Черная жемчужина императора - Солнцева Наталья - Страница 41

Лика, не чуя под собой ног, дала увести себя к дивану у стены, попросила воды.

– Лучше коньяк, – предложил Треусов.

«Что они в ней находят? – с тоской подумала Альбина. – Идиоты! И этого потянуло на сладенькое. Ишь, как стелется перед неотесанной девкой из поселка лесорубов!» Она исходила желчью, осознавая, что «помолвка» сорвалась по совершенно непредвиденным обстоятельствам. Не надо было приглашать Лену с Треусовым, тогда бы не возникло и безобразного скандала.

– С какой стати ты набросилась на бедную женщину? – прикрывая иронию сочувствием, спросил Ростовцев. – Запустила в нее туфлей, словно базарная торговка. И это – моя будущая жена? Ха-ха! Полюбуйся на Треусовых, милая: как они были счастливы в браке, раз до сих пор не могут расстаться друг с другом! Хочешь, чтобы мы повторили их печальный опыт?

Альбина вспыхнула, промолчала. Кольцо с бриллиантом сжимало ей палец, – только сейчас она вспомнила о нем, зло сверкнула глазами.

– Как она назвала тебя? – не унимался Ростовцев. – Чаевница? Что это означает? Какое-то новое жаргонное словечко?

– Прекрати, Алек! – разрыдалась «невеста». – Тебе удалось превратить нашу помолвку в балаган! Ночь чудес состоялась.

– Я тут ни при чем, – картинно развел он руками. – Все свершается по воле Всевышнего! Ты же сама утверждала, что браки заключаются на небесах.

Он поднял лицо к потолку, где в обрамлении изогнутых позолоченных линий, среди мастерски написанных облаков дурачились, устроив шутливую потасовку, толстощекие Купидоны.

– Роспись не в духе модерна, – скривилась Альбина.

– Нынче входит в моду эклектика! Отстаешь, ненаглядная моя.

Оставив госпожу Эрман, Альберт Юрьевич занялся Ликой.

Она была бледна, близка к обмороку, прошептала непослушными губами.

– Мне холодно!

Он снял пиджак, накинул ей на плечи.

– Скоро поедем домой. Еще полчаса!

Треусов, чувствуя себя невольным виновником скандального происшествия, вынужден был приводить в себя Стеллу.

– У кого-нибудь есть успокоительное?

Ростовцев дал ему две таблетки.

– Вы весьма запасливы, – заметил Треусов.

– Когда имеешь дело с женщинами, следует иметь при себе аптечку, – мрачно пошутил Альберт Юрьевич. – Рекомендую.

Стелла, стуча зубами о край стакана, выпила лекарство, обмякла, повисла на руках бывшего мужа. Лена Журбина с пылающими щеками следила за этой сценой. Она вскочила и направилась к выходу из зала. Сейчас лучше всего вызвать такси и отправиться домой, чтобы там спокойно обдумать сложившуюся ситуацию.

Альбина изо всех сил сдерживала слезы, опасаясь испортить макияж. Все пропало! Теперь Ростовцев вряд ли решится на женитьбу.

Тем временем метрдотель о чем-то шептался с заказчиком ночного шоу. Альберт Юрьевич кивал головой, велел продолжать праздник.

– Деньги уплачены, – сказал он. – Выполняйте свою работу.

Многообещающее торжество незаметно превратилось в трагикомедию… или скорее в водевиль.

Снова воцарился полумрак, и только на импровизированную сцену падал красноватый свет, окрашивая все вокруг в багровые тона. Словно из-под земли выросли два «самурая» со сверкающими мечами и затеяли молниеносный, изящный бой.

– Танец Дракона, – наклонившись к Лике, прошептал Ростовцев. – Этот боевой стиль предполагает гибкие, плавные и вместе с тем сильные движения. Обратите внимание, как соперники накручивают энергию всем телом, купаются в ней. Разве это не эротично?

Лике стало совсем худо, – подступила тошнота, перехватило горло.

– Я… мне плохо…

Ростовцев с готовностью поднялся.

– Развлекайтесь, господа! – обратился он к сидящим Треусовым и Альбине. – Мне придется вас покинуть на время. Отвезу нашу гостью и тотчас вернусь. Угощайтесь, наслаждайтесь музыкой и танцами. А где ваша спутница, Павел?

– Вероятно, вышла в туалет…

Треусов смотрел на безжизненную Стеллу, понимая, что кому-то придется помочь ей добраться до дому. Где же Лена? Если он уедет со Стеллой… она неправильно его поймет. Ох, эти женщины!

