Пятерка Мечей - Солнцева Наталья - Страница 33

Она поежилась. В квартире было тепло, а Дина дрожала от холода. Нехорошие предчувствия закрались в ее сердце, и она не могла с этим справиться. Пожалуй, Иза права, – стоит поставить на окна решетки. Может, позвонить ей? Пусть придет, переночует, а то что-то уж очень не по себе.

Несмотря на позднее время, Дина все-таки позвонила.

– Иза! Ты одна?

– Не-е-ет… – игриво ответила подруга. – А что? Желаешь присоединиться?

– Конечно, нет. Извини.

– Диночка, что ты хотела, душа моя?

– Просто я…хотела поговорить. Ты скоро освободишься?

– Н-е-ет…

Дина Лазаревна повесила трубку. Изабелла ночевать не придет. У нее, видимо, любовник. Что ж, придется справляться со своими страхами самой!

Она заперла дверь на все замки, проверила окна и отправилась в душ. Стоя под горячими струями воды, Дина пыталась сбросить напряжение. Это ей отчасти удалось. Она решила лечь спать на диване, заставляя себя не думать ни о словах отца Михаила, ни о своих подозрениях. Она никогда не была трусливой паникершей. Так что же случилось?

По телевизору шло глупое шоу, которое действовало Дине на нервы. Но переключать на другие каналы не хотелось. Явно фальшивое веселье участников шоу, их грубое кривлянье отвлекали ее, мешали погрузиться в непонятное беспокойство. Чем оно вызвано?

У Динары впервые появилось желание погадать себе. Этого она никогда не делала. Ее удивило, что подобная мысль вообще могла прийти ей в голову. Незаметно, устав от борьбы с собой, она уснула. Телевизор кричал, играл и бормотал до самого утра, пока не закончились все передачи, и на экране не появилась серая мелькающая сетка.

За плотными шторами и стеклами окон стояла темная, таящая тревогу, ночь, полная синевы, холода и снега. За окнами стояло ожидание будущих перемен…

Глава 14

– Соня, прости, – оправдывался Артем. – Я действительно забыл! Никакого злого умысла не было, клянусь тебе!

– Тебя интересует еще что-нибудь в жизни, кроме воров, мошенников и убийц? – обиженно пропищала Соня. – Я тебя ждала весь вечер! Ты мог, хотя бы, позвонить?

– Мог, мог! Мне нет оправданий! Но…

– Ты чудовище!

Соня бросила трубку. Артем хотел снова набрать ее номер и даже начал это делать, но на третьей цифре остановился и…положил трубку обратно на рычаг. Ну, что он скажет? Все, что мог, он объяснил, но не нашел понимания. Соня права, он настоящее чудовище! Они договорились пойти на концерт камерной музыки. Соня взяла билеты и вчера вечером ждала, что он приедет за ней. Увы! Господин Пономарев так увлекся частным расследованием, что ни разу не вспомнил об обещанном культурном развлечении. Мало того, он не позвонил и не предупредил Соню, что не придет. Свинья!

Продолжая ругать себя, на чем свет стоит, Артем брился. Он опять не выспался, голова гудела, шея ныла. Наверное, остеохондроз.

Вчера господин Пономарев, наконец, решился поговорить с Егором Фавориным. Они пришли к мнению, что это будет удобно сделать сразу после утренней репетиции. Артем ждал музыканта в том же кафе, где он беседовал с женой режиссера.

– Чем могу служить? – церемонно спросил тромбонист, усаживаясь за столик. Футляр с тромбоном он прислонил к стене.

– Меня интересует Вероника Лебедева, – строго сказал Артем, протягивая музыканту удостоверение.

– Нет-нет, что вы! Не надо! Я вам верю! – замахал руками Фаворин. – Вас интересует Вероника?.. А при чем тут я?

– Я всех опрашиваю, – успокоил его Пономарев. – Собираю информацию.

– Но я не знаю, что говорить. Я с Вероникой знаком только по театру…

– Вы ссорились?

Господин Фаворин скривился, как от зубной боли.

– Уже доложили?! Вот люди! Хлебом не корми, дай оговорить кого-то! Мы не ссорились с Вероникой, в том смысле, что… ну, мы просто громко разговаривали или спорили. Это ведь не то же самое?

– Не то, – согласился Артем. – А по какому поводу вы…спорили?

– Да по разным! – Фаоврин нервно повел плечами. – У меня характер такой! Понимаете? Я холерик!

