Печать фараона - Солнцева Наталья - Страница 46

– Тебе повезло, Стас! – улыбнулся смутно знакомый мужчина. – Ты, наверное, в рубашке родился. Или ангел-хранитель расторопный попался, не оплошал.

В уме Стаса постепенно прояснялась картина происшедшего в метро. Его хотели убить! Иначе он не лежал бы в больничной палате... едва дыша и плохо соображая. А этот человек, который сидит рядом, – частный сыщик.

Лампа освещала белые стены, пустую койку напротив, прикроватную тумбочку, на которой стояли лекарства, ваза с фруктами и бутылка минеральной воды.

– Я ведь в больнице? – спросил Киселев. – Мне... делали операцию?

– Легкую. Обработали и зашили рану. Крови ты немного потерял. Скажи спасибо, что у меня есть опыт оказания помощи в боевых условиях!

– Вы... воевали?

– Чуть-чуть, – улыбнулся сыщик. – А ты ничего не помнишь? Кто возле тебя находился в момент удара?

Стас закрыл глаза, старательно пытаясь восстановить обстоятельства нападения. Смирнов ему помогал как мог.

– Вокруг были люди... – пробормотал раненый. – Разные... мужчины и женщины, я к ним не присматривался. Рассерженного великана с рюкзаком помню, толчок помню... а удара в бок... не помню. Только растекающуюся боль и что-то теплое... кровь, наверное. Потом я потерял сознание.

– Эта штука, которой тебя ударили, – нечто наподобие самодельного стилета, – прорезала пальто, пиджак, скользнула по ребрам. Резкий толчок отбросил тебя в сторону и тем самым уберег от проникающего ранения. Чудо! Преступник бросил стилет на пол, под ноги толпящимся людям. Отпечатков пальцев на нем, естественно, не оказалось. Убийца сразу поспешил скрыться... вскочил в поезд, думаю, и уехал. Милиция метрополитена вызвала специалистов, те осмотрели место преступления, нашли стилет, опросили, кого смогли... но стоящих свидетелей не нашлось. Вернее, все видели, как тебя толкнули и ты упал, – больше ничего. Внимание окружающих было приковано к мужику с рюкзаком – тот осыпал пассажиров нецензурной бранью, толкался. Возможно, был нетрезв или просто по характеру скандалист такой.

– Его задержали?

Сыщик отрицательно покачал головой.

– Как раз подошел поезд, и дебошир ринулся в вагон, укатил. Вряд ли это он покушался на твою жизнь. Настоящий убийца ловко воспользовался моментом – шум, замешательство, – он бы не стал действовать открыто. Скандалист, с одной стороны, невольно сыграл ему на руку, а с другой – помешал.

– Может, они сообщники? – предположил Стас.

– Вряд ли.

Молодой человек попросил Смирнова приподнять изголовье кровати.

– Мне так будет удобнее, – объяснил он. – Скажите, Веронику убили... таким же орудием?

Сыщик возился с кроватью, выдерживал паузу. Ему не хотелось пугать Стаса, но и лгать было бы неправильно. Наконец он справился с непослушным механизмом и сел на свой стул.

– Примерно...

– Таким же или нет? – настаивал раненый.

– Ну... да, да! Очень похожим, по крайней мере. Стилет – орудие «Алой маски», хотя в твоем случае почерк не их. Они нападают с целью поживиться, попутно убивают, причем исключительно женщин.

– Но ведь у Вероники они ничем не поживились, – возразил Стас. – Забрали только сумочку... там денег было кот наплакал.

Смирнов не знал, чем его утешить.

– В транспорте или на улице «Алая маска» не промышляет, – за неимением лучших аргументов, сказал он. – Преступники выбирают мелкие торговые точки, офисы, редко квартиры.

Господин Киселев разволновался.

– Вы обещали мне безопасность! А меня... чуть не убили! – возмутился он. – Не заговаривайте зубы.

– «Чуть» не считается. Ты жив и даже серьезно не пострадал. Зато убийца уверен, что ты мертв.

– Как это? – выпучил глаза молодой человек.

– Я постарался. Сделал вид, что считаю тебя трупом, и громко заявил об этом. Злоумышленник успел это услышать, перед тем как прыгнул в вагон, – я уверен. Он ожидал чего-либо подобного.

Киселев побледнел, судорожно вздохнул, поморщился.

– Больно. О черт... А вдруг он почувствовал свой промах?

