На рандеву с тенью - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 31

– Лариса Дмитриевна, человек по фамилии Клыков знаком вам?

– Нет. Не знаю такого.

– А фамилия Баюнов-Полторанин?

– Да, он вместе с семьей с конца апреля снимает на территории комплекса бунгало-люкс. – Она быстро вскинула глаза, встретилась взглядом с Лизуновым и тут же опустила ресницы. На лицо ее легла тень. Так облако набегает на луну.

– А как он расплачивался за наем, наличными? – продолжал спрашивать Колосов.

– Надо справиться в финансовом отделе. Кажется, была кредитная карта, – она нервно сжала сумочку. – Я точно не помню.

– Но вы же старший управляющий комплекса.

– Да, точно это была кредитная карта, – сказала она быстро. – Он уплатил вперед за несколько месяцев.

– Я понимаю, держать в голове информацию о каждом отдыхающем очень трудно. Тем более после таких событий, которые случились в вашей семье, вам как управляющему непросто вот так сразу дать точный ответ. Мы все понимаем, не волнуйтесь. – Никита, казалось, самым искренним образом сочувствовал ей.

– Понимаете, а сидите сложа руки! – Она не поднимала глаз, смотрела на носки своих туфель, говорила тихо и гневно. – Понимаете, а не ищете их.

– Мы ищем, – хмуро возразил Лизунов.

– Скажите, Андрей Славин дружил с Верой, бывал у вас? – продолжал Никита.

– Я видела его несколько раз, он заезжал за Верой на машине вместе с Машей Коровиной. А что?

– Найдена улика, остатки мужской рубашки. Я подумал, если он часто бывал у вас в доме, возможно, вы бы смогли нам помочь опознать одежду. Мы до сих пор точно не уверены, что это остатки одежды именно Славина.

– Нет, вряд ли я вам в этом помогу. И муж тоже. Этот мальчик приезжал вместе с Машей Коровиной всего несколько раз и…

– А Машу вы хорошо знали?

– Конечно. Она работала в комплексе в детском центре активного отдыха. Очень способная, умная и старательная девушка. Они с Верочкой дружили еще со школы, с первого класса. Их дружба сохранилась несмотря ни на что.

Никита посмотрел на Ларису Дмитриевну. Ему показалось, сейчас она добавит, что дружба девушек могла разрушиться от огромной разницы в социальном положении их родителей. Но Лариса Дмитриевна сказала совершенно другое:

– У Веры были большие проблемы. И с возрастом они обострялись все сильнее. Она с детства страдала нарушением обмена веществ, результатом чего стало сильное ожирение.

– И что же?

– Ну, в двадцать два года отсутствие тонкой талии воспринимается как конец света.

– У вас, Лариса Дмитриевна, были хорошие отношения с Верой? – прямо спросил Колосов.

– Как вам сказать… Когда я вышла за Олега замуж… Поверьте, этот шаг дался мне нелегко, с первым мужем я прожила пятнадцать лет, у нас был сын, и, когда муж умер, мне казалось – земля ушла из-под моих ног… Так вот, для меня повторный брак был трудным шагом. Но и для Олега он был непростым. Восемь лет после смерти своей супруги Олег жил только для Веры и ради Веры. И она пламенно, я бы даже сказала, фанатично любила отца. Я же говорю – у девочки были проблемы с внешностью, а такой отец, как Олег… Словом, это был единственный человек, единственный мужчина, которого Вера обожала, чувствуя при этом ответную преданность, любовь, заботу. Естественно, что, когда я вошла в их дом, в этот замкнутый мир отца и дочери, то… Да, у нас были некоторые сложности. Но мы честно старались их преодолевать. В целом у нас с Верой были добрые отношения, хотя и не всегда гладкие и ровные.

– А в тот день…

– Господи, я уже столько раз рассказывала, что случилось в тот день!

– Лариса Дмитриевна, но у нас ваших показаний нет, – тихо сказал Лизунов.

– Да? Мне казалось, я все время говорю только об этом и дома, и в офисе… – Она достала из сумочки сигареты и зажигалку «Картье», прикурила. – Праздники мы всей семьей собирались проводить в Москве. Хотели сначала ехать отдыхать в Финляндию, но там в мае еще холодно, а потом Олега утром 29 апреля неожиданно вызвали в Сочи, он должен был лететь немедленно, там решался вопрос о выделении участка побережья под строительство нового отеля. Он должен был вернуться тридцатого, но пришлось задержаться, они были приглашены к губернатору края, уехать он не мог. Короче, вернулся он только утром третьего числа.