– Нам, пожалуй, не стоит злоупотреблять вашим вниманием, – со скрытым раздражением произнес он. – Простите за испорченный вечер. Черт принес бывшую супругу! Теряюсь в догадках, откуда она узнала, где мы с Леной собираемся провести время? Ну, теперь ничего не исправишь, так что… еще раз приношу извинения.

– Все к лучшему, – загадочно улыбнулся Ростовцев.

Он намеренно избегал смотреть на Альбину. «Самураи» в круге красного света продолжали поединок, но гости потеряли интерес к зрелищу.

– Сколько тебя ждать? – спросила госпожа Эрман.

– Истинная возлюбленная не задает подобных вопросов…

Альбина фыркнула, а Ростовцев повел Лику к выходу.

Уже в машине она обнаружила, что на ее плечах – пиджак Альберта. Впрочем, неважно, – главное, чтобы ее не стошнило прямо в салоне. Нет ли у него в кармане носового платка? Дрожащей рукой, Лика нащупала карман и… в ужасе замерла. В кармане пиджака господина Ростовцева лежали ножницы.

Глава 18

Ева едва успела сварить кофе и нарезать холодное мясо для бутербродов, когда в кухню, уже одетый для выхода, ворвался Смирнов.

– Кофе горячий, обожжешься, – предупредила Ева. – Опаздываешь, что ли?

– Ага. Хочу тебя попросить наведаться в фирму «Фелисия», поговорить с одной особой. Я тебе сейчас ее опишу, а ты… – Звонок телефона помешал ему окончить фразу. – Алло?

Это была Лика. Она сбивчиво, беспорядочно рассказала сыщику о ночи, проведенной в ресторане клуба «Элегия». Чувствовалось, что у нее просто зуб на зуб не попадает.

– Но ведь ничего не случилось, – попытался ее успокоить Всеслав. – Все остались живы, здоровы. Не паникуйте.

– То был знак Дракона! – севшим от страха голосом, выдохнула мадмуазель Ермолаева. – Кто-то отстриг у женщины прядь волос.

– Ну и что? Отрастут.

– Вы не понимаете! Теперь та женщина… Стелла… умрет.

– Вот так сразу, да? – подавил Смирнов улыбку. – Чик, и нет дамочки! Да будет вам известно, сударыня, – волосы не являются жизненно важным органом.

– Вы не понимаете… – тоскливо повторила Лика. – Я знаю, кто это сделал. Господин Ростовцев! Он машинально положил ножницы в карман пиджака, а я их обнаружила. Он убийца, оборотень… Дракон в обличье человеческом, который несет смерть. Он и меня убьет.

– Ножницы у вас? – на всякий случай спросил Смирнов.

– Д-да… я их… спрятала. А пиджак отдала, когда мы прощались. Альберта Юрьевича я даже в квартиру не впустила… побоялась. Думаю, он уже обнаружил пропажу ножниц! Потом, немого успокоившись, я их рассмотрела… при свете, – между лезвиями застрял светлый волосок.

– Лика, не тревожьтесь так, – уговаривал ее сыщик. – Ножницы – не орудие убийства в конце концов. Допустим, отрезал он прядь волос у женщины, – велика беда! Людям присущи странности. Может, Альберт Юрьевич коллекционирует образцы волос своих знакомых.

– Второе совпадение уже не случайность, – возразила она. – Рукавные стрелы, теперь ножницы. Как вы это объясните?

– Человек собирает разные коллекции. Иметь дома старинное оружие законом не запрещено, равно как и носить в кармане ножницы. Сие не является преступлением. Вы уверены, что именно Альберт Юрьевич отрезал волосы?

– Нет, но… разве волосок той блондинки не доказательство?

– Вы сохранили его? – спросил Всеслав. – Чей волос, может точно установить только экспертиза. Не исключено, что у Ростовцева есть любовница-блондинка: он мужчина интересный, богатый, темпераментный. Обнаруженный вами волосок вовсе необязательно принадлежит…

– Это ее волос, – перебила Лика. – Вот увидите!

– Кстати, в ресторане были другие посетители?

– Были. Думаете, волосы отрезал кто-то из них?

– Не исключено.

Лика пропустила его слова мимо ушей.

– Это Дракон, – твердила она. – Кто-то должен умереть. Та женщина… Стелла, – я все думаю, как она? Ей надо позвонить.