-то неуловимо похожа на катафалк.

Глава 2

ПЕРВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ

От Спас-Испольского уголовного розыска в лице старшего оперуполномоченного Рубена Керояна она узнала лишь имена и фамилии пропавших да крайне скупую информацию о том, как же местной милиции стало известно о происшествии.

Кероян был мрачным, неразговорчивым молодым человеком. И вопреки своему южному темпераменту классическим меланхоликом. Впоследствии Варвара Краснова, сплетничая по-женски, поведала Кате, что причина крайне минорного настроения опера в то утро крылась в окончательном разрыве с «его девушкой», секретаршей ОВИРа, которая как раз накануне подала заявление в ЗАГС с лучшим другом Керояна, тоже сотрудником местного розыска. В результате внутри крохотного боевого подразделения сложилась крайне нервная и взрывоопасная обстановка. Сердечная рана Керояна обильно кровоточила, и он всем своим видом показывал, что сейчас (сейчас!) ему совсем не до расспросов какой-то любопытной корреспондентки из пресс-центра главка.

Катя же в пику ему проявила редкую черствость и упорство. Впрочем, фамилии пропавших она и так знала – из сводки. И они ей пока ровным счетом ничего не говорили.

Милиция разыскивала неких Марию Коровину, Веру Островских и Андрея Славина. Все трое были местные жители. Девушкам было по двадцать два года, Славину – двадцать пять. В ночь с 30 апреля на 1 мая на машине Славина они втроем якобы отправились то ли на реку, то ли в заброшенные каменоломни, и с тех пор их больше никто не видел.

На этом фонтан красноречия Керояна иссяк, и Кате пришлось задавать наводящие вопросы.

– Я слышала, первым в милицию сообщил об исчезновении ребят отец одной из девушек. Что, он действительно подозревал сначала, что это похищение?

Кероян нехотя кивнул:

– Он сразу в РУБОП кинулся, к вам в Москву. Нашим не доверился. И насчет каменоломен там вообще сначала речь не шла.

– То есть? – насторожилась Катя.

– Ну, версия о том, что они отправились в Съяны, появилась, когда он уже к нам после РУБОПа прибежал 7 мая. Как раз я дежурил на праздники.

– Рубен, вы хотите сказать, что целую неделю в этих каменоломнях их даже никто не искал?!

– Мы вообще сначала не знали, что они пропали. Праздники ж были – у Коровиной мать с сестренкой в Питер уехала на экскурсию. Вернулась, а дочери дома нет. У Славина никого из близких – мать два года назад умерла. А отец Веры Островских… Они с женой хватились третьего мая – Вера в Москву им не позвонила. Он сначала сам ее искал, а потом махнул в РУБОП. Ну а там свои порядки. Полная секретность и тайна аж до заикания. – Кероян сделал усилие и саркастически съязвил: – Они ждали у моря погоды – может, похитители объявятся, деньги станут с Островских требовать. Никто так и не объявился. Тогда он к нам, к местным, – караул, единственная дочь пропала, помогите!

– И как же тогда появилась версия, что ребята отправились в каменоломни?

– Я после разговора с ним в «Пчелу» сразу поехал. Диско-бар у нас тут такой, молодежь тусуется. На праздники – сплошное веселье. Пытался узнать, когда Коровину и Славина там в последний раз видели.

Катя отметила, что Кероян на этот раз не упомянул фамилию другой девушки – Веры Островских.

– Кое-кто из полезных мне там тусовался. Ну, начали с ними потихоньку разбираться. Тут-то и всплыло, что в «Пчеле» их видели вечером 30 апреля. Там вечеринка намечалась. Но только где-то около одиннадцати, по словам свидетелей, они оттуда слиняли на машине Славина. Мне сказали: вроде собирались провести Вальпургиеву ночь в самой подходящей обстановке.

– Это в заброшенных пещерах?

– Вроде да. Машину Славина мы потом на берегу реки нашли. Там неподалеку вход в каменоломни. То есть один из многих входов.

– Один из многих? Значит, тут есть и другие?

Кероян глянул на Катю, но ничего не сказал.

– А что, эта Коровина и Славин… Они дружили?

– Вроде того. Спали.

– А Вера Островских? Почему и она туда с ними поехала? Вроде ведь третий лишний.

– Они с Коровиной – близкие подруги.

– А что, ее отец действительно состоятельный человек? Можно с такого за дочь деньги потребовать?

– Можно, – Кероян отделался лаконичным ответом. И дальше развивать эту тему не стал.

– Вы, Рубен, первый выезжали в эти Съяны. Ну и?.. – Катя была само любопытство.

– Да, сначала я один поехал, просто информацию проверить.

– Вы же говорите – там, в этих пещерах, множество входов, как же вы догадались, куда именно нужно?..

– Дыра у дуба – самый посещаемый вход. Туда и туристы забредают, и спелы приезжие.

– Спелы?

– Ну, спелеологи.

Катя примолкла на секунду: видимо, она еще очень плохо представляла себе эти каменоломни. Если их даже спелеологи для себя облюбовали…

– И что же, Рубен, вы там обнаружили?

– Сначала жирный ноль. Потом к реке спустился, машину Славина в кустах увидел. «Жигули»-»десятка», цвета «баклажан», новая. Он ее недавно приобрел, у нас в ГИБДД оформлял. Никаких следов проникновения, борьбы или взлома там не было. Ключей тоже.

– А Славин кем работал?

– В банке. Менеджером, что ли. После финансового института сразу.

– Неплохое распределение в двадцать пять лет.

– Его отец Веры Островских туда устроил. Парень после смерти матери совсем один остался. Островских мать его хорошо знал, да ее тут все в районе знали. Она в оные времена в райисполкоме работала, в жилкомиссии.

– А вы сами в Спас-Испольске давно живете, Рубен?

– Я здесь родился.

– Извините, я вас перебила. Вы нашли машину, и что же дальше?

– Что? Пещеру осмотрел, вглубь один не полез. Вернулся в отдел, начальству сразу доложил. По тревоге людей подняли, пытались осмотреть там эти чертовы норы, но… Короче, дальше ста метров вглубь не двинулись.

– Почему?

Кероян снова посмотрел на нее:

– Вы когда-нибудь бывали в Съянах?

– Нет, – честно призналась Катя. – Впервые услышала, что такое странное место тут у нас под Москвой.

– И не советую туда нос совать, – хмуро предупредил опер. – Эти вот уже попробовали.

– Значит, они вполне там могли заблудиться и… – Катя почувствовала внезапный холодок. Медленная мучительная смерть ждала заблудившихся в пещерах без воды, света, пищи. Их начали искать там только спустя неделю, а это значит…