Следствие ведет простофиля - Сотников Владимир Михайлович - Страница 22

– Вот заладила! – возмутился Филя. – Только котяток своих и видит! А я, например, их вовсе и не разглядел. По-моему, на листке человеческие фигурки нарисованы. И кошка, конечно. Вот только что все это значит? Так и остается загадкой. Как и все остальное. Что же нам теперь делать?

– Уроки, – сказала Аня. – Все остальное выяснится со временем.

Ну и девчонка! Даже странно, что несколько минут назад она участвовала в строительстве «пирамиды» у будки консьержки. В это, честно признаться, Филе даже сейчас с трудом верилось.

– А Даня? – спросил он, входя вслед за девчонками в их квартиру. – Мы спокойненько будем уроки делать, а он волноваться за нас? Мы же ему сказали, что будем что-то высматривать. И ничего не расскажем?

– Вот и позвони ему, – ответила Аня. – Расскажи.

Аська уже набирала номер. И сама начала рассказывать. Это был такой поток слов! Ничего не понимали даже Филя с Аней – а они-то хоть знали, о чем идет речь. Если это можно было назвать речью. Тут были, конечно, и котятки, и корзина, и объявление, и Бульдог, о котором Даня слыхом не слыхивал раньше…

– Постой-постой, – пытался прервать Аську Филя. – Ты так его совсем запутаешь.

Но Аська уже положила трубку.

– Зовет нас к себе, – довольная, сказала она. Наверное, радовалась, что уроки могут и подождать.

Аня хоть и с неохотой, но согласилась.

– Только ненадолго, – сказала она.

В квартире Дани пахло чем-то вкусным. Аська сразу принюхалась.

– Пирог, – угадала она.

– Вот, хоть поможете есть! – обрадовался Даня. – А то мама сама его испекла и опять будет ругаться, что я даже не притронулся. Ну, как ваша разведка? – обратился он к Филе.

– Как всегда, – хмуро отмахнулся тот. – Только добавилось неясностей. Хотели одни тайны разгадать, а появились новые.

И он стал рассказывать Дане про милиционера, который когда-то поймал его возле машины, и про странный его рисунок… Трудное это дело – рассказывать историю, в которой и сам ничего толком не понимаешь. Хорошо, что хоть Аська не вмешивалась со своими котятками. Рот ее был занят пирогом. Она только кивала и блестела глазками от удовольствия.

– Странно… Странно, – бормотал Даня во время Филиного рассказа.

А что он еще мог сказать?

– Странно, – повторил он в который раз и добавил: – Вы представляете, сегодня Холерия два раза уборку делала. Один раз сделала, ушла. Ну, думаю, наконец-то! Нет, вернулась через полчаса – и опять по всем комнатам! И пыль опять вытирала, и пылесосила. Ужас какой-то!

– Стагается, – прокартавила с полным ртом Аська.

– «Стагается»! – передразнил ее Даня. – А чего стараться? И так все чисто. Со всех столов пыль смахивала, все фотографии на стенах обдула пылесосом. Неужели так надо? Я, помню, всю квартиру убирал в пять минут.

Тут звякнул замок входной двери. Что-то выкрикнул попугай в соседней комнате. Аська так и застыла, не прожевав.

– Да не бойся ты, – успокоил ее Даня. – Это папа. Он звонил, что сегодня пораньше придет.

Но это был не папа. Даня даже застонал, когда выглянул в прихожую.

– Опять! Опять она вернулась! Да сколько же можно? Что случилось, Калерия Леопольдовна? – убитым голосом спросил он. – Вы что-то забыли?

– Ключик свой забыла, ключик! – сладким голоском пропела старуха из прихожей.

Она пошуршала в соседней комнате и тут же ушла. Звякнула входная дверь.

– Может, у нее склероз? – спросил Филя. – Не помнит: убиралась сегодня или нет? Вот и приходит по три раза.

– Да нет, обычно все нормально… – пробормотал Даня. – Это сегодня что-то с ней случилось. Хотя – может же человек и правда что-то забывать.

– Уроки сделать, например, – неосторожно подсказала Аська и взглянула на сестру, испугавшись, что Аня потащит ее домой.

Опять щелкнул замок двери. Даня даже подпрыгнул:

– Ну, это уже слишком!

Но на этот раз действительно пришел папа.

