Ключ от миража - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 20

– Кем эта Вишневская работает? – оборвал воспоминания друга Никита.

– Так, документы по временной прописке, отметка о регистрации, так… Насчет работы ничего, будем выяснять. Это ж только основа пока, что ты цепляешься к каждому слову? – Свидерко даже обиделся. – Что у тебя за мания такая, сразу за горло брать? Вынь да положь? Значит, ставим по одесситочке плюс.

– Во второй двухкомнатной квартире на пятом этаже кто проживает?

– Пока никто. Сдается она, все той же фирмой «Соцтраст».

– Это банк «Социумтраст», а фирма «Соцгарант».

– Один черт, – Свидерко хмыкнул. – Назовут же, мозги засохнут запоминать. Теперь на шестом этаже у нас…

– Так что же выходит, на пятом, кроме этой Вишневской, других жильцов нет? – перебил его Колосов. – Там, на месте происшествия, твои ее опросили тогда? Что она сказала?

– В первом рапорте среди опрошенных ее фамилия не значится, я потом участкового вызову, спрошу, – Свидерко тяжко вздохнул. – На шестом этаже девятнадцатая квартира сдается этой же фирмой супругам Васиным – Николаю – тезке моему Николаевичу – и Дарье Валентиновне. Сопляки какие-то, супруги эти – он с восьмидесятого года, а она с семьдесят седьмого. Молодожены, что ли? Скорее всего. От предков, наверное, сбежали, от тещи. Однокомнатная у них. А двухкомнатную квартиру под номером 20 на шестом этаже занимает некто Алмазов Олег Георгиевич. Тоже молодой, тридцать лет.

– Тоже приезжий?

– Нет. Тут вот справка из домоуправления. Вселение на уже ранее приватизированную жилплощадь. Это его квартира, собственная, он до ремонта в этом доме проживал. Вот тут копия свидетельства о смерти… Раньше он проживал вместе с матерью, перед Новым годом похоронил старушку. Теперь, как и этот Сажин с четвертого этажа, один двухкомнатную занимает. И оба не женаты.

– Дальше давай. – Колосов чувствовал, что все это перечисление неизвестных фамилий, номеров квартир и числа комнат начинает уже действовать ему на нервы. Они дошли только до седьмого этажа. А ведь их девять – мамочка моя родная!

– Седьмой этаж. Тут все квартиры заняты. Две квартиры на момент убийства временно пустуют. Погоди ты, не перебивай, сейчас все объясню… Семья Слоновых из 21-й двухкомнатной в длительной командировке с выездом за рубеж. Он сотрудник МИД, этот Слонов. В сентябре они вселились, а в ноябре уже уехали. А пенсионер Вятичев, одна тысяча девятьсот пятнадцатого года рождения, из 22-й квартиры, тоже двухкомнатной, – господи, да сколько же лет дедку? Он находится на реабилитации в госпитале ветеранов войны. Дай бог ему здоровья, конечно, но по нему и по этим Слоновым ставим мы минусы. И остается у нас на седьмом этаже кто? Трехкомнатную квартиру №23 занимает семья Зотовых. Ага, снова знакомые лица из рапорта. Целый выводок: Зотов Федор Семенович, Зотова Зоя Алексеевна, Зотова Клавдия Захаровна, Зотов Игорь Федорович.

– Женщинам по сколько лет?

– Одна Зоя с пятьдесят девятого. Свекровь ее Клавдия шестидесяти девяти лет. Игорю – восемнадцать полных уже. Военком по нем скучает, весной, видно, в армию забреют, если не отмажется. Ставлю по Зотовой Зое плюс, старуху игнорируем, так? И переходим к однокомнатной квартире, последней в нашем списке.

– Как последней? – удивился Никита. – У нас же еще два этажа?

– На восьмом и девятом, согласно справке из ЖЭКа, квартиры не заселены. Там до сих пор продолжается ремонт. Ползет, гад, как и у нас тут, нервы тянет… Ты что, недоволен? Я обеими руками перекреститься готов за этот их ремонт, а ты… – Свидерко усмехнулся. – Значит, в однокомнатной квартире у нас проживает некто Литейщиков Валерий Геннадьевич, сорока двух лет. Вселен на основании решения горздравотдела при префекте округа. И по Литейщикову этому есть, Никита, кое-какая информация. Но об этом чуть позже. Ну, вот мы и познакомились со всеми. Что молчишь, а?

