Золотые нити - Солнцева Наталья - Страница 5

В кафе негромко звучала органная музыка, пахло хорошим кофе, ванилином и пряностями. Тина уже полчаса сидела за столиком одна и ждала Людмилочку. Она лениво ковыряла ложкой взбитые белки, настроение было прескверное. Не застав Альберта Михайловича дома, Тина вернулась на работу, где буквально не могла найти себе места от беспокойства.

Старик позвонил ей утром в библиотеку, что бывало крайне редко, и попросил зайти. Голос у него был такой странный, что она едва дождалась обеденного перерыва и побежала дворами в знакомый переулок. Однако старика не оказалось дома. Не открыл он ей и вечером. Все это Тине ужасно не понравилось. Вечерами Альберт Михайлович всегда был дома, тем более, что они договорились о встрече. Это было делом вовсе неслыханным.

– Какие пирожные! Я голодная ужасно. Пока приготовила своему ужин, детей притащила из садика, накормила, сама уже не успела. – Людмилочка тараторила все это, набивая рот пирожным. – А ты чего не ешь? И вообще, что случилось-то?

Тина только сейчас заметила подругу, вынырнув из своих беспокойных дум. Людмилочка была как всегда, наспех причесана, черт знает в какой шляпке… Все равно, смотреть на нее было приятно, один ее вид как бы говорил, что ничего страшного или необычного никогда случиться ну просто не может.

– Да что с тобой! Ты меня пугаешь! – Людмилочка перестала жевать и уставилась на подругу своими желтыми, как у кошки, глазами. – Почему мы здесь встречаемся? Сегодня вроде… Да нет, день рождения твой еще не скоро, я в метро думала – повода вроде нет? А? Или я забыла? Боже, только не обижайся. Я со своими могу что угодно забыть! Свекровь вчера опять звонила, плакалась Костику, какая она несчастная, всеми брошенная, ну, он и дулся потом весь вечер. У Алеськи опять диатез. Ужас! Да ты что молчишь-то?

Тина знала, что подружка крутится как белка в колесе, вечная нехватка денег, всякие неурядицы заполняли каждую ее минуту – вдобавок она стала сдавать комнату. Родители мужа оставили ему большую квартиру, сами переехали в бабушкину однокомнатную, и Людмилочка решила хоть немного поправить свое финансовое положение, пуская жильцов. Сейчас у нее жил какой-то приезжий археолог. За комнату он платил, но посторонний человек в доме сковывал свободу хозяев, и появлялось дополнительное напряжение.

Тина смотрела на осунувшееся, озабоченное лицо подруги, и ей стало совестно, что она притащила вечером ее сюда без серьезной на то причины. Сейчас, в уютном зале, полном людей, ей уже показались смешными свои страхи и было как-то неловко заводить об этом разговор.

Людмилочка снова принялась за пирожное. Тина молчала, не зная как начать…

– Альберт Михайлович сегодня звонил в библиотеку, просил зайти. Я в обеденный перерыв побежала, а он мне не открыл.

– Был дома и не открыл? Вот свинство! Ты из-за него без обеда осталась…

– Да нет. Ну, то есть я не знаю. Может быть, его дома не было.

– Так не было или не открыл?

– Я не знаю! Я так испугалась… там, в подъезде, вдруг так страшно стало, захотелось убежать. Как будто за дверью кто-то притаился. Я на улицу выскочила, солнце печет, а мне холодно. Так и стучала зубами всю дорогу.

– Скажешь тоже! Пожилой человек, солидный, интеллигентный, станет он за дверью прятаться! Это ж не мой сосед Васек, чуть свет глаза зальет и куролесит. Спрячется в подъезде за дверью, дети идут, а он гавкнет или зарычит. Пьянь, что с него возьмешь? А дети боятся. Пашку моего домой позовешь, а он в подъезд боится заходить…

– Да нет же, – поток подружкиного красноречия рассмешил Тину. – Конечно, Альберт Михайлович не стал бы за дверью прятаться, что за глупости. Не он это был.

– Не он? А кто же? Откуда ты вообще знаешь, что кто-то там был?

– Да не знаю я! Просто показалось. Как будто запах …

– Какой запах?

– Опасности… Запах опасности.

Подруга в изумлении уставилась на Тину. Такие материи ей были непонятны. Вот Васек за дверями подъезда…

Тина с детства рассказывала Людмилочке обо всем. К тому же носить в себе это беспокойство ей было невмоготу. Да и поделиться своими страхами во всей огромной Москве ей было абсолютно не с кем. Не идти же в самом деле в милицию! От этой мысли она улыбнулась. Стали бы ее там слушать. Да и что она может сказать?