– О-о! – радостно протянул высокий мужчина с загорелым до смуглости лицом, входя на кухню. – Наконец-то вижу всю честную компанию вместе! Это, как я полагаю, Филипп, да? Асю и Аню я знаю. А я – Иван Сергеевич. Вот и замечательно, что собрались. Попируем вместе!

«Странно, – подумал Филя. – Сам не выпускает сына никуда, а сейчас обрадовался компании. Хотя, наверное, все это мама устроила. Говорил же Даня, что папа дома почти не бывает. Все в археологических экспедициях…»

Филя зачарованно смотрел на загар Ивана Сергеевича. Из каких краев он привез его? Вот интересно будет расспросить!

В одну минуту Иван Сергеевич помыл руки, переоделся и уже сидел за столом с ребятами.

– Ну-с! – хлопнул он в ладоши. – Воздадим хвалу божеству природы и плодородия! Почему-то напоминает мне этот пирог проросшую мумию Осириса.

– Фу, папа, – поморщился Даня. – Мы же едим!

– Ой, простите! Совсем забыл, что уже не среди своих коллег, – схватился за голову Иван Сергеевич. – Знаете, у нас с ними даже игра со студенческих лет осталась: все и вся сравнивать с египетскими иероглифами, папирусами, богами. Знаете, такими древними египтянами стали – с ума сойти!

– А почему пирог похож на мумию? – часто-часто моргая, спросила Аська.

– Вот же колоски из теста выложены поверх пирога, да? – Иван Сергеевич показал на оставшиеся несколько кусочков. – Очень даже похоже. Кстати, я вам потом покажу один папирус, на котором изображена именно эта мумия. Дело в том, что не мумию, конечно, а деревянный футляр в виде Осириса египтяне наполняли землей с зернами. Сквозь специальные дырочки зерна прорастали, колосились, и для древних египтян это символизировало воскрешение божества плодородия.

– А внутри… никого не было? – испуганно спросила Аська.

– Нет, конечно, – рассмеялся Иван Сергеевич. – Только земля и зерна. По-моему, – вздохнул он, – я немного испортил вам чаепитие.

– Ну что вы! – воскликнула Аська, в доказательство своих слов беря предпоследний кусок с отчетливым колоском на поверхности. – Ничуть не испортили!

Ребята прыснули.

– А мы, пап, – сказал Даня, – уже и так заканчивали.

– Ну и хорошо, – улыбнулся Иван Сергеевич. – Видите, как я вовремя глупость сказал. Кстати, – обратился он к Филе, – Даня говорил, что ты интересуешься Египтом. Правда? Почему же так редко заходишь? Ведь у нас так много книг, альбомов.

– Да… захожу, спасибо, – промямлил Филя.

А сам подумал: «Зайдешь тут, как же! Сразу пропылесосят… дважды, а то и трижды! Или скажут, что я собираюсь попугая еще разок покрасить. В более веселенький цвет… Такую домработницу иметь – хуже, чем крокодила».

Дожевывая на ходу, Иван Сергеевич вышел в другую комнату и оттуда позвал ребят:

– Идите сюда! Вот, смотрите, что мне напомнило наш пирожок. Филипп! Тебе будет интересно.

В небольшой рамке над столом висела картинка.

– Какая старая бумага! – удивилась Аня. – Совсем желтая.

– Это папирус, – объяснил Иван Сергеевич. – Самый настоящий египетский папирус. Но не такой уж старый, между прочим. Есть и постарше – раз этак в сто. А этому не больше ста лет.

«Молоденький папирусик!» – хмыкнул про себя Филя.

– Вот он, Осирис, – показал Иван Сергеевич в центр картинки.

На постаменте лежала мумия, из которой густо проросли колоски.

– Что-то, пап, не очень похоже на пирог, – улыбнулся Даня. – Во всяком случае, мне это никогда не приходило в голову.

– Да? – удивился Иван Сергеевич. – Ты так считаешь? Может быть, может быть… Да, наверное, во всем виновата наша студенческая игра. Особенно после экспедиции я начинаю все сравнивать с египетскими вещицами. Так скоро и Каркушку за Ибиса приму.

– А кто это – Ибис? – спросила Аська. – Чибис, да?

– Это мифическая священная египетская птица, – вместо отца ответил Даня, и Аська вздохнула в знак понимания.

– Очень прожорливая, – добавил Филя.

– Спасибо за намек, – обиделась Аська.

– Ты что? – понял Филя свою ошибку. – Никаких намеков. Я вовсе не тебя имел в виду. Просто я читал об этом. Особенно всяких змей любит этот Ибис.