Золотые нити - Солнцева Наталья - Страница 76

– Это я вам звонил сегодня утром. – Сиур осторожно пожал его маленькую слабую ручку. – У нас не совсем обычная просьба.

– В чем она состоит, молодые люди? Попробую помочь вам, чем смогу. Проходите.

Человечек открыл огромный, заставленный столами с экспонатами и книгами кабинет, в котором стоял устойчивый запах клея, старой глины, бумаги, пыли и еще чего-то неуловимо-экзотического. Стены с пола до потолка были заняты стеллажами с тем же содержимым, что и столы.

Сиур достал из кармана рисунок с изображением, обнаруженным на статуэтке, и протянул хозяину кабинета.

– Не могли бы вы объяснить нам, что это значит?

– Называйте меня Михаил Моисеевич.

Человечек поправил свои старомодные очки и принялся изучать картинку.

– Это не рисунок, молодой человек, – произнес он назидательно, – это символ! Вы даже не представляете себе, насколько мы далеки от понимания символа. Человек мыслит не фразами, состоящими из слов. На более высоком уровне он мыслит картинками. Простая картинка в воображении стоит миллиона слов! Египтяне одни это знали. Эта цивилизация – «черный ящик», скрывающий кто знает какие тайны человеческой истории!

– Михаил Моисеевич, нас интересуют подробности…

Человечек недовольно посмотрел на Сиура.

– Зачем вы торопитесь? Что за люди, вечно торопятся, бегут куда-то… Куда торопиться, молодой человек? Когда приходит определенный возраст, начинаешь понимать это. Вы спросили – я отвечаю. Имейте терпение, наконец!

Он надолго замолчал.

Тина наблюдала за его подвижным, остроносым лицом и поражалась живому блеску его глаз за толстыми линзами очков.

– Это Колесница Осириса, дети мои! Где вы взяли эту картинку? Очень оригинальная картинка… Осирис – Тайна Египта!.. – Он мечтательно закатил глаза. – Бог всех Богов и Дух всех Духов. Как вам это нравится? Нет, просто так этого не понять. Египтяне высекли свои Тексты Пирамид в камне, на всеобщее обозрение, – и все так и осталось скрытым. Вот фокус, а?

Сиур осознал, что поток красноречия ученого надо направлять, иначе они никогда не доберутся до истины.

– Вы говорили об Осирисе…

Он вложил в свою фразу всю деликатность, на которую был способен.

– Не подгоняйте меня, молодой человек. Я все помню. А вы нарушаете ход моих мыслей. Я продолжаю. Осирис был той субстанцией, «небесной пищей», которой жили двойники в Ином Мире. « Троном ему служили никогда не заходящие звезды, а его слугами были светила нетленные. В его владение входило все небо, и он объединил в себе бесконечность прошлого времени с бесконечностью времени будущего».

Старик шпарил без запинки, как по писаному.

– А еще у египтян был Тот, Бог Мудрости. Есть символы, которые называются Книгой Тота, и которые повествуют о сущности не только нашего мира, но всех миров, – они содержат в себе все, и это намного больше, чем вы можете себе представить.

– Виолетта Францевна тоже что-то говорила нам про Книгу Тота, или Символы Тота, не помню, – Тина шепнула это на ухо Сиуру, и он на мгновение перестал воспринимать все остальное, кроме ее тихого шепота. С трудом ему удалось вернуться к смыслу сказанного.

– Как вы сказали? Книга Тота?

Ученый возмущенно воззрился на него.

– Вы что, не слушаете, молодой человек? Да, есть Символы Книги Тота, смысл которых мы до сих пор не сумели открыть. Потому что мы не там ищем ключ! Понимаете, в чем дело? Мы все не там ищем! Истина лежит на поверхности, но люди слепы. Они смотрят, но не видят. Они хотят земным языком объяснить неземное.

Он перевел дух и поправил сползшие на нос очки.

– Ваша картинка – это Седьмой Символ Книги Тота.

– А сколько их всего? – робко вставила Тина.

– Много. Но вам не это нужно. Книга Тота покрыта сетью скрытых связей. Впрочем, как и жизнь.

Человечек очень ясно посмотрел на них и захихикал. Смех оборвался внезапно, так же, как и начался.

