Шарада Шекспира - Солнцева Наталья - Страница 35

– Вы можете назвать имя этой женщины?

Адамов покачал головой:

– Нет.

– Тогда я его назову! – заявил Всеслав. – Раиса Крюкова! Вы познакомились с ней, когда она была вашей пациенткой, завязали с ней интимные отношения, поразвлекались... и решили ее убить.

– Да что вы несете?! – возмутился хирург. – При чем здесь Крюкова? Я давно забыл о ней. У меня с ней ничего не было. Ничего! Даже флирта.

– Допустим. С кем вы встречались в тот вечер, если не с Крюковой?

– Не скажу. Подтвердить мои слова та женщина все равно не сможет.

– Она замужем? Вы опасаетесь за ее репутацию?

Адамов упрямо сжал губы и отвернулся.

– Речь идет о вашем алиби, дорогой Лев Назарович, – вкрадчиво произнес сыщик. – Поздним вечером третьего марта была убита Раиса Крюкова, и подозрение падает на вас. Я объясню почему! Способ похож.

– Я ее не убивал, – твердил Адамов. – Не убивал...

– С кем вы провели тот вечер? Говорите, ради вашей же пользы!

– С Лейлой...

– Садыковой?!

Адамов отвел глаза, кивнул.

Ева вела занятие по испанскому языку машинально, постоянно отвлекаясь. То она смотрела в окно, где на сером фоне уныло покачивались голые черные ветки, то погружалась в свои мысли. Закончив урок, она рассеянно попрощалась с ученицей и поспешила уйти.

Шел мелкий снег, подмораживало. Зима упорно не желала сдаваться. Тротуары стали скользкими, как каток. Ева чудом не упала, добираясь до подземки. В метро она позволила себе задремать, ехать предстояло полчаса. Некрепкий сон – все же сон, и Еве явился в нем Денис Матвеев, ее бывший любовник: красавец мужчина с карими иудейскими глазами, хозяин собачьего клуба «Звезда» и дачи в Мамонтовке.

– Ты думаешь, я умер? – небрежно усмехался он. – Такие, как я, не уходят без следа. Мы бессмертны, ибо неистребимы порок и обман, интриги и корысть. Их питает не столько зло, сколько скука. Я сплел хитрую, прочную паутину, в которой запуталась не одна жирная муха! Но разве не в этом предназначение паука?

– Ты играл моими чувствами, – прошептала Ева.

– Я просто играл. Ты же любишь театр, дорогая!

Он отвернулся и зашагал прочь – безукоризненный, шикарный и омерзительный.

– Подожди! – крикнула Ева ему вслед. – Объясни мне...

Денис повернулся, но это уже был не он, а Кристофер Марло – изящный, ироничный и загадочный. С молодым, но мертвенно-бледным лицом.

– Вот я и умер, – печально сказал он. – А вы мне не верили. Ведь не верили, Ева? Хоть теперь не предавайте меня, придите, куда обещали. Зло должно быть наказано!

– Я не обещала, – сгорая от стыда за себя, свою трусость, пробормотала она.

Кристофер так укоризненно посмотрел, что Ева решилась.

– Я приду, Крис...

Что-то словно толкнуло ее изнутри, и она очнулась, услышала голос, называющий остановку. Пора выходить!

Не очень вежливо проталкиваясь к двери, Ева успела-таки выскочить из вагона. Поезд тронулся, а она зашагала к эскалатору. Ей показалось, что кто-то окликнул ее сзади, голос из толпы, двигавшейся в ту же сторону. Шея вмиг одеревенела, а по спине поползли мурашки. Лучше не оглядываться!

Борясь с желанием побежать, она вышла из подземного перехода в белую снежную мглу. Тротуары превратились в ледяные дорожки, по которым можно было бы кататься. Ветер рвал с головы капюшон, крупинки снега били в лицо.

Ева не замечала холода, она торопилась домой: укрыться за спасительной двойной дверью квартиры, закрыть все замки и сидеть тихо-тихо, как мышка. От чего, от кого она бежала? Ева не смогла бы дать вразумительного ответа. От прошлого, которое дотянулось до нее ледяной волной страха? От самой себя? От своих болезненных фантазий?

Оказавшись наконец дома, Ева с облегчением перевела дух. Время приближалось к обеду, холодильник был пуст, а мысль о том, что придется идти в магазин, вызвала у нее нервную дрожь.

