Черная жемчужина императора - Солнцева Наталья - Страница 19

– Я туда больше не пойду! – побледнела Лика. – Не могу…

– Хорошо, я сам. Какой замок был закрыт?

– Второй сверху. Он единственный из трех, который захлопывается.

Смирнов торопливо отправился к двери, – надо было успеть уйти до приезда милиции. А Лике строго-настрого приказать, чтобы помалкивала. Не хватало еще неприятностей! Получается, он последний, кто видел Красновскую живой, – раз; на ручке двери и в квартире наверняка остались отпечатки его пальцев, – два. Оправдывайся потом, доказывай, что ты ни при чем! Волокита отнимет массу времени и сил. Лучше он их применит для пользы дела.

Следов взлома ни на двери, ни на замках не было, как и ожидалось. Лика паникует, это ясно. У страха глаза велики. Тем не менее Всеслав тщательно все обследовал и, опустившись на корточки, осмотрел деревянный порожек… И тут какие-то крупинки сажи!

– Хм… интересно.

Он вспомнил, как пожилая дама долго щелкала замками, пока он ждал лифта. Выходит, после него в квартире побывал еще кто-то, причем Красновская сама ему открыла. Был уже вечер, вряд ли она впустила бы в квартиру незнакомого человека. Значит…

Он приоткрыл дверь и осмотрел пол лестничной площадки: снова черные крупинки. Буквально две-три, – если специально не вглядываться, не искать именно их, то не заметишь. Как бы взять эту «сажу» для экспертизы?

Смирнов достал блокнот, вырвал листик, свернул и, не дыша, наклонился над трупом, – крупинка с полы халата перекочевала в кулек.

– Вот так, – сказал он, ни к кому не обращаясь. – Проверим.

Вернувшись в гостиную, он испытующе посмотрел на Лику. Ее глаза опухли от слез, щеки покрывала сероватая бледность. Лучше ничего не говорить ей о «саже»… Как-то сами собой пришли в голову детские сказки о Змее Горыныче и его огнедышащих головах. «Не впадай в маразм! – остановил он себя. – Это смешно». И обратился к Лике:

– Вы упомянули о Ростовцеве. Кто он?

– Тот мужчина, который пригласил Альбину на ужин. Она взяла меня с собой, развлечься… но, кажется, ужин не доставил удовольствия ни ей, ни мне. Она все время злилась и ревновала. Меня же охватило волнение, и… в общем вечер был испорчен.

– Альбина…

– Эрман, – подсказала Лика. – Как я уже говорила, ее родители приходятся мне очень дальними родственниками. Я пока не решаюсь задавать им вопросы о моей семье.

– Откуда вы узнали о них? – спросил сыщик. – Вам Красновская дала их адрес?

– Получается, так. Видите ли, она… была очень щепетильна: несмотря на долгое отсутствие Аркадия Николаевича, четко придерживалась всех его указаний, семь лет хранила тетради с отчетами по ремонту и обустройством квартиры. Вдруг явится хозяин и спросит, куда пошли деньги? А там все расписано до гвоздика, до лампочки.

Когда отчим уезжал, они со Стефанией устроили что-то наподобие праздничного обеда: по поводу удачной покупки, договора и грядущего отъезда – всего вместе. Попрощались… а после его ухода, Стефи нашла смятую бумажку, которая, как она предположила, выпала из кармана или из портфеля Аркадия Николаевича. На ней был написан адрес Эрманов и ниже – слово родственники. Поскольку Селезнев больше не объявлялся и не оставил никаких распоряжений, как с ним можно связаться, потерянная им записка заняла место среди других бумаг. А когда я начала расспрашивать, Стефи вспомнила об адресе Эрманов и дала его мне.

– Могу я поговорить с ними?

– Не знаю… – растерялась Лика. – Удобно ли это?

– Я придумаю какой-нибудь предлог, чтобы не раскрывать истинное положение вещей, – успокоил ее Всеслав. – Главное, чтобы вы дали согласие.

Она помолчала, опустив глаза.

– Хорошо, раз это необходимо. Только… поаккуратнее. Я бы не хотела доставлять Эрманам лишние хлопоты.

– Понял.

Сыщик посмотрел на часы – пора уходить. Ему следовало побеседовать с соседями, расспросить их, что видели или, может быть, слышали. На площадке еще две квартиры, но заходить с вопросами лучше утром.