– Ваша картинка – Символ Пути Осириса. Таких символов всего Семь. Магическое число.

Он снова захихикал.

Тина и Сиур вышли из здания музея и пошли по нагретому солнцем асфальту к машине. Деревья слегка шелестели пыльной листвой – о вчерашнем дождике ничто не напоминало, на ярко-голубом небе не появилось ни облачка.

– Возможно, таких фигурок всего семь.

Тина достала из сумочки темные очки. Яркое солнце слепило глаза, мешало думать.

– Может быть. А может и не быть. – Сиур завел машину, и они влились в нескончаемый поток транспорта. – Таких семь, а всяких других – двадцать семь.

– Не думаю. Вещица редкая. Это нам и ювелир сказал, и Альберт Михайлович это всегда подчеркивал. И этот старичок в музее сказал бы то же самое, если бы мы ему показали Будду.

Тине было жарко, и она ниже опустила стекло со своей стороны.

– Да, пожалуй. – Сиур задумался. – Допустим, фигурок всего семь. Одна у нас. Вторая была у вдовы, и мы ее судьбы не знаем. Где-то существует еще пять. И этим людям тоже угрожает опасность.

– Но если кто-то охотится за статуэтками, то он знает их тайну. Зачем-то они ему нужны. Зачем?

– Не знаю. Может, символы нельзя прочитать один без другого? Или обладание Буддой является каким-то признаком, отличающим одних людей от других. Или фигурки имеют гораздо большую продажную цену, когда их семь, и, напротив, будучи разрозненными, стоят значительно меньше. Вариантов великое множество…

Сиур помолчал. Ему хотелось курить.

– Мы можем быть очень далеки от истинной разгадки.

Тина согласилась, что это так.

Людмилочка то и дело оглядывалась назад – на заднем сиденье лежали большие хрустящие пакеты, в которые девочки из магазина Жорика завернули ее покупки. Она вспомнила, какая непреодолимая робость охватила ее при виде шикарной витрины, как она боялась входить, и Влад чуть ли не силой втащил ее внутрь.

Благоухающие заморскими духами, модно подстриженные продавщицы наводили на нее панический ужас. Она чувствовала себя среди сияния ламп, европейского интерьера и великолепных товаров, как золушка в разгар бала, когда истекло время, и ее блестящий наряд превратился в жалкие лохмотья.

Она вся внутренне сжалась и не могла слова вымолвить. У Влада перехватило горло, когда он заметил многозначительно-насмешливые взгляды наглых размалеванный девчонок, которые все вместе не стоили одного мизинца женщины, с которой он пришел в их задрипанный магазин. Он сжал зубы и прошел в кабинет заведующего, из которого немедленно выкатились все насмерть перепуганные сто двадцать килограммов самого Жоры, который, махая пухлыми ручками и брызгая слюной, заставил девчонок «уважать клиента».

Людмиле подобрали красивое платье матового кораллового цвета, строгое и изящное, туфли, сумочку. Прочие мелочи – чулочки, белье, духи, – преподнес в подарок снова обревший свою вальяжность Жорик. Он любезно проводил покупателей к выходу, и когда за ними закрылась дверь, с облегчением вздохнул и вытер обильно выступивший пот.

Продавщицы в ожидании грозы сбились в стайку за самым дальним прилавком. Но обслуживание клиентов отняло у хозяина столько сил, что он только бросил на них испепеляющий взгляд, махнул рукой и прошествовал обратно в свой кабинет, где продолжил просмотр видеофильма, от которого его так некстати и грубо оторвали.

Влад посмотрел на сияющее счастьем лицо Людмилочки и в очередной раз подумал, что «весь мир несправедлив к женщинам», особенно к хорошим.

Он остановил машину около «Макдональдса», и через пару минут вернулся с двумя пакетами еды и большой бутылкой колы.

– Что-то я проголодался. Жаль, пива нельзя выпить!

Они нашли подходящее место для парковки, вышли на дышащую зноем улицу, нашли лавочку, укрытую жиденькой тенью подстриженных деревьев, и с аппетитом принялись за еду. Людмилочка ела жареную картошку, запивая ее холодной колой, и чувствовала себя такой счастливой, какой бывала в давно забытом детстве, когда пробираясь утром к новогодней елке, с замиранием сердца обнаруживала там подарки.