– Почему я не купила продукты по дороге? – запоздало сокрушалась она.

«Ты испугалась, – услужливо ответил ее внутренний голос. – Струсила без всякой причины. Летела домой как угорелая. До сих пор отдышаться не можешь. Это психоз!»

«Может, уехать к маме в Пермь? – мелькнула тоскливая мысль. – Отдохнуть, успокоиться? Погулять по знакомым с детства аллеям? Смирнов не будет против, наоборот, обрадуется. Я перестану ныть, киснуть и бояться каждого шороха. У него руки развяжутся, отпадет необходимость торопиться ко мне, рассеивать мои страхи».

Через десять минут позвонил Славка, предупредил, что будет занят допоздна и не приедет не только на обед, но и на ужин. Ева обрадовалась. Теперь ей можно не ломать голову, чем его накормить.

– Хорошо, – сказала она. – Я поваляюсь, почитаю что-нибудь.

Такие моменты невольно напоминали ей прошлую семейную жизнь, – картошку с котлетами, салатики и компоты, которые она подавала бывшему супругу, бесконечные стирки, гудение пылесоса, редкие пустые разговоры. Они с Олегом плыли по жизни, как два корабля, каждый – своим курсом. У Рязанцева первое место занимала работа, а у Евы – домашнее хозяйство. Потом появился Денис, тонкий эротоман, интеллигентный развратник...

– Опять они! – сердито прошептала Ева. – Мои бывшие мужчины. Когда же я смогу стать свободной от них, от всего, что с ними связано?

Ее жизнь – с девичества до этого холодного мартовского дня – развернулась перед глазами: веселые, беззаботные студенческие годы, недолгая карьера учительницы в одной из пермских средних школ, знакомство с Рязанцевым, скромная свадьба, переезд в Москву, шесть лет «идеального» брака... Напоследок идеальная жена изменяет мужу с Денисом Матвеевым, таинственной личностью, «великим комбинатором», который погибает от руки одной из своих любовниц, известной журналистки Аглаи Соломирской.

А что, если не погибает? Если они с Аглаей придумали эту дьявольскую хитрость, чтобы сбить с толку всех без исключения?

Ева с сомнением покачала головой. Вряд ли бы им удалось! В деле были замешаны спецслужбы и еще слишком много заинтересованных лиц. Даже такому ловкачу, как Матвеев, не обвести их вокруг пальца.

– Стоп! – остановила она себя. – Зачем я думаю о Денисе? Он мертв. Мертв и похоронен. А я своими мыслями вызываю его к жизни! Выходит, он продолжает существовать в моей душе, творить свои черные дела.

С покойного Матвеева ее внимание перекинулось на Кристофера, вернее, Константина Марченко. Молодой актер явно показывал ей свою влюбленность, ухаживал. Но перспективы у этих отношений не было. Ева не настолько увлеклась, чтобы допустить что-то большее, чем забавный невинный флирт. Она просто хотела досадить Смирнову! В какие-то мгновения он стал походить на Олега. Этого Ева вынести не могла. Идеальные муж и жена не повторятся в ее жизни, лучше уж остаться в одиночестве.

Однако Крис, то есть Костя – непривычно называть его так! – наплел ей разных небылиц про шестнадцатый век, сумрачный Лондон, королеву Елизавету и про себя, как перенесшегося во времени то ли гениального драматурга, то ли артиста, то ли секретного агента. Он хотел избежать смерти, но смерть настигла его.

– Фу! Ну и чепуха! – пробормотала Ева.

Она пошла в кухню и сделала себе зеленый чай. Наслаждаться этим напитком, подбирать сорта с особенными ароматами, правильно заваривать и медленно пить ее научили в восточном салоне «Лотос» [2].

Обычно чай оказывал благотворное действие, но только не сегодня. Ева выпила две чашки, а мысли все крутились вокруг убийства Кости Марченко. Как же так? Если все его небылицы – сплошная чушь, разве они могли осуществиться? Еще больше удивляло другое: поступок Кости-Криса шел вразрез с его словами.

«Допустим, так или иначе актер предвидел подобный расклад, потому что не раз твердил об этом, – рассуждала Ева. – Даже хотел заручиться моим согласием прийти в тупичок и узнать имя убийцы. Хотя общение с духами мертвых не входит в мою компетенцию. На крайний случай, следует обращаться к медиуму, а не к первой попавшейся, едва знакомой ему женщине».