Простофиля – криминальный талант - Сотников Владимир Михайлович - Страница 15

«А вот на этот раз я совсем ни при чем!» – весело подумал Филя.

Глава IX

Портрет

Аня всю дорогу, пока ехали в метро, была грустной.

– Ты чего киснешь? – спросил Филя. – Боишься, уроки не успеешь сделать? Не волнуйся, через часик вернемся.

– Если в школе быть внимательной, то домашнее задание делать легко, – совсем как учительница ответила Аня. – Я о другом думаю. Зачем мы занимаемся этим расследованием? От скуки? Надо просто рассказать все родителям – взрослые лучше нас все поймут. Про то, какая опасность в доме, и про то, что люди по очереди уезжают, а не все вместе. Почему из этой радиации такую тайну делают? В таких серьезных вещах взрослые должны разбираться.

– Взро-ослые! – недовольно проворчал Филя. – Знаем мы этих взрослых. Ни в чем они толком не умеют разбираться. Особенно если их обманывают. Спохватятся, а поздно будет. Тут наша помощь нужна. И вообще, Ань, тебя на выставку везут – что в этом плохого? Все отличницы любят культурные мероприятия.

Аня обиженно промолчала. Не любила она, когда ей напоминали, что она отличница. Как будто это плохо, что она не умеет по-другому учиться!

– Обман, обман в этом деле кроется! – убежденно сказал Филя. – Я, как услышал Филиппа Львовича, окончательно это понял. Хорошие люди так по-бандитски не разговаривают. А поведение Пузыря? И мы будем ждать, пока эти люди обманут наших родителей? У родителей работа – заняты они по уши. А мы пока подготовим для них все необходимые сведения.

– А портрет нам зачем? – прищурилась Аська.

Ей лишь бы спросить что-нибудь!

– Посмотреть, – буркнул Филя. – Не знаешь, для чего портреты рисуют? Чтобы любоваться.

Аська подышала на стекло вагонной двери и быстренько нарисовала смешную рожицу.

– Что ты сделала? – не понял Филя.

– Тебя нарисовала. Любоваться буду.

– Не похож, – сравнил рисунок со своим отражением в стекле Филя. – Худо-ожница! Лучше жуй свои бесконечные орешки.

Вообще-то Филя был не прав. Рожица была похожа на него чем-то неуловимым. Наверное, растопыренными ушами и большими глазами. Точки зрачков Аська нарисовала сведенными к носу-палочке, и выражение лица от этого получилось удивленно-непонимающее. Филя даже стереть хотел рожицу, но удержался: еще подумают, что он хочет выглядеть красивым.

– А рот у меня не треугольный, – все же пробормотал он, отворачиваясь.

Довольная Аська хихикнула:

– А я тебя таким представляю. Имею право!

Филя промолчал. Тем более что пора было выходить. А с Аськой можно препираться бесконечно: любит она глупые разговоры.

Как только ребята вошли в выставочный зал Дома художника, Филя бросился вперед, скользя взглядом по картинам. Даня придержал его за руку:

– Ты куда бежишь? Разве так осматривают выставку?

Филя отмахнулся:

– А чего тут смотреть? Ерунда какая-то. Как будто Аська все эти картинки нарисовала. Чего время зря терять – надо быстрее найти наш портрет.

– Ты громко это не говори, – улыбнулась Аня. – А то над нами смеяться все будут. Это же искусство, называется «авангард». Не понимаешь – лучше помолчи.

– Больно ты понимаешь, – проворчал Филя. – Только вид делаешь умный. Я тебе сколько хочешь таких картин нарисую. Вместе с Аськой.

Но ребята все-таки не спешили. Они читали подписи под картинами, негромко переговаривались – наверное, делились впечатлениями. Филя тоже прочитал несколько названий картин, и ему показалось, что названия эти написаны просто наугад. Ну как может быть изображен город – о чем свидетельствовала надпись – одной изломанной остроугольной чертой, разделяющей размытые пятна света внизу и серое пятно вверху? А «Время»? Свернутый в трубочку циферблат часов. Разве это время? И никаких стрелок на этих часах нет. Вот «Сон» Филе еще более-менее понравился. Чье-то лицо, растянутое в разные стороны расплывчатыми картинками. Если честно, Филя примерно так и вспоминал свои собственные сны – наплывающими друг на друга изображениями. Он даже задержался у этой картины, дожидаясь друзей.

