Следствие по щучьему велению - Сотников Владимир Михайлович - Страница 13

Папа уставился на Емелю, открыв рот.

– Ты о чем? – проговорил он.

– Ты о чем?! – завопила в трубке Галка. – Ты слышал, что я говорю?

– Слышал, – поспешил сказать Емеля. – И вижу, что без моего присутствия не обойтись. Это не телефонный разговор. Я все понял, выхожу, – как можно спокойнее добавил он и нажал отбой.

– Зато я ничего не понял, – сказал папа. – Ты так увлечен бисероплетением? И даже даешь выездные консультации?

– Приходится, – скромно сказал Емеля. – Я один узорчик придумал. Гордиев узел называется. А девчонки повторить его сами не могут.

– Называл бы уже сразу Щукинский узел, – заметил папа. – Может быть, прославишь фамилию в почетном деле бисероплетения.

С этими словами он ушел на кухню.

– Почему бы и не бисероплетение? – услышал Емеля мамин шепот. – Главное, чтобы ребенок был увлечен каким-нибудь конкретным делом и поменьше задумывался неизвестно о чем! У него скоро начнется переходный возраст, а при его характере…

«Мама на все готова, лишь бы я собачку в дом не тащил», – подумал Емеля.

Пяти минут ему хватило на то, чтобы захлопнуть все учебники, проглотить еще не успевший разогреться обед и выскочить из дому.

Дом, к которому велела подойти Галка, оказался совсем близко. Это была такая же девятиэтажка, как та, в которой жили Щукины.

– Так мы, оказывается, почти соседи, – запыхавшись, сказал Емеля, подбегая к Галке, которая стояла у крайнего подъезда. – А ты похожа на тайного агента, занятого слежкой за…

– Ты вот шутишь, а нам действительно придется слежкой заниматься! – перебила его Галка.

– Разве я против? – пожал плечами Емеля. – За кем и за чем следить? За твоей собственной квартирой?

– В этом доме не я живу, а Нинель. Я к ней иногда сама на урок прихожу. А сегодня даже специально напросилась. Все-таки у нее интереснее, чем дома, – с Растяпой можно поиграться. Ну вот, а она меня пораньше отпустила, потому что куда-то торопилась. Пока я учебники собирала, ей кто-то позвонил. Она долго ничего не говорила, только слушала, а потом знаешь, что сказала? «Я ее не кормила, как вы и велели. В темноте, говорите, и чтобы не бегала? Хорошо. Да, ошейник не забуду. Выезжаем через полчаса!» – Галка быстро взглянула на часы. – Так что сейчас они выйдут.

– И что ты так перепугалась? – удивился Емеля. – Что Тяпу не покормили? Так у нее, наверное, есть специальный распорядок еды.

– Собак не кормят, – сказала Галка, – перед каким-нибудь ответственным событием. Цирковых – перед представлением, поисковых – перед…

– Значит, Нинель ведет ее на поиски?! – воскликнул Емеля. – Но почему она тогда сказала «выезжаем»? Ведь Архангельское в двух шагах, туда не надо ехать!

– В том-то и дело, – согласилась Галка. – Я ничего не понимаю. Если она едет просто по своим делам, то зачем ей Растяпа, да еще не покормленная, да еще с ошейником? А когда ничего не понимаешь, то лучше просто взять да и посмотреть, куда она поедет.

Тут ребята увидели, как из самого дальнего подъезда быстро вышла Нинель Петровна. Тяпы рядом с ней не было… Зато в руке у нее была большая черная сумка, застегнутая наглухо.

– Ничего себе… – возмущенно прошептал Емеля. – Получается, Тяпа в сумке?! Она же там задохнется!

– Вряд ли Тяпа задохнется в сумке, но нам лучше находиться поблизости, – решительно сказала Галка. – Побежали!

Глава VII

Кошачий фокус

Хорошо, что у Нинели не было машины; она направилась к автобусной остановке. Впервые в жизни Емеля с замиранием сердца чувствовал себя в новой роли – сыщика. Новые ощущения всегда интересны – было и страшно, и тревожно, и… Интересно, одним словом. К тому же сильно прислушиваться к своим чувствам он не успевал: ему надо было прикрывать Галку. Сам он для Нинели был посторонним, одна-единственная встреча в парке ей вряд ли запомнилась, а вот Галка не должна была попасться ей на глаза. Иначе слежка оказалась бы просто провальной.

