Шарада Шекспира - Солнцева Наталья - Страница 19

– Все возможно.

– Допросите как следует этих вертихвосток! – рассвирепел Семенов. – Развели тут бардак! Я им покажу!

Поскольку злиться больше было не на кого, все негодование он излил в адрес дежурных сестер. Сыщик не вмешивался. Когда поток угроз и ругани иссяк, главный врач объяснил, что поговорить с нерадивыми сотрудницами раньше завтрашнего дня не удастся, они отсыпаются после ночи.

Еще полчаса Семенов жаловался на дичайшие слухи, которые гуляют по клинике и обрастают жуткими подробностями, как снежный ком.

– Одни болтают, что среди нас завелся маньяк, – прошептал он, оглядываясь на дверь. – А другие... мне даже повторять неловко... выдумали, будто Садыкову зарезала Кристина Адамова! Из ревности! И что она перережет всех, кто строит глазки ее мужу!

Во взгляде главврача мелькал неподдельный ужас, его пухлые руки дрожали.

– Моя секретарша Майя чуть ли не личную охрану себе требует, – продолжал он. – Боится ходить на работу. Якобы следующей маньяк собирается убить ее! Вы слышали где-нибудь подобный бред?!

Смирнов с трудом сохранял невозмутимое выражение лица. Майя Орлова и тетя Поля его не подвели! Слухи расползлись быстрее, чем он рассчитывал. Посмотрим, что это даст.

Из клиники сыщик позвонил жене Адамова и договорился о встрече. У него теперь есть отличный предлог для разговора – сплетни. Кристину подозревают в убийстве! А это уже не шутки.

Госпожа Адамова согласилась прийти в кафе «Волна» на набережной. Раз надо... Через час она будет ждать Всеслава у входа.

Он позвонил домой, Еве, но к телефону никто не подошел. Значит, бродит по магазинам или ушла на занятия. Что ж, пусть развеется. Приобретение пары модных платьев, туфель, сумочки и прочих весенних обновок рассеет мрачные фантазии.

Сыщик поехал к месту встречи. Он предпочитал беседовать с дамами в слегка романтической обстановке. Кафе «Волна» было оборудовано под кают-компанию старинного парусного судна – с картинами морских баталий на стенах и привинченными к столам медными светильниками. Кухня отличалась изобилием рыбных блюд.

Смирнов проторчал минут сорок в автомобильной пробке, а когда добрался, Кристина уже стояла у входа, опершись на ограждение в виде толстенной якорной цепи.

– Госпожа Адамова? – на всякий случай спросил он.

Жена хирурга кивнула, выразительно посмотрела на изящные золотые часики.

– Я смогу уделить вам не более часа. Муж приболел, не хочу надолго оставлять его одного.

– Лев Назарович? Что с ним? – удивился Всеслав.

– Сердце.

Они вошли в тепло ярко освещенного зала, заняли угловой столик. В круглые окна виднелись мутные воды реки с плывущими по ней кусками льда.

– Здесь мило, – сказала Кристина, оглядываясь.

Она чувствовала себя скованно. Смирнов же, напротив, с любопытством наблюдал за супругой доктора. Адамова оказалась рослой, стройной блондинкой с высокой грудью и красивыми чертами лица. Она была одета в брюки и элегантный трикотажный жакет кирпичного цвета. Отсутствие макияжа, мешки под глазами, небрежная прическа говорили о том, что Кристину гнетет беспокойство и она забросила себя, свой внешний вид. Всего несколько дополнительных штрихов придали бы ей блеска и шарма, но она о них не позаботилась.

– Семейные неприятности? – спросил сыщик.

Жена Адамова скривилась.

– Вы называете это неприятностями? На Леву могут повесить убийство! Он не в состоянии оперировать, вынужден взять отпуск, заболел на этой почве. Мне сегодня позвонили из клиники – поговаривают, что, может быть, не он, а я зарезала несчастную девочку. Вы представляете? Муж выпил лекарство и лежит, он еще не знает...

Официантка в матроске подошла к их столику принять заказ, и Кристина замолчала.

– Что вы будете? – спросил Всеслав. – Рекомендую попробовать жареную форель. Здесь ее готовят превосходно.

– Я ничего не хочу! – наотрез отказалась Адамова.

Сыщик все же заказал ей коктейль, а себе пива и копченого угря.

– Какие у вас отношения с мужем? – спросил он, когда официантка отошла.

