Зеленый омут - Солнцева Наталья - Страница 45

Человек, к которому обратился правитель, молчал.

– Что ж, твоя мудрость не знает ответа? – разочарованно произнес царь. – Говори. Я хочу знать правду, какой бы она ни была.

– Сабхидари умирает по своей собственной воле, – медленно и едва слышно произнес брахман. – Она сама так решила. Всему виной отчаяние и протест – слабое место любого человека. Колесо Судьбы вращается в безмолвии…

– Я не понимаю…

– Она сама себе причиняет эту боль.

– Но почему?

– Я не знаю. И она сейчас не знает. В этот момент времени нет никого, кто смог бы ответить тебе, Владыка. Ты сам можешь повторить то, что совершил твой отец, великий царь-воин Двапар…

– Неужели это неумолимая карма тяготеет над нами? Моя мать умерла, производя меня на свет. А затем и мой отец последовал за нею. Что послужило причиной?

– Царя Двапара нашли мертвым на ложе вместе с девушкой, которую подарил ему побежденный военачальник или правитель соседнего княжества. Оба залитые кровью, слившиеся в последнем объятии…Отчаяние и протест – все те же палачи невежественных смертных. Девушка была ядовита, как тысяча кобр.

– Разве это возможно?.. – ужаснулся Владыка Бгарати.

– Под этим небом многое возможно. Твой отец узнал, что любовь красавицы несет ему смерть и не смог смириться с этим. – Брахман задумался. – С тобой, пожалуй, этого не случится. Твоя сила велика. Любовь убивает слабых, а сильных она делает еще сильнее. У вас с Сабхидари разные дороги. Она любит кого-то сильнее, чем тебя. Это давнее, старое, как звезды, обещание другому. Она будет искать его, пока не найдет. Колесо Судьбы вращается…И Любовь вплетает сияющие золотые нити в покрывало вечности. Это и есть неизлечимая болезнь Сабхидари. Пусть ваше прощание будет красивым! Сделай ей подарок…

– Но… – Раджа обескураженно смотрел на Учителя, не в силах взять себя в руки. Наконец, ему удалось справиться со своим волнением. Ему показалось, что его истекающее кровью сердце разорвалось на куски, такой болью отозвалось все его существо на жестокие слова брахмана. – Нет ничего такого, чего бы я уже не дарил Сабхидари!

– Преподнеси ей вот эти серьги из падмарага …Вложи их в руку умирающей и знай, что ты сделал лучший из земных даров! Отпусти ее с миром.

…Давно затихли в длинном коридоре удаляющиеся шаги брахманов, а молодой царь все еще сидел в оцепенении у ложа прекрасной Сабхидари. Камни, которые вручил ему Учитель, жгли руку нестерпимо.

Правитель говорил сам с собой. Он не произносил свои слова вслух, – они звучали в его измученной душе, словно молитва или жалоба в тиши храма, где всемогущие Боги вершат свою волю…

– Ты страдаешь, но я страдаю сильней от мук ревности…Боги рассудили, что ты слишком нежна, слишком беззащитна для земной жизни. Возможно, это кара. Я недостаточно заботился о тебе, лучшем из даров судьбы. И вот Боги забирают свой дар у того, кто не умел ценить его! Ты будешь очарована их вечной юностью и неувядающей красотой, они навеки привлекут твое сердце и ум своими несравненной мудростью, непревзойденным красноречием, безграничной любовью, неиссякаемым весельем – и ты станешь их вечной спутницей. Ты будешь неустанно срывать сладостные плоды наслаждений в садах Индры ! Вот мой соперник – Всепривлекающий, Всепобеждающий Абсолют…и он повергает меня в отчаяние. Скажи, хотя бы, что ты не забудешь меня! Ты не будешь помнить всего того, чем я радовал тебя в земной жизни. Как может смертный человек, – пусть даже он царь, сын Великого царя, – превзойти наслаждения духа, даруемые Богами?! Океан божественного милосердия скоро унесет тебя от меня. Камни падмарага – это мой последний дар, держи их в руке!