Никита видел, как насторожился Лизунов: о том, что Островских в момент исчезновения дочери был в отъезде, речи на его допросе не шло.

– Мы были на нашей московской квартире: Вера, я и мой сын от первого брака Максим, ему четырнадцать. Где-то после обеда Вере кто-то позвонил, я думаю, это была Маша Коровина. Вера сказала, что тридцатого здесь, в городе, собираются все их школьные друзья…

– Где собираются?

– Естественно, в «Пчеле», – Лариса Дмитриевна сказала это с раздражением. – И она хотела поехать.

– Значит, в Спас-Испольск она уехала 29-го?

– Да, около пяти часов вечера. Я была против, но… вы же знаете, что такое современная молодежь. С ними невозможно спорить, все как от стенки горох. Не на ключ же мне ее было запирать.

– А на чем она уехала? Неужели на автобусе?

– Я дала ей денег на такси.

– Крупная сумма вылетит, – хмыкнул Лизунов.

Лариса Дмитриевна только пожала плечами.

– Она должна была ночевать у нас дома, в нашем доме на Сосновой аллее, по крайней мере, я так предполагала. Там у нас постоянно живут сторож и домработница. Она бы позаботилась о Вере, ведь у нее была строжайшая диета по предписанию ее врача-диетолога.

– Лариса Дмитриевна, извините за бестактный вопрос: Вера употребляла алкоголь?

Она кивнула. Потом снова кивнула: да.

– К сожалению. Иногда это выходило за рамки допустимого. Поэтому, как это ни странно звучит, Олег ограничивал ее в карманных деньгах. Хотя так ей никогда ни в чем не отказывал.

– А наркотики?

– Врач ее регулярно осматривал. Вера наблюдалась и у нашего семейного врача, и у специалиста-эндокринолога. По крайней мере, никаких следов от иглы не было заметно. Но ведь они сейчас бог знает что глотают – таблетки, растворы, нюхают разную дрянь.

– По характеру Вера какой была – робкой, застенчивой?

– Нет, что вы! Это был настоящий сорванец! Я же говорю: полнота была ее идефикс. И она делала все, чтобы хоть как-то сбросить вес. Олег рассказывал: она начала курить с двенадцати лет. А почему? Потому что девчонки в школе говорили, будто табак сжигает калории. Она гоняла на мопеде, Олег подарил ей американский, последнюю модель. В прошлом году, когда я сдавала на права, Вера уговаривала отца, чтобы он и ей подарил машину. Ей очень хотелось иметь внедорожник, представляете?

– А приятели, близкий друг у нее был?

Лариса Дмитриевна вздохнула:

– Ребята были. Она дружила с Машей, а та такая милашка, вокруг нее мальчишки как рой вились. Мне кажется, что в последнее время и Веру тоже кто-то начал интересовать. Но она это тщательно скрывала.

– От вас? И от отца тоже?

– Да, и от мачехи, – Лариса Дмитриевна горько улыбнулась, – и от обожаемого отца. Мы с Олегом считали, что это возрастное. Хотя с моим сыном Максимом у Олега после нашего брака не было никаких проблем, они быстро подружились. А ведь Максим сейчас на самом пике переломного возраста.

– Ваш сын сейчас с вами?

– Мы отправили его на полтора месяца в юношеский лагерь в Австрию. Там он подучит немецкий. Вообще, мы решили не травмировать мальчика. Он так тяжело переживает.

– Лариса Дмитриевна, а Вера раньше посещала Съяны?

– Никогда нам с Олегом это и в голову не приходило! Хотя она часто вела себя как мальчишка, но не до такой же степени! Но… А потом мы узнали от матери Маши, что, оказывается, они спускались в катакомбы, что Славин там бывал, что якобы у Маши был приятель или жених, какой-то там проводник или диггер… А потом их машину, то есть машину Андрея, нашли у Большого провала.

– А зачем все-таки они могли туда ходить, как вы думаете?

– Ну, здесь у нас… Вы не из наших мест, а я здесь выросла… Съяны окутаны целым шлейфом легенд. Встречаются среди них и красивые, поэтичные, и весьма зловещие. Много разных сказок ходит об этом месте, возможно… Но понимаете, я точно не знаю ничего, может, она в силу своего юного возраста была увлечена кладоискательством, хотя… Хотя это больше для возраста Максима подходит, чем для… Не знаю, понятия не имею!