Хонорик на тропе кладоискателей - Сотников Владимир Михайлович - Страница 30

Эпилог

Хорошо или плохо, когда люди меняются прямо на твоих глазах? Понятное дело, хорошо, когда меняются в лучшую сторону, и плохо – когда в худшую.

Макар думал эту глупую мысль, глядя, как Ромка тащит вслед за Соней огромный мольберт – не складной, а самый настоящий. Нелегонький, между прочим, мольбертик! Во всяком случае, Макар его таскать всегда отказывался.

– Здоровье дороже твоих картинок, – ворчал он. – Маленький возьми, складной.

И Соне приходилось слушаться брата. Не тащить же деревянную махину по кочкам и буеракам, да в гору, да через кусты!

Но Ромке, похоже, трудности нравились. Он готов был и саму Соню посадить на мольберт и нести ее хоть на край света… Интересно, какие там пейзажи?

И как это Соня с самого начала разглядела в Ромке хорошего человека? Ведь она в первый же день назвала его «воспитанным»… А вот Макару этот Ромео тогда не понравился. Да и как он мог ему понравиться? Одними злыми и неприятными стычками изобиловало их знакомство! Поэтому Макар просто ошалел от Ромкиного превращения из хулигана и начинающего бандита в нормального парня. Похоже, что без Ромки и вся компания, которой предводительствовал Сашок, распалась.

Мишка с Гришкой часами бесцельно жарились на солнышке. Наверное, это были слабохарактерные люди, которые не могут жить без руководства. Перестали им говорить, куда идти и что делать, – вот они и заскучали, и жизнь превратилась для них в томительное времяпрепровождение. Жалко смотреть на таких людей!

Но если Ромео порадовал Макара, то Клюв, то есть Григорий Григорьевич, то есть все-таки Клюв, чуть не уничтожил всякую веру в порядочность и честность. Ведь Макару так нравилось дружить с этим умным и, как казалось, добрым человеком! Ему нравилось, что вначале-то Клюв показался неприятным, а потом превратился в друга. Ведь такие друзья кажутся самыми настоящими, и когда они предают… Только вздыхать и остается.

Хорошо, что, узнав про открытие источника, Клюв даже на глаза никому не показывался. Наверное, переживал свое поражение. Но Макар ему ни капельки не сочувствовал. Достаточно было вспомнить каждую фразу, сказанную Клювом под сосной. Особенно насчет Нюка… Правда, папа, кажется, все-таки поговорил с их бывшим другом, но Макар даже не поинтересовался, о чем был этот разговор.

А с источником, несмотря на все приключения и загадки, вышло все просто. В тот же день Веселовы привели его в порядок – почистили камни и медную трубку, сделали красивую канавку от источника к ручью. Все деревенские видели их работу, подходили и хвалили. Так что ни у кого уже даже сомнений не осталось в том, кому принадлежит право открытия источника…

– Придется заняться этим серьезно, – сказал папа, глядя, как толчками выливается из трубки прозрачная вода.

– В каком смысле? – не понял Макар.

– Жалко ее в ручей сливать, – пояснил папа. – Если Клюев с таким рвением искал этот источник, значит, вода действительно обладает целебными свойствами. Я помню, во время наших прогулок он как-то мельком сказал, что дедушка рассказывал ему местную легенду, согласно которой в этих местах существует источник живой воды – надо полагать, именно этой. Вот рассказ дедушки и не давал покоя Григорию Григорьевичу… Видимо, он знал, что источник находится на территории усадьбы, а где, не мог найти. Он и к нам в доверие втерся в надежде, что я про усадьбу все подробности знаю. Я не помог искателю бесценного сокровища только потому, что ничего не знал. – Папа невесело улыбнулся и добавил: – Но это, как оказалось, я правильно сделал. Кстати, Клюев не только источник искал. В деревне жива легенда об огромном бриллианте, который закрывает в земле воду. Вот этот бриллиант он и надеялся найти. Надо сказать, хоть это и не бриллиант, ценность хрустального яйца трудно измерить.

В этом сомневаться не приходилось. Когда дома все получше рассмотрели Макарову находку, то просто ахнули. Внутри яйца находился золотой домик… Точнее, не домик, а старинная усадьба. Она была гораздо красивее той, что пыталась нарисовать Соня. Неизвестный художник – или скульптор, или архитектор, или ювелир? – изобразил каждую лесенку, каждый балкончик легкого, словно воздушного, дома. Даже маленькая собака сидела в золотой траве у крыльца, даже птица – на ветке дерева. Конечно, никакой бриллиант не мог сравниться с такой красотой! Бриллиант же просто прозрачный, а тут… Ни Макар, ни Соня, ни даже родители не могли представить, как удалось вставить домик внутрь хрустального яйца. Но это была та самая тайна, которую совсем не хотелось разгадывать.

– А почему ты говоришь про ценность яйца? – удивился Макар. – Мы что, продавать его собрались?

– Конечно нет. Мы же не Клюевы… А Веселовы! Мы отвезем хрустальное яйцо законной наследнице – Вере Сергеевне, пусть она и решит, что с ним делать, – решительно сказал папа. Макар только вздохнул. Все-таки жалко отдавать яйцо незнакомой старушке… Но не уподобиться же теперь Клюву или какому-нибудь Сашку! – А источником я попрошу заняться одного моего друга-геолога, – добавил папа. – Пусть определит ценность воды, да, кстати, и объяснит нам, как местным властям об этом источнике сообщить – так, чтобы от него польза была. Думаю, мы имеем какое-то право считаться его первооткрывателями, вот и надо это право зафиксировать. И если вода действительно целебная, то просто необходимо разливать ее в бутылки и доставлять больным. Да и здоровым людям она не помешает!

– Как минералку, да? – спросил Ладошка. – Правильно Нюк ее пил! Только он газированную не любит. Я ему еще в Москве давал, но он от газа чихает.

Все засмеялись. А Макар только мечтательно улыбнулся. Хоть он и не был тщеславным человеком, а все-таки приятно было представить красивую бутылку воды, на которой красуется его портрет и написано «Веселовская». Ну, или «Гагаринско-веселовская»… Хотя – разве в названии дело?