– Что теперь будет? – прошептала Лика.

– К сожалению, я должен вас покинуть. Когда придут из милиции, просто объясните, как все произошло. Думаю, этим и закончится.

– Я… не могу оставаться здесь одна.

– Пойдите к соседке.

– Мы недостаточно знакомы для визита поздней ночью, – в отчаянии сжала руки Лика. – Как же быть?

– Она поймет. Тем более, если они с Красновской состояли в доверительных отношениях.

Молодая женщина медлила с ответом, ее одолевали сомнения. Ворваться к посторонним людям, когда они уже давно спят… казалось ей верхом невоспитанности и нахальства. Она не привыкла прибегать к помощи ближних, и понятие «соседи» не совсем укоренилось в ее сознании. Однако оставаться в пустой квартире наедине с… трупом? Ни за что!

– Пожалуй, так я и сделаю, – все же решилась Лика. – Последую вашему совету. Надеюсь, вы не собираетесь выставить меня в дурном свете.

– Боже упаси! Поверьте, у нас так принято.

Смирнов вышел от Лики с неспокойным сердцем…

Глава 9

Еще два человека не могли найти покоя в эту холодную мартовскую ночь – Ростовцев и Альбина.

Они расстались в напряжении и недовольстве друг другом. Вопреки ожиданиям, Альберт не пригласил госпожу Эрман к себе, как это обычно бывало в подобных ситуациях. Задержавшись в ресторане, на концерте или в клубе, они ехали к нему и продолжали проводить время вдвоем – в постели. На сей раз Ростовцев назвал шоферу адрес Альбины, и она поняла, что они поедут спать каждый к себе домой. От обиды закипели в глазах злые слезы, – на ее счастье, в салоне машины царил полумрак, а подвыпивший «жених» не приглядывался к ее состоянию.

На первый взгляд, Альбина вела открытый образ жизни – везде и всюду ее знали, о ней говорили, она имела множество приятелей, приятельниц и знакомых, – тогда как на самом деле за этой мнимой общительностью стояли одиночество и нежелание никого подпускать слишком близко. Светски-вольное поведение Альбины скрывало пустоту ее частной жизни. Да, она посещала вечеринки, фуршеты, презентации, премьеры и прочие подобные мероприятия, но исключительно потому, что того требовал бизнес. Ей до тошноты наскучили и опротивели одни и те же лица, слова, шаблонные манеры, дежурные комплименты, непременная натянутая улыбка, вид преуспевающей, сияющей красотой и довольством деловой женщины. Она воспринимала эти «тусовки» как часть своей работы и мечтала обрести то общество, те развлечения и того мужчину, которые давали бы ей истинное удовлетворение и питали бы ее интерес. Увы! Она вынуждена была признать, что реализовать свои желания будет трудно. Мужчина – Альберт Ростовцев – наконец нашелся… все шло как по маслу и вдруг, наткнулось на невидимую, но жесткую преграду. Без всякой причины усилия госпожи Эрман, до сей поры приносившие ей победу за победой, начали разбиваться о непонятное упрямство или нерешительность Ростовцева, как морские волны об утес. Ни с того ни с сего он перестал двигаться в ее фарватере, хоть тресни! Вроде бы все было по-прежнему: они оставались любовниками, продолжали встречаться, появляться вместе на людях, Альбина получала дорогие подарки, цветы… но какая-то тяжесть разлилась в воздухе, какая-то невидимая трещинка в чувствах мужчины подспудно делала свою черную работу, без всякого смысла и цели разрушая с таким старанием создаваемую Альбиной модель будущего.

Взять, к примеру, ужин в «Триаде». Ну, что может быть общего у столичного бизнесмена и неотесанной девицы из таежного поселка? Впрочем, не такая уж она неуклюжая простофиля, эта Лика Ермолаева! Увидела красивого мужика, небось не растерялась: давай глазки строить и корчить китайскую принцессу! Унюхала, что к чему! А он и рад стараться, философию разводить… инь и ян, Великое Единое! Тьфу! Неужели эта зачуханная курица могла заинтересовать его? Нет… исключено. Ростовцева наверняка взбесил ее непрезентабельный вид и старомодное кокетство, а любезничал он с «лесной отшельницей» назло Альбине.