– Послушай! Ну не открыл он тебе, и что? Что такого-то? Мало ли…

– Так ведь я потом после работы опять к нему заходила. Звонила, звонила, а он снова не открыл. Понимаешь? Ведь он сам ко мне звонил, просил прийти, ждал, а потом не открыл. Или ушел куда-нибудь. Но тогда бы он меня обязательно предупредил.

– А как у него со здоровьем? Человек старый, перенервничал может быть, ну и… того. А? У него родственники какие-нибудь есть?

– Да нет, сколько я к нему приходила, никогда никого у него не встречала. Он вообще не любит, чтобы к нему люди заходили, у него же ценности в квартире, вещи старинные, дорогие. Даже соседей никогда в квартиру не приглашает.

– Ну, а у соседей ты спрашивала? Может, кто чего видел?

– Ой, с какой же стати я по соседям буду ходить, я что, уголовный розыск? И что я у них буду спрашивать? Откуда они знают?

– Ну, все-таки. – Людмилочка задумалась. – Один день это еще не срок. Все бывает. Он что, совсем одинокий?

– Вроде да. Хотя постой… – Тина помолчала. – Один раз он говорил, что как будто племянник у него есть в Москве. Работает в банке. Даже банк называл. Только я не помню.

– Ну вот, видишь, может быть у них какие-то дела семейные. Слушай, а может этот племянник его «заказал»? Раз он банкир, денег у него много, решил избавиться от старика, а коллекцию себе прикарманить!

– Зачем это ему? Сама говоришь, денег много… Альберт Михайлович и так человек очень старый.

– Денег много никогда не бывает! – всегда бледные щеки Людмилочки даже покрылись румянцем. В глазах появился забытый блеск. – Это надо выяснить. А как зовут племянника?

– Не знаю. – Тине стало смешно.

– Что тут смешного? – обиделась подруга. Помнишь, мы в детстве с тобой читали? Мисс Марпл, Отец Браун, – обычные люди раскрывали преступления почище этого!

– С чего ты взяла про преступление? Просто я беспокоюсь. – Но Тина в этот момент поняла, что она не просто беспокоится, а именно подозревает что-то страшное. Она почувствовала озноб.

– Вот что мы сделаем, – решительно сказала Людмилочка. – Завтра ты снова сходи к нему. Если опять не откроет… Нужно что-то предпринять. В милицию идти глупо, они над тобой еще и посмеются. А если серьезно воспримут, потом неприятностей не оберешься.

– Что же делать?

– Я знаю, что делать. – Возможность помочь Тине, которая всегда помогала ей, воодушевила Людмилочку на великие дела. – У меня есть один знакомый. Он раньше работал в органах, потом уволился или уволили, не знаю. Теперь работает начальником охраны в какой-то важной фирме.

– В банно-прачечном комбинате?

– Нечего иронизировать! – подружка обиделась. – Во-первых, он там не простой охранник, а начальник. Это совсем другое дело. И фирма эта не простая. У них там знаешь какой забор? И подъезжают все мерседесы и вольво. У него самого иномарка.

Тина поморщилась. Людмилочка неоднократно делала попытки познакомить ее то с одним, то с другим засидевшимся маменькиным сынком. Реже это были разведенные друзья ее Костика, которым надоело ходить в мятых рубашках и питаться всухомятку.

Все эти мероприятия заканчивались одним и тем же – взаимным непониманием и раздражением. Потом Тина несколько дней ходила с испорченным настроением и злилась на себя за то, что уступала Людмилочкиным просьбам. Откровенное разочарование, появляющееся при виде нее у всех без исключения кавалеров скорее забавляло, чем огорчало.

Она никогда особо не наряжалась и не прихорашивалась перед очередным знакомством. Наоборот, волосы убирала назад в старомодный узел, на нос надевала огромные очки в роговой оправе, хотя зрение имела отменное, а очки вовсе были мамины.

– Только не надевай свои противные очки, когда пойдем знакомиться, – будто прочитала ее мысли подруга. Впрочем, они так давно были близки, что думали иногда как один человек. – Мы ведь по делу, а не со всякими глупостями. Слушай, вот здорово, как в кино – «в кабинет частного детектива вошли две дамы» – Людмилочка мечтательно закатила глаза.