Это занятие оказалось трудным. Во-первых, надо было приблизиться к остановке как раз в тот самый момент, когда уже подойдет автобус. Не торчать же рядом с Нинелью слишком долго! Во-вторых, нельзя было войти с ней в одну и ту же дверь. Поэтому надо было понять, в какую дверь собиралась залезть она, а самим протиснуться в другую. Хорошо еще, что людей на остановке было много, поэтому можно было затеряться в толпе.

«Хорошо, что Москва не пустыня и не тундра, – весело подумал Емеля. – Бедуинам и эскимосам следить друг за другом потруднее!»

Особенно нравилось ему, что он ловил на себе восхищенные взгляды Галки.

– Где ты научился так умело следить? – шепнула она в автобусе. – Скользишь, как тень от самолета по земле!

– Вообще-то, – смущенно ответил Емеля, – мои знания о слежке пока теоретические. Просто читал кое-что. А сейчас мы с тобой будем превращать их в практические навыки. Нам-то что, а вот как Тяпе там, в сумке? Не очень твоя Нинель добросердечная, раз упрятала собаку в этот мешок! И как ты с ней занимаешься?

– Да мы же только уроком и занимаемся, откуда мне знать о ее добросердечности? – пожала плечами Галка.

– Значит, твои родители не должны были оставлять тебя на такую мегеру.

– Да я уже совсем самостоятельная, – махнула рукой Галка. – Могла бы и одна остаться. А Нинель они попросили просто так – помочь, если что-нибудь случится.

– Случилось! – усмехнулся Емеля. – Твоя помощница сокровище ищет. Вот это помощь! А ты ей в этом помогаешь. Все перевернулось с ног на голову, да еще в таком интересном виде.

Автобус миновал Архангельское, переехал Кольцевую дорогу и уже катил по Москве.

– Интересно, куда она нас всех завезет? – прошептал Емеля. – Домой-то мы хоть вернемся? Хорошо, что в город въехали – ясно, что хотя бы судьба Муму Тяпе не грозит.

– Такой юмор я не понимаю, – сказала Галка.

– Что тут непонятного? Черный юмор, жанр такой.

– Глупый жанр.

Емеля молча согласился. Что касается глупых мыслей, то их уж точно сначала обдумывать надо, тут и сомнений быть не может. Если бы он хорошенько подумал, никогда бы не ляпнул про Му-Му. Теперь даже вспоминать об этом не хочется.

– Конечная остановка! – объявила кондукторша. – Станция метро «Тушинская».

– Значит, путешествие продолжается, – заметил Емеля. – Еще и на метро покатаемся. А бедненькая Тяпочка совсем укачается, как космонавт в центрифуге.

Но Нинель в сторону метро не пошла. Она обогнула здание станции и направилась вдоль железнодорожных путей. От вида рельсов, ржавых труб, перепачканных мазутом шпал, – от всего этого промышленного пейзажа на душе у Емели стало тревожно. Он даже боялся признаваться самому себе в своих плохих предчувствиях. Зачем тащить собаку в закрытой сумке на пустынные железнодорожные пути? Не хотелось отвечать на этот вопрос… Да и следить стало труднее. На всей тропинке вдоль железнодорожного полотна была одна только Нинель. Правда, вдалеке виднелись несколько человек, идущих навстречу, но это не спасало ситуацию. Выскакивать на открытое пространство ребятам было нельзя. Один лишь поворот головы Нинели – и слежка будет раскрыта.

– Придется опять спортом заниматься, – сказал Емеля. – Как только она скроется вон за той будкой, побежим изо всех сил следом. Чтобы не упустить ее из виду.

– Не споткнись только, – не забыла подсказать Галка. И хихикнула: – Ты здесь никаких веток между собой не связывал?

– Твой юмор хоть и не черный, но такой же глупый, – отмахнулся Емеля.

На этот раз он бежал быстрее, чем Галка. Но и устал быстрее.

– Ты… стайер… – запыхавшись, еле выговаривая слова, объяснил он. – А я… спринтер. Могу очень быстро бежать, но… мало…

– Ты только не усовершенствуй обе свои способности, – улыбнулась Галка. – А то в будущем сделаешь несколько стремительных прыжков и рухнешь без сил.

Сама она дышала ровно, как спящая кошка.

– Местечко, – все еще задыхаясь, огляделся Емеля, – подходящее… для всяких… тайничков. Можно хоть посреди белого дня клады выкапывать – никто не заметит. И метро рядом, и дома, а место пустынное. Интересно, почему это?