– Так все-таки, из за чего у вас возникали споры с Лебедевой?

– Господи! Ну, из-за котят… У меня персидские кошка и кот, а Вероника…она не любила животных. Вернее, она шерсти не выносила! У нее от этого был кашель… Я принес котенка к ней в гримерную, она раскричалась. Мы повздорили. Ну и что? Что здесь такого?

– А вообще, у вас какие были отношения с госпожой Лебедевой?

– Никаких отношений! Никаких! Прошу запомнить! – закричал музыкант, подскакивая на стуле от возмущения. – У меня с женщинами не может быть никаких отношений! Это не люди, а…скандальные базарные торговки! Вот Лебедева – прима! солистка театра! – а орала, как последняя прачка! На что это похоже? Впрочем…о мертвых плохо не говорят.

Фаворин стих и сидел, поджав ноги под стул и тоскливо поглядывая на входную дверь. Он явно потерял интерес к разговору.

– Вероника ничем с вами не делилась? Не доверяла вам свои сердечные тайны?

– Она их доверяла всем подряд! – несколько оживился музыкант. – В театре каждый монтер знал, что мадам Лебедева не может решить, выходить ей замуж, или нет! Все давали ей советы…

– И вы тоже?

– И я, – кивнул Егор. – Сказать, что я ей посоветовал?

– Если можно…

– Я сказал, что раз она сама не может сделать выбор между карьерой и замужеством, то пусть предоставит это профессионалу.

– Что?

– Выбор! – Фаворин вздохнул. – Пусть пойдет к гадалке и выяснит, что ей делать.

– Как Лебедева отнеслась к этому?

– Прислушалась! – удивленно ответил музыкант. – Меня это поразило! Тогда я ей даже посоветовал обратиться к Динаре. Это моя соседка!

Вот оно! – обрадовался Артем. – Предчувствия меня не обманули! Таки Динара гадала Лебедевой…

– И что? Лебедева обращалась к вашей соседке?

– Думаю, да, – важно кивнул Фаворин.

– Откуда такая уверенность?

– Я ее потом спрашивал. Вероника стала такой грустной…чуть не заплакала, и ответила, что это теперь не имеет значения.

– Что именно?

– Откуда я знаю? Разве женщин поймешь? Они все запутывают! Они самую простую вещь так закрутят, что сам черт ногу сломит! Особенно Вероника. Я и не пытался разобраться. Зачем?

– Вы Аврору Городецкую знаете?

– Кого?

Пономарев понял, что на этот раз вытянул пустышку. Аврору тромбонист не знал.

– А стихи? Вы стихи пишете?

– Я?! – у Фаворина чуть глаза на лоб не выскочили. – Мой инструмент – тромбон! Он меня и кормит, и поит. А поэзия…это не мое. Я музыкант! Стихи пишут литераторы.

– Есть исключения.

Егор простодушно хлопал ресницами. Он решительно не понимал, к чему клонит сыщик.

– Ладно, стихов вы не пишете… А как насчет карт?

– Сам не играю и другим не рекомендую! Азартные игры есть зло! Моя бабушка любила пасьянсы раскладывать… А Динара, например, гадает при их помощи. Кому что!

– А вам? – спросил Артем.

– Мне ничего! Я не гадаю и не играю! – рассердился музыкант. – Какое это имеет отношение к Веронике?

Пономарев решил не отвечать на вопрос Фаворина, а задать следующий.

– Как вы думаете, кто мог убить Лебедеву?

– Любовники, которых она обманывала… больше некому! Ей завидовали, но из-за такого не убивают. Впрочем, женщины могут довести до белого каления! У меня соседка есть…Изабелла. Это Медуза Горгона![22] Она мне столько нервов попортила… Просто ведьма! От ее кота нет покоя! Вы знаете, о чем она думает?

– Нет, – усмехнулся Артем. – Но могу догадаться.

– Она нимфоманка![23] Раньше ни одного мужика мимо пропустить не могла! Она с детства такая…бешеная. Сейчас Изабелла немного остепенилась, уже не кидается на первого встречного. А что было! И как только любовники ее терпят, такую язву?

– Вы с ней тоже ссоритесь?

– Что значит «тоже»? – возмутился Фаворин. – Это она сама всегда нарывалась на скандал! А потом вы Веронику с Изабеллой не ровняйте! Та певица, красавица, а эта…вульгарная, похотливая и наглая шлюшка!