– Обыкновенные. Как после четырех лет брака. У меня проблемы с Асей, дочерью Левы от первой жены. Не могу найти с ней общего языка.

– Ссоритесь?

– Иногда. Адамова это напрягает, я думаю. Он хотел, чтобы я заменила девочке мать, но... у меня не получилось.

– Вы его ревнуете к другим женщинам?

Кристина опустила глаза.

– Если я скажу, что нет, вы поверите? Ревную. Я от всего отказалась ради Левы – от карьеры, от каких-то своих интересов, от общества. Превратилась в домоседку, клушу! А он продолжает жить, как жил: оперирует, принимает восхищение коллег и пациенток, ухаживает за молодыми девушками. Ему завидуют, а обо мне все забыли. Вот такие у нас отношения – я люблю его, а он любит себя. Понимаете, это не та ревность, на которую вы намекаете. Если я и ревную Адамова, то скорее к нему самому.

Смирнов удивленно поднял брови.

Официантка принесла заказ, и Кристина сделала паузу, попробовала коктейль.

– Сначала я ревновала его к первой жене, Елене, – призналась она, краснея. – А теперь думаю, что зря. Он никого не любил, ни ее, ни меня, ни... Садыкову. Не знаю, что там у них было – интимная связь или простой флирт, но не любовь. Это точно.

– А отчего умерла мать Аси?

Кристина молчала, болтая соломинкой в стакане с коктейлем.

– Трудно сказать. От болезни, наверное. А почему вы меня спрашиваете?

– Я всех спрашиваю, – уклончиво ответил сыщик. – Работа такая.

– Мы поженились через четыре года после того, как Лева овдовел. Я полагала, ему слишком тяжело вспоминать об этом, и не спрашивала. Потом как-то вскользь зашла речь о смерти Елены... реакция мужа была ужасной. Я поняла, что сделала ошибку и лучше ее не повторять.

– Мог Адамов убить?

Кристина подняла на Всеслава покрасневшие то ли от слез, то ли от бессонницы глаза.

– Любой человек в определенных обстоятельствах способен на убийство, – очень трезво, размеренно произнесла она. – Но Леве было незачем убивать Садыкову! Тем более вырезать у нее сердце. Эта дикость не укладывается ни в какие рамки. Поверьте, у врача есть множество способов лишить человека жизни, причем не таких кровавых. Адамов эгоист, себялюбец, но он не сумасшедший!

– Вы не замечали у него каких-нибудь странностей, психических отклонений?

– У каждого свои странности, – ответила Кристина. – А явных признаков душевной болезни у Адамова нет. Хотите сделать его маньяком?

– Я хочу найти убийцу, – спокойно произнес Смирнов. – Кстати, где вы были в ночь с тринадцатого на четырнадцатое марта?

– Дома, – слишком поспешно сказала она. – Где же еще? Спала.

– Кто-нибудь может подтвердить ваши слова?

Лицо Кристины резко побледнело, губы дернулись.

– Ася, но она... Ее лучше не спрашивать!

Глава 9

Ева повеселела. Подозрительные звонки прекратились – видно, на линии были неполадки, а теперь их устранили. Кристофер Марло тоже не звонил, окунулся с головой в подготовку к премьере «Ошибки лорда Уолсингема».

Ее страхи улеглись. Странное поведение молодого человека нашло вполне реальное объяснение: он таким экстравагантным способом репетировал роль.

– Ты возьмешь меня в театр? – поинтересовался Славка после ужина, когда Ева читала, а он смотрел по телевизору новости.

Она подняла голову от книги.

– Тебе действительно хочется?

– Мы стали редко бывать вместе, – вздохнул он. – Это я виноват. Что ты читаешь?

– Шекспира. Как ты думаешь, эпоха рождает гения или талант сам прославляет свое время, делает его великим?

Смирнов помолчал, размышляя.

– Любая эпоха – творение людей, – наконец сказал он. – Люди создают все, в том числе историю.

– Удивительно, что мы больше знаем о Гамлете, короле Лире, Отелло и леди Макбет, чем об их создателе. Не сохранилось ни дневников, ни писем Шекспира, даже образец его почерка подвергается сомнению! И как мог простой человек, сельский житель, сын перчаточника, написать все эти потрясающие произведения, исполненные глубинного философского смысла? Где он получил образование? Откуда он знал, как мыслят и говорят короли, придворные дамы, военачальники и юристы? Как ведут себя аристократы? С обычной точки зрения сие необъяснимо!