Следствие по щучьему велению - Сотников Владимир Михайлович - Страница 24

– Да нет, только трубы. Сюда никто, кроме меня, не мог лазить. Все-таки реставрация такого фонтана – это не просто ремонт, обычным рабочим его не доверишь. И, кроме ваших, других следов на полу нет. Смотрите, какой слой пыли! Любой отпечаток заметен.

Галка подняла с пола второй свиток, и из него выпал третий.

– Осторожнее! – опять воскликнул Игорь. – Хорошо, что специалисты не видят, как вы с раритетами обращаетесь… И хорошо, что Леонардо да Винчи такой прочной бумагой пользовался.

– Вот разлетались эти чертежи! – воскликнул Емеля. – Наверное, надоело им пятьсот лет в неподвижности лежать. Хотят превратиться в настоящий летательный аппарат.

– А что – вполне возможно, – кивнул Игорь. – Незадолго до смерти Леонардо записал в своем дневнике: «Человек вырастит себе крылья». Так что…

– Все-все-все! – раздался голос Галкиной мамы. – Сейчас же обедать! А то вы, Игорь, и сами голодный с дороги, и детей своими лекциями замучили.

Увлекшись разговором, ни Игорь, ни Галка с Емелей не заметили, как Галкины родители вошли в комнату.

– Ничего он нас не замучил! – воскликнула Галка. – А вдруг мы действительно сможем полетать на крыле Леонардо да Винчи?

– Точно сможем, – уверенно сказал Галкин папа. – Такими находками не бросаются. Раз она попала в наши руки… Можно сказать, что это сам Леонардо нам свои чертежи доверил, несмотря на то, что столько времени прошло. Хотя что для истории какие-нибудь пятьсот лет?

Эпилог

Все лето водители машин, проезжавших мимо Тушинского летного поля, притормаживали и смотрели через открытые окна вверх. Потому что в небе парил удивительный предмет. Он не был похож ни на самолет, ни на дельтаплан, ни на воздушного змея. А вместе с тем это был настоящий летательный аппарат. Просто очень необычной формы. Он был похож на скелет птицы.

Галкин папа так увлекся находкой, что три месяца занимался только строительством аппарата Леонардо да Винчи. Ну, и еще вместе с Игорем давал интервью – потому что рукопись гения стала сенсацией для ученых и журналистов.

Чертеж оказался настолько понятным, что по нему сразу стали строить аппарат. Сначала действовали точь-в-точь по инструкции Леонардо и делали его из тех материалов, которые тот описал. Галкин папа заказал в Италии специальные планки из итальянского тополя, бычьи сухожилия и лен, обработанный глазурью из внутренностей каких-то особых жуков. Узнав, из какой гадости строят аппарат, Емеля только плевался.

– Неужели нельзя заменить это все нормальными вещами? – удивлялся он. – Сухожилия, например, шелковыми нитями, а жуков… Какой-нибудь современной химией.

– Значит, нельзя, – возражала Галка. – Леонардо лучше тебя знал, из чего строить.

Но, как ни странно, Емеля оказался прав! Когда аппарат был готов, поднять его в воздух так и не смогли. Выяснилось, что Леонардо опережал возможности его века. Ведь пятьсот лет назад просто не было таких легких материалов, какие предлагал для строительства Емеля – ни шелковых нитей, ни химических волокон, которые намного легче льна и, тем более, легче дерева, даже если это легчайший итальянский тополь. Да и жуки в конце концов не понадобились – специалисты посоветовали Галкиному папе использовать только чертеж Леонардо, а материалы взять самые современные.

И аппарат номер два… взлетел! А первый так и остался музейным экспонатом.

– Зато он красивее, – сказала упрямая Галка. – Похоже, что он вылетел из старинной гравюры.

Пока что аппаратом Леонардо управлял пилот, но Емеля надеялся, что и ему когда-нибудь разрешат полетать. Ведь, проведя на трибунах Тушинского аэродрома целый месяц, даже Нинель записалась в клуб дельтапланеристов!

Вообще, с Нинелью ребята подружились. Не такая уж вредная она оказалась. Просто очень одинокая… А недавно произошла совсем смешная история.

Емеля с Галкой уже и забыли о поисках, которые они вели, следя за Нинелью. И вот однажды Емеля выполнил обещание, данное папе и маме: взял их на прогулку с Тяпой. Ведь теперь он чаще всех выгуливал собачку, да и жила она в основном у него, потому что Игорь целыми днями не бывал дома.

Шумная, надо сказать, получилась компания для прогулки! Разноголосая. Тяпа лаяла, мама с Нинелью о чем-то щебетали, а папа, Галка и Емеля бурно спорили о чудесах.

– Конечно, чудеса в сказочном смысле этого слова невозможны, – внушал папа своему мечтательному сыну. – Вопрос в другом. Какие события нашей обыденной жизни считать невероятными? То есть чудесами.

Как раз на этих словах Тяпа залаяла особенно громко и побежала к гроту с колоннами. Емеля взглянул на электронный ошейник, который он нес в руке. В окошечке светилось: «Искать».

– Растяпа тебе уже на расстоянии сигналы подает! – засмеялась Галка.

– Это я сам сигналы подаю. У меня уже вполне сложившаяся сигнальная система поисковой собаки, – сказал Емеля.

Не обращая внимания на всякие там ошейники, Тяпа старательно обнюхивала крышку старинного люка и царапала ее лапой.

– Что это она? – удивилась Нинель.

Емеля с Галкой переглянулись.

– Придется открыть, – сказала Галка.

– Ни в коем случае, – шепнул Емеля. – Нинели это будет неприятно.

– Ничего подобного, – возразила Галка. – Помнишь, она сама смеялась, когда рассказывала, как искала с Растяпой клад? И она ведь уже знает, что мы за ней следили.

Емеля откинул крышку люка, опустил вниз руку… Но Тяпа оказалась проворнее – она мгновенно схватила лежащую в люке конфету и зачавкала ею. Емеле осталось только вытащить записку и торжественно зачитать: «Всех, кто ищет клад, просьба не беспокоиться. Он уже найден».

– В этой записке не хватает имени, – улыбнулась Нинель.

– Какого имени? – не поняла Галка.

Взяв записку, Нинель приписала красным фломастером: «Найден Тяпой», – и вернула ее Емеле.

Все засмеялись, а мама сказала:

– Теперь эту записку надо положить обратно.

– Представляю удивление того, кто ее найдет через сто лет, – сказал папа. – Он, конечно, ничего не поймет.

– Так ведь это хорошо! – воскликнул Емеля. – С непонятностей все чудеса начинаются.