Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Молчание сфинкса - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 32


32
Изменить размер шрифта:

– Да? Он так сказал? – Марина пожала плечами. – А Денис говорил мне, что он будет весь день здесь.

Долорес Дмитриевна покосилась на собеседницу: ишь ты, здесь…

С некоторых пор в Лесном, на взгляд Долорес Дмитриевны, сложилась странная ситуация. Все это чувствовали, но не говорили об этом вслух. В мае, когда они только приехали и Салтыков нанял Дениса Малявина управляющим стройкой, вслед за ним в Лесном сразу же появилась и Марина Ткач. Появилась как близкая подруга, более того – гражданская жена Малявина.

Они жили вместе уже более трех лет. И, как слышала Долорес Дмитриевна досужие местные сплетни, именно эта красивая, самоуверенная и властная молодая женщина и стала главной причиной того, что собственный небольшой, но весьма успешный бизнес Малявина (кирпичный заводик в поселке «Луч») рухнул. У Марины, судя по всему, был алчный аппетит к жизни, которую, как она говорила, надо стараться прожить красиво, с блеском. Малявин полностью содержал ее, постоянно дарил ей дорогие подарки, а она умела их требовать и получать. Чем Марина Ткач занималась, помимо того, что помыкала влюбленным в нее Малявиным, для Долорес Дмитриевны было не ясно. Судя по всему, она получила приличное образование, была остра и резка в своих суждениях, имела привлекательную ухоженную внешность, отличную фигуру и хороший вкус. Малявин как-то обмолвился, что прежде она была актрисой в каком-то театре, но сама о себе Марина такого никогда не рассказывала.

В Лесное она буквально втерлась через Малявина и вскоре стала своей и даже начала энергично помогать во всех без разбора делах, постоянно и бесцеремонно вмешиваясь в самые разные вопросы, беспощадно командуя Малявиным, который ни в чем на словах никогда ей не противоречил.

Но дело было не только в этом. Долорес Дмитриевна, как и все остальные, вскоре смекнула, что Марина ездит в Лесное совсем не для того, чтобы бескорыстно из любви к самому процессу помогать своему безропотному сожителю. А затем, чтобы как можно чаще являть свою красоту, свои дорогие наряды, свои золотые русалочьи волосы, свой искусственный загар Роману Валерьяновичу Салтыкову.

Долорес Дмитриевна была в этом уверена так же твердо, как и в том, что и милейшая Анечка Лыкова, зачастившая в Лесное вместе со своим братом, делает это же самое тоже ради одного Салтыкова. Что ж, обеих женщин Долорес Дмитриевна понимала. Она и сама когда-то была страстно влюблена в своего бывшего мужа, отца Вали, бросившего ее ради молоденькой аспирантки.

В принципе, что скрывать, Салтыков был блестящей партией для обеих, такой, о которой они и мечтать-то не могли. В Лесном уже ни для кого не было секретом, что он разводится со своей женой. Та ни разу за все это время не побывала в России, а если и звонила Салтыкову из Парижа, то только по финансовым вопросам, связанным с расторжением брака.

Однако было во всей этой весьма житейской ситуации и нечто такое, что наблюдательную Долорес Дмитриевну крайне тревожило и даже пугало.

Долорес Дмитриевна снова выглянула в окно и увидела, как Валя идет вдоль фасада дома по направлению к флигелю. Через минуту хлопнула входная дверь. А еще через минуту на аллее показался желто-синий милицейский «уазик». Взвизгнув тормозами, он остановился у центрального подъезда усадьбы, и из него выпрыгнули двое крепких парней. Один из них в форме капитана милиции был начальник местного отделения Кулешов, которого Долорес Дмитриевна видела в Воздвиженском, где все знали всех. А вот второй, похожий на спортсмена, был Долорес Дмитриевне незнаком.

– Марина, к нам вроде милиция зачем-то, – воскликнула она. – Почему к нам? Неужели что-то опять случилось?

Марина достала из сумки телефон и быстро, в одно касание набрала номер. Долорес Дмитриевна догадалась, что она звонит Малявину – кому же еще в такой ситуации? Но телефон Малявина был отключен. Как отметила наблюдательная Долорес Дмитриевна, в последние недели это случалось что-то слишком часто.

Все утро понедельника Никита Колосов провел вместе с сотрудниками отдела убийств в Сбербанке в Бронницах и в пятом автобусном парке, обслуживавшем междугороднее сообщение на участке Бронницы – Воздвиженское – Старогряжск. Среди опрошенных сотрудников Сбербанка сразу трое кассиров-операторов, работавших в день убийства, опознали по фотографии в отце Дмитрии своего клиента и подтвердили, что он снял со счета деньги в сумме сорока трех тысяч рублей.

В Сбербанк, по показаниям свидетелей, отец Дмитрий пришел один, без спутников и покинул банк около 16.30. В автобусном парке Колосов разыскал водителя 214-го маршрута и контролера, вспомнивших священника среди пассажиров автобуса, ехавшего днем в Бронницы. Отыскали и водителя автобуса, который по расписанию должен был прибыть на остановку, где сошел отец Дмитрий, в 17.20. Но водитель показал, что из-за дождя и мокрого дорожного покрытия он в тот вечер в расписание не укладывался, опаздывая по всему маршруту в среднем на четверть часа. Священника он среди своих пассажиров не припоминал – по его словам, по вечерам автобусы идут битком набитые: народ возвращается с работы. По времени данные, полученные в ходе осмотра места происшествия и опроса сотрудников Сбербанка и водителей, в принципе совпадали. Но по-прежнему оставался невыясненным вопрос о неизвестном молодом спутнике отца Дмитрия, о котором говорил доктор Волков.

Когда Никита прибыл в отделение в Воздвиженское, он предложил Кулешову нанести визит в Лесное, чтобы детально допросить проживавших там Валентина Журавлева и Алексея Изумрудова. О том, что Катя побывала в эти выходные в Лесном, он еще не знал, потому что с утра даже не заезжал в главк, а отправился из Москвы прямо сюда.

Усадьба восемнадцатого века со всеми ее реконструкциями и строительными работами не произвела на него впечатления. Дом с допотопными коринфскими колоннами и два флигеля, несмотря на новую крышу, европейские окна и свежую штукатурку, воспринимался им все еще через призму размещавшейся там некогда психиатрической больницы. Подобные заведения Никите доводилось посещать по долгу службы, и ничего хорошего он там не видел.