– Думаю. – Колосов забрал «железный список», начал просматривать фотоснимки. Успели уже отщелкать. Что ж, так оно, конечно, лучше, с иллюстрациями. – Копию сделай мне с этой писанины.

– Думаешь-гадаешь, кто из них сообщник? – Свидерко закурил. – На наше счастье, баб не так уж и много. Старухи не в счет, так что… Но вообще, я с тобой солидарен.

– В чем ты со мной солидарен?

– В том, о чем ты думаешь с таким кислым видом, – Свидерко усмехнулся, выпустил дым. – Что без хорошего агента по этому делу работать, конечно, можно, но сложно. Ну, пригласим мы этих жильцов и жиличек одного за другим на допрос. «Здрасьте-здрасьте, хорошая погода. А вы по убийству какой-нибудь информацией располагаете?» – «Нет, что вы, откуда?» – «И про денежки в чемоданчике ничего не знаете?» – «Ничего». – «Все, арриведерчи». И с обыском, с обыском. – Свидерко пристукнул кулаком по столу. – Ни к кому ведь не сунешься. Пошлют!

– А у тебя что, есть хороший агент? – спросил Никита.

Свидерко снова усмехнулся – на этот раз горько, оглядел стены разоренного ремонтом отделения милиции и приставил себе к виску указательный палец, точно дуло пистолета – бах!

– Копию мне сделай, не забудь. И фотографии я на время заберу. Ненадолго, – сказал Никита. Свидерко поднял брови: даже так? Как и в старые добрые времена, они с Колосовым понимали друг друга с полуслова.

Глава 12

Литейщиков

– Ну, и как продвигаются дела по тому убийству? – невинно, совершенно без всякой задней мысли спросила Катя у Колосова, встретив его в вестибюле главка у лифта.

– По какому убийству?

Катя вздохнула: после именин Мещерского они с Никитой еще не разговаривали. Впрочем, был всего-то понедельник, и мало воды утекло с тех пор.

– По делу об убийстве похитителя чемодана с деньгами. Или там сейф был переносной? – Катя хотела продолжать в том же духе, но невольно запнулась: чего это Никита так на нее уставился? Собирается с мыслями, чтобы достойно огрызнуться?

– Я сегодня звонил Мещерскому, – неожиданно сказал Колосов. – Послушай, Катя, а ты что, одна до сих пор?

– То есть как это одна? Ты что?

– Ну, муж твой… не вернулся еще? Ты одна сейчас живешь?

Катя горделиво выпрямилась. Такие вопросы… Такие странные вопросы и таким тоном не задают в вестибюле у лифта, где полно сотрудников. Такие вопросы вообще не задают, потому что…

– Ты это с Мещерским обсуждал? – холодно осведомилась она. – Мой муж в командировке. И вернется примерно…

– Недели через две? – быстро спросил Колосов.

– Да, наверное. Если дела не задержат. – Голос Кати с каждой фразой терял уверенность. С «драгоценным В.А.» она накануне вечером разговаривала по телефону. Он по-прежнему жаловался на «адские морозы», простуженно сипел, трогательно «любил и скучал», но о возвращении пока не заикался.

– Послушай, Катерина Сергевна, у тебя сейчас время есть? – спросил Колосов. – Ты можешь уделить мне час? Хочу, чтобы ты посмотрела одну пленку, запись допроса как раз по тому делу. И высказала свое мнение.

– У вас уже подозреваемый есть? Убийца? Ух ты! – Катя сразу позабыла, что собиралась рассердиться. – Что же ты сразу не сказал! А у нас как раз давно не было хорошего репортажа о раскрытии какого-нибудь запутанного дела. «Человек и закон» постоянно напоминает, и «Криминальный вестник» теребит и…

– Дело не такое уж и запутанное, но… Помнишь, ты все допытывалась, спрашивала… Хотела статью сделать о процессе поиска, о раскрытии убийства, непосредственно участвуя в операции?

– Конечно, помню… А ты все – нет, да потом, да некогда мне. Важничаешь…

– Я не важничаю. Просто не те дела были. А убийство этого Бортникова… Одним словом, идешь смотреть пленку?

– Иду. – Катя цепко ухватила начальника отдела убийств за рукав кожаной куртки: он еще спрашивает!

В кабинете было чудовищно накурено. Совсем недавно здесь заседал цвет отдела убийств, совещаясь и строя очередные оперативные планы. Колосов распахнул форточку, впустив холод, достал из сейфа видеокассету и вставил в магнитофон перематывать. А Кате придвинул какую-то папку.