Всеслав уже продумал разные варианты.

– Все произошло очень быстро, – сказал он. – Толчок, удар... ты был в пальто и пиджаке... преступник торопился, волновался. Только чрезвычайно опытный, хладнокровный человек мог бы в такой обстановке полностью контролировать свои ощущения. Не похоже, что мы имеем дело с профессионалом высокого класса. Скорее нет, чем да. Он видел, как ты упал, и начал пробираться к поезду, на ходу услышал, что ты убит... вскочил в вагон и был таков.

– Можно надеяться, он не придет меня добивать. Как вы считаете, на меня напал мужчина?

Сыщик отвел взгляд. Он погнался за дамой в оливковом пальто... и ошибся.

– Такой удар могла нанести и женщина. Ты сам подозреваешь кого-нибудь?

– Я? – удивленно приподнял брови Киселев. – Никого.

– Полагаешь, тебя хотели убить случайно?

– Конечно, нет. Это Молох... Боже мой! – пострадавший облизнул сухие губы. – Откуда он... я имею в виду, убийца... мог знать, что я нахожусь в метро? Он... следил за мной?

Смирнов взял с тумбочки минеральную воду, налил в стакан и подал Стасу. У того дрожала рука, он с трудом, едва не расплескав, сделал два глотка.

– Получается, так. Следил, понял, каким маршрутом ты ездишь, дождался удобного случая и...

– Я же был на больничном, первый день вышел на работу!

– А телефон? Преступник мог позвонить в банк, спросить... ему сказали, что ты есть. Значит, вечером будешь возвращаться домой. Судя по погодным условиям, удобнее всего тебе воспользоваться метро. Это уже технические детали: тот, кто задался целью убить, наверняка искал подходы, высматривал, прикидывал, примерялся. Не выйдет сегодня, можно повторить завтра, послезавтра... в любой день.

По мере того как Смирнов говорил, лицо Стаса напрягалось, краснело.

– Вы... предполагали, что так произойдет, – простонал он. – И сделали из меня живца! Умышленно! Как вы могли? Ну, и что теперь? Убийца ушел... вы прошляпили! Он оставил вас с носом! Господи... а если бы тот грубиян не толкнул меня? Вы чудовище!

– Иногда приходится рисковать, – невозмутимо ответил сыщик. – В конечном итоге все обратилось в нашу пользу. Ты отделался легким ранением; убийца думает, что ты отправился в мир иной. Мы его не станем разочаровывать. Возьмешь на этот раз настоящий больничный, из дома ни ногой; предупредим врачей, сотрудников банка, твоих родителей и знакомых, пусть тихо скорбят и распространяют весть о твоей трагической кончине. Пока рана заживет, авось дело уладится.

На лбу Стаса выступила испарина.

– Живой труп! – выдохнул он. – Дурная пьеса в исполнении актеров-любителей.

Всеслав решил не разубеждать его.

– К тебе придут из милиции, будут расспрашивать. Не сболтни лишнего. Тверди, что ничего не понимаешь, сам в полном недоумении.

– Спасибо за совет, – скривился молодой человек. – Я не дурак! Мне даже притворяться не надо: я в самом деле ничего сказать не могу. Если на проклятие намекнуть, никто и слушать не станет. Про девушек тоже лучше помалкивать. А то сделают из меня козла отпущения, потом ни один адвокат не поможет.

– Я рад, что мы с тобой нашли общий язык. Лежи пока, выздоравливай. После обеда я отвезу тебя домой, так будет надежнее.

– Мама... знает?

– Я ей позвонил, успокоил и строго-настрого приказал до вечера не отвечать ни на какие телефонные звонки и вопросы.

За окном рассвело, и Смирнов, уходя, выключил свет. Пусть Стас отдыхает после всех этих перипетий.

В коридоре сидела пожилая медсестра, она пообещала никого в палату к раненому не впускать и никаких справок о состоянии его здоровья не давать. Денежная купюра, перекочевавшая из портмоне сыщика в ее кармашек, надежно скрепила договор.

Стас утомился и, когда за Смирновым закрылась дверь, уснул.

Сыщик вышел из больничного корпуса и неторопливо зашагал по заснеженной аллее. Всю ночь дул ветер, разгоняя тучи, и к утру на ясное, бледное небо выплыл солнечный диск. Он холодно, надменно взирал на город сквозь золотую дымку. Ра! Пылающее око Вселенной...