На рандеву с тенью - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 23

Он эхом прокатился по полю до самой опушки леса.

Тот звук снова повторился. Но уже дальше. Катя посмотрела в темноту. Ночная птица, черт бы ее побрал, пугает… В костре багровели угли, словно чьи-то злые красные зенки стерегли, таращились. Она невольно подумала: как они с Варварой будут домой возвращаться? Не ночевать же тут, в лагере? Или… Гордеевой в ножки поклониться?

Вдали на шоссе послышался шум одинокой машины. Гордеева вздрогнула, прислушалась.

– Кажется, к нам еще гости, – сказала она.

– Олег Георгич, – Женя вздохнула. – Не спится ему.

В ночи мелькнули желтые фары. Автомобиль остановился под дубом: большая квадратная иномарка, похожая на катафалк. Джип.

Швед вскочил, поднялась и Гордеева. Они направились к машине. Все сидящие у костра задвигались. Кто дремал в пивной нирване, и тот проснулся.

Негромкие голоса.

Швед:

– Добрый вечер, Олег Георгич. Так и подумали, что это вы. Да сегодня… Прошли от и до… По плану, конечно… Лариса Дмитриевна, осторожнее, тут споткнуться можно.

Женский голос ответил ему:

– Мы из Москвы, припозднились. Олега задержали дела. Ехали мимо, он сказал, надо заглянуть, узнать. Он дважды звонил вам. Что-то с телефоном?

– Батарея разрядилась. – Катя услышала голос Гордеевой.

В полосу света от костра вступили Швед, Гордеева, Женя. Следом шел, как уже Катя догадалась, Олег Островских, а с ним темноволосая женщина в темно-синем деловом платье и черном пиджаке. Катя и ее видела раньше. Это она приезжала сюда с Островских и матерью Маши Коровиной.

Лариса Дмитриевна… Приятно познакомиться… Катя молча разглядывала женщину. «Тетя Лариса», «новая мама» Веры Островских.

– Ну, как дела? – хрипло, тревожно спросил Островских.

Он был на этот раз без очков, и Кате удалось рассмотреть его. У Островских с женой была довольно значительная разница в возрасте. И это сейчас особенно сильно бросалось в глаза: грузный, стареющий, сраженный страшным ударом судьбы мужчина и рядом с ним стильная, хорошо выглядящая (даже после такого несчастья), дорого одетая, искусно накрашенная, эффектно причесанная, энергичная женщина.

Гордеева начала излагать им ситуацию. Откуда-то появилась карта. Ее расстелили прямо у костра на спальном мешке. Островских, не жалея дорогого черного костюма, сел на запачканный сажей чурбак. Лариса Дмитриевна наклонилась, уперев руки в колени. Они внимательно рассматривали карту. Катя отметила, что карта спелеологов разительно отличается от карты капитана Лизунова. Это была не настоящая типографская карта, а пачка наложенных друг на друга больших листов кальки. На каждом пестрели нанесенные разными фломастерами пунктиры, круги, кривые, сплошные линии. Впечатление было такое, что по бумаге водил фломастером слепой или пьяный.

– Мы прошли здесь, здесь и здесь, – рассказывала Гордеева, листая кальку. – Сегодня начали отработку вот этого участка. Ориентировочно по поверхности от шоссе во-он до того поля.

– Ну хоть что-нибудь есть? – умоляюще спросила Лариса Дмитриевна. – Хоть что-нибудь?

– Пока больше ничего. Как выяснилось, этот участок Съян весьма посещаемый. К нему от Большого провала ведут сразу два тоннеля. И люди туда не однажды забредали. Женя множество бутылок из-под пива нашла. Но каких-либо следов пребывания там… – Гордеева запнулась на секунду, глянула на Островских, – вашей дочери и ее друзей мы не нашли.

– А сколько там еще ходов не обследовано? – Островских оторвался от карты.

– От Большого провала ведут еще пять.

– Я сам, лично хочу участвовать. – Он смотрел на Гордееву. – Я вас прошу, Алина Борисовна… Я не могу больше так… Ради бога, прошу вас, позвольте мне пойти туда с вами.

– Олег Георгич, дорогой, вы не сможете. Там… – Гордеева с сожалением покачала головой. – Я все, все понимаю, но это невозможно. Там вы ничем не сможете помочь ни нам, ни Вере.

– Олег, пожалуйста. – Лариса Дмитриевна положила руку ему на плечо. – И я прошу тебя, тоже прошу… Подумай о своем сердце. Ты и так делаешь все, что можешь. Ребята стараются, смотри, какую территорию они уже обследовали. Это ведь адский труд. Под землей.