Последние слова Раджа Бгарати произнес вслух, наклонившись к лицу умирающей. Он вложил огромные сияющие рубины в ее слабую и уже бесчувственную руку и ощутил, как она дрогнула, в последнем усилии сжать камни.

Царь поймал своими губами последний вздох Сабхидари, держа ее руку с рубинами двумя руками, сжимая тонкие пальцы женщины, которая ушла, оставила его ради другого, неизвестного и загадочного соперника. Он пожелал ей освобождения из круговорота рождения и смерти, отпустил руки и заметил, что Сабхидари не разжала кулачок с его подарком, несмотря на пелену смерти, покрывшую ее худое смуглое тело, которое он так любил в этой жизни…

Никита слушал, затаив дыхание. Глаза Валерии, восточные, персидские, как и вся ее экзотическая, совсем не русская красота, напоминали ему половецких царевен, шатры, разноцветные бунчуки, развеваемые степными ветрами, жаркие ночи, полные ненасытных ласк и томительной страсти, серебро ковыля, сверкающее под копытами лошадей, низкое, выцветшее от зноя небо…

– Никита! – Валерия тесно прижалась к нему. – Это те самые серьги с рубинами, из-за которых убили Женю! Я их узнала! Их невозможно спутать, просто потому, что ничего подобного больше не существует!

– Колесо Судьбы сделало полный оборот…

– Что?

– Это я так, не обращай внимания!

Никита не хотел беспокоить Валерию, хотя сам напряженно размышлял. Эти серьги, вернее, серьга, – которую приобрел на свою беду московский ювелир Ковалевский, – таили в себе смертельную опасность. Непонятно было, откуда она исходит. Кто и почему охотится за рубинами? Кстати, второй камень обнаружить так и не удалось. Склеп, в котором покоилась последняя их земная владелица Александра Баскакова, обвалился, и серьга, которую грабители не успели снять с трупа, то ли исчезла, то ли осталась под землей.

Валерии нужно было чем-то заняться. Вынужденное безделье начинало тяготить ее. Возвращаться в Москву было опасно, и Никита, решив, что не отпустит женщину от себя ни на шаг, предложил ей часть своей работы. Он делал на дому переводы с нескольких языков, в том числе со шведского. Скандинавские языки были предметом его жгучей страсти, поэтому он с удовольствием избавился от английских переводов, уступив их Валерии. Работы у него всегда хватало, он даже не успевал ее выполнять в срок, поэтому помощник оказался весьма кстати.

Никита зарабатывал достаточно, и вполне мог обеспечить беззаботное существование не только своей матери и бабуле, но и Валерии, при всех ее повышенных запросах. Однако он понимал, что если не найдет ей интересного занятия, то она полностью погрузится в свои переживания и страхи. Как отнесется к этому ее рассудок, только Богу известно.

По вечерам он развлекал ее, как мог, – картами, музыкой или приятными беседами. По ночам он думал о ней и сходил с ума от желания. Валерия поразила его с первого взгляда, как будто он всю жизнь мечтал именно о ней, половецкой царевне, которую нужно украсть, увезти из отцовского шатра, бескрайней степи, спасаясь от погони, целовать, ощущая полынную пыльцу на ее теплых губах, привкус крови, привкус смерти за спиной…

Это была его женщина, с черным блеском зрачков из-под длинных ресниц, с мятежным и беспокойным духом, спящими до поры страстями, невыразимыми желаниями, дикими и горькими мыслями, полными вопросов, на которые не существует готовых ответов. Это была неожиданно свершившаяся сказка, в которую никогда до конца не веришь. Волшебная лампа Алладдина исполнила его желание – здесь, под Москвой, в роняющем золотую листву саду, под холодным российским небом, с которого совсем скоро медленно полетит искрящийся белый снег…

Однажды, когда Никита с Валерией развлекались очередным «воображаемым путешествием», вместо картинки прошлого или настоящего, появилось нечто другое – непонятное и пугающее.

– То, что я вижу…О! – Валерия даже зажмурилась, покраснела от волнения. – Это не прошлое! И не «сафари» в Африке, где мы с тобой в пробковых шлемах несемся на «джипе» и стреляем в тигров! Это…будущее!