– А вдруг здесь все картины такие? – встревоженно шепнул он Дане.

Даня пожал плечами.

– Смотри, – сказал он, – а вот Сазонова.

Филя оглянулся, выискивая дочку Нины Петровны среди людей, но Даня показывал на картину. Она называлась «Дом». Это и в самом деле был их дом на Триумфальной площади. Дом был большой и высокий, но все его пространство занимала одна квартира. Огромная дверь, стол и окно на всю стену. Над домом летела маленькая фигурка человека.

– Ничего себе, домик! – хмыкнул Даня.

– А художница так чувствует, – пояснила Аня. – Она ведь представляет свой дом только как свою комнату, понимаешь? Большое здание, а внутри уютное пространство.

Филя промолчал. Может, и права художница Сазонова. Каждый человек так думает о своем доме – как о здании и о своей квартире внутри. Тут уж с художницей и с Аней не поспоришь.

Но спорить Филя и не собирался. В отличие от Ани он ни на минуту не забывал, зачем сюда пришел. Поэтому он опять рванулся вперед. Но вот уже все картины закончились, Филя начал осматривать их по новому кругу, а ни одного портрета что-то не заметил… Наверное, ошибка вышла, и нет здесь никакого портрета.

Филя глубоко вздохнул и двинулся к выходу. Что ж, подождет друзей там – пусть любуются дальше. А с него достаточно. Когда такое настроение, ни на какие картинки смотреть не хочется. И разгадывать, что на них изображено, тоже не хочется.

И вдруг он услышал Аськин визг:

– Филька! Нашли!

Филя метнулся к ребятам. Они стояли у большой картины, на которую он и внимания не обратил. Аська держалась за живот, переламываясь пополам от смеха:

– Вот, смотри! Запоминай особые приметы.

Аня ткнула пальцем в табличку. На ней было написано: «И. Васнецов. Портрет бизнесмена Ф.Л.Барыгина».

А на картине… Странное что-то было изображено на картине! Это был лупоглазый «Мерседес», но смотрел он совсем как человек, и, если вглядеться, то становилось понятно, что его боковые зеркала напоминают уши, ветровое стекло – высокий лоб, а радиатор чуть-чуть скривился в человеческой гримасе. И даже сверху, надо лбом, две короткие антенны торчали, как стрижка «Ежик». Всего две черточки, а прическа угадывалась. Молодец художник!

«Ну и взгляд у этого «Мерседеса»! – подумал Филя. – Того и гляди задавит! Что и говорить, не какой-нибудь ласковый «жигуленок».

В машине-человеке угадывался характер. Уверенный в себе, нацеленный только на движение вперед. Без всяких препятствий.

– А как вы догадались, что это он? – пробормотал растерянный Филя.

– Инициалы совпадают, – пояснил Даня. – Филипп Львович – это Ф. Л. И бизнесмен. Кстати, больше портретов здесь нет. Мы все осмотрели.

– А это, по-вашему, портрет? – хмыкнул Филя. – И художник этот… А еще Васнецов! Лучше бы он своих богатырей рисовал, они у него похоже получаются. А то накалякал… Я ведь вообще мимо прошел – думал, это просто машина нарисована.

– А еще сыщик! – показала язык Аська. – Даже я знаю, что богатырей другой Васнецов рисовал. Не современный. Ну, ты даешь, Филька!

– Это я так сказал, – проворчал Филя, – для смеха. Хотя мне совсем не весело. Нашли портретик, называется! Что с него толку? Ну и художники, ну и мазилы! Рисуют карикатуры!

– Нет, Филя, ты не прав, – как строгая тетенька-экскурсовод начала объяснять Аня. – Мне картина нравится. По ней характер человека угадывается лучше, чем по фотографии. Смотри, ведь художник выразил самые яркие черты – грубость, уверенность, силу. Наверное, и внешнее сходство есть. Мне кажется, я этого человека при встрече сразу узнаю.

– Вот и будешь у нас опознавателем, – сказал Филя. – Мы тебя посадим у подъезда, и ты всех людей будешь сравнивать с этим «Мерседесом». Как только узнаешь, попросишь его погудеть. Или толкнешь посильнее, чтоб сигнализация сработала.

Аська захихикала.

– А может, встретиться с художником? – предложил Даня. – С Васнецовым. Скажем, что нам понравился его портрет и что мы хотим посмотреть на человека, которого он изобразил, в жизни. Мол, интересно сравнить оригинал и копию.