Ставок больше нет - Соколов Глеб Станиславович - Страница 26

Само выражение трудно поддавалось анализу: чего в нем больше – не определить. Одно было точно: оно – здешнее…

Массивная дубовая дверь, уходившая своим полированным, тускло поблескивавшим полотном под самый потолок, была приоткрыта. Виднелся зал для игры. На удивление в нем почти никого не было. Стояли у одного из столов трое девушек-крупье, о чем-то оживленно беседовавших, два господина прогуливались на пятачке у бара. Один – в весьма почтенном возрасте, другой, напротив – слишком, неприлично для такого места молод. Он что-то с очень важным видом говорил, надменно вздернув подбородок, глядя, но, кажется, ничего не видя, в пространство перед собой. Пожилой внимательно слушал, чуть наклонив к собеседнику голову.

Гаспарян, почти не игравший, тем не менее почувствовал себя в казино в своей тарелке. Небрежно отдал темное пальто гардеробщику, – тот с нарочитым старанием подхватил свесившийся к самому полу широкий пояс, но бизнесмен с биржи уже не смотрел на него.

«Так вот оно… Казино «Пале-Рояль!» – думал Артурчик. Никакого особенного впечатления у него не возникло. Малый опыт, который имел с подобного рода заведениями не позволял классифицировать «Пале-Рояль», отвести ему место среди прочих.

Гаспарян напрягся – вспомнить в деталях все, что предшествовало этой секунде. Не отвлекаясь от мыслей, протянул руку, слегка прижал в ней номер, продавленный на изящной бирке, сунул в карман…

«Какого черта сюда притащился!»

Все, произошедшее показалось нереальным, фантастическим. Он, кичившийся своим рацио, Артурчик, повелся!.. Дал втянуть себя!.. «Да ведь и не втягивал меня никто! – подумал он. – И никуда не велся.» Просто жгучее любопытство, – а этого чувства не желал в себе признавать, – потянуло за собой. Нет сил противиться… Так оказался в казино «Пале-Рояль».

– Открою тебе маленькую тайну… – вдруг проговорил в ресторане Мацыгин. Глаза его сузились, изрядно «потраченное» лицо словно вмиг осветилось взявшейся откуда-то молодостью. – В последнее время я пристрастился к игре… Все бы ничего… Кто теперь не играет… Но проигрыши… Если бы не кредит в банке, да та удача… Ты знаешь, в последнее время на бирже мне везло…

Мацыгин отложил вилку с ножом, наклонился вперед, стараясь оказаться ближе к собеседнику – не говорить громко.

– Я проиграл уже очень большие деньги. Не жалею… Все равно нормальной жизни конец!.. А может, и не конец!.. – он как-то неестественно рассмеялся. – Почему не задаешь вопроса?.. Тебя не удивляет, что я это тебе говорю?..

«В самом деле… Может он свихнулся?!» – подумал Артурчик, но вслух не сказал ни слова. Что-то в разговоре тревожило… Неясная опасность – самая пугающая.

– Разумеется, разоткровенничался не просто так… – Мацыгин откинулся на спинку кресла. В голосе зазвучали самоуверенные, пренебрежительные интонации. – Сказать по правде, делаю тебе одолжение… Но ты не должен меня благодарить…

– Послушай, ты пьян?! – вспылил Артурчик.

– Не горячись… – Мацыгин сделал мягкий, успокаивающий жест. – Когда все узнаешь, поймешь – я прав. Не хотел обидеть… Идея в том: для завтрашнего дня мне нужен достойный, умный партнер. Игра решительная, в одиночку работать невозможно…

– Я не играю! – отрезал Гаспарян.

– Речь идет не о картах, не о рулетке. Получил и получу такие сведения – позволяют сорвать куш на бирже. Фантастический! В день, когда рухнет мир, мы с тобой поднимемся на недосягаемые высоты… Не просто так раскрыл увлечение игрой. В казино «Пале-Рояль» случайно познакомился с человеком… Вернее…

– «Пале-Рояль»?.. – Артурчик подался вперед. Название не говорило ничего. Но это первая реальная подробность, выданная Мацыгиным в ресторане.

– Неважно… – чувствовалось – биржевик испытывает досаду, что раскрыл место загадочного знакомства.

Большой, в рост человека шкаф для одежды. Полированные дверцы с маленькими круглыми ручками, – в центре каждой из них металлический под золото кружок. Его выпуклая поверхность отражает предметы внешнего мира, как зеркало. Если приблизить глаз к блестящему кружку, можно увидеть стандартную комнату площадью немногим более двадцати квадратных метров. Рядовые комнаты, – а эта – из самых обыкновенных, – бывают и меньше. Но дом построен в последние годы Советского Союза, поэтому обыкновенные квартиры спроектированы в нем удобней и просторней тех, что создавали в шестидесятые – семидесятые прошлого века. Правда и в этой двухкомнатной квартире вторая «светелка» – значительно меньше, чуть более десяти «квадратов»…

В ручках и полированных дверцах шкафа отражается стандартный гарнитур, приобретенный примерно тогда же, когда построен дом. Письменный стол с глубокими и просторными выдвижными ящиками – забиты всяким хламом: ручками, в которых нет чернил, тетрадками, наборами карандашей и фломастеров, дающих, если ими провести по бумаге, бледную, чахлую линию. У стены – низенький журнальный столик. На нем нет ничего, кроме невысокой хрустальной вазочки, из которой торчат высохшие полевые цветы. Такие обильно произрастают по всему Подмосковью – ромашки, васильки, незабудки. Полировка столика три часа назад натерта специальной мастикой и источает приятный медовый запах.

Рядом стоят два кресла с деревянными, тоже полированными ручками. Сиденья и спинки обиты красной синтетической тканью, которая за долгие годы утратила первоначальный яркий цвет – выцвела, запачкалась.

Ровно посреди комнаты, деля ее на два неравных объема – угловой диван-кровать из толстого светло-коричневого пластика. Если раздвинуть все его скрытые один в другом, как матрешки, объемы, разложить бежевые давно продавленные подушки – получится изрядных размеров двуспальное ложе. Но сейчас диван сдвинут, на маленькой полочке, служащей дивану изголовьем, едва слышно тикает электрический будильник. Возле него – миниатюрный музыкальный центр «Джи-Ви-Си» с маленькими колонками из светлого дерева, а еще штатив, забитый компакт дисками, – преобладает драм энд бейз музыка, хаус, эсид джаз. На стене над диваном, выделяясь в стандартной обстановке, висит большущая – метр в высоту, два – в ширину, – фотографическая картина…