– Но если ее… Если Верочки там нет, если тела ее там нет, то, значит, мы ошибаемся! Значит, они туда вообще не спускались! Может быть…

– Но их машину нашли недалеко от входа туда. Где же они еще могли быть? Алина Борисовна, кстати, чуть не забыла. – Лариса Дмитриевна дала понять, что всплеск горьких эмоций мужа нужно решительно и быстро пресечь. – Мы привезли то, что вы в прошлый раз просили. Олег, скажи, чтобы Костя принес.

Островских позвал своего шофера. Катя, с любопытством следившая за происходящим, отметила: во-первых, все переговоры с четой Оcтровских вела на этот раз лично Гордеева. Швед не вмешивался. Во-вторых, взаимоотношения у Островских и его жены со спасателями были гораздо ближе и теплее, чем это бывает обычно у работодателей и их подчиненных. Видимо, их связывало несчастье, неожиданно обрушившееся на человека, которому прежде судьба щедро дарила многое из того, что принято называть в жизни счастьем, – удачу в делах, большие деньги, молодую жену.

Водитель принес из машины плоский чемоданчик-ноутбук.

– Хорошо, просто отлично. – Гордеева забрала у него компьютер. – Это как раз то, что нужно. А насчет программы?

– Как вы и сказали, Алина Борисовна, наши программисты звонили в ваш институт. Программа та самая, там на дискете они что-то передали для вас. – Островских говорил это вяло, сидел сгорбившись, смотрел на огонь.

– Ну, попытаемся обработать уже полученные данные, создать карту-макет уже пройденных участков, кое-что смоделируем. – Гордеева села на спальный мешок рядом с ним. Они были в центре освещенного круга. Вокруг стояли в полном молчании спасательницы.

– Здесь все приходится начинать с нуля, – подала голос Женя. – Поверьте, мы делаем что можем. Завтра снова вниз пойдем.

– Я понимаю. Я все понимаю, девочки. – Он тяжело, с усилием поднялся. – Остается только надеяться на бога.

– Завтра спуск начнется в семь тридцать утра. – Гордеева не выпускала из рук ноутбук. – Телефон зарядился, я вам позвоню, как наверх выйдем. Тут, правда, мобильник иногда не пашет. Река, низина.

– Буду ждать. Ладно, удачи. – Островских крепко пожал ей руку. Кивнул Шведу, остальным. Попрощалась со спасательницами и Лариса Дмитриевна.

– Олег Георгиевич, извините, не захватите нас с собой в город? – громко, неожиданно для самой себя выпалила Катя. Господи, не оставаться же тут, не топать обратно пешком в темноте!

Все замолчали. Островских обернулся.

– Это из милиции к нам, – коротко сказал Швед. – Она была, когда рубашку нашли. Оперов вызвала.

Островских недоверчиво смотрел на Катю, на Варвару. Джинсовые линялые бриджи и бейсболка козырьком назад, видимо, в его понимании с милицией не вязались. И Катя в который уж раз официально и чинно представилась, показала удостоверение. Показала удостоверение и Варя Краснова.

– Старший следователь? – Островских слабо улыбнулся. – Простите, сколько же вам лет?

– Ой, и не говорите, – Краснова тоже улыбнулась. – А что?

– А наврала-то… Яхт-клуб, моторка, пацаны, – хмыкнул Швед. – Ну, красотуля, ты и даешь.

– Заглохни ты, – цыкнула на него Женя.

– Пожалуйста, садитесь в машину. Конечно, мы вас подвезем. – Лариса Дмитриевна указала на джип: – Прошу вас.

Внутри автомобиль совсем не напоминал катафалк. Катя констатировала это даже с некоторым разочарованием. Было очень удобно, мягко, высоко. Они сели на заднее сиденье вместе с Ларисой Дмитриевной. Островских сел впереди рядом с шофером.

– Таблетку дать? – спросила мужа Лариса Дмитриевна, когда они уже мчались по ночному шоссе.

– Нет, спасибо.

– Но ведь жмет же сердце. Жмет, я вижу.

– Ничего.

– Перемогать себя нельзя, Олег. – Она достала из сумки таблетки. – Прими сразу две. Только не глотай, соси.

Он послушно взял.

– Завтра мне в администрации надо быть, насчет участка за Александровкой вопрос решается. К девяти поеду, – сказал он. – Если оттуда в Москву к нотариусу, то не успею. Позвонишь